Наумовна. Начало

– Вот так вот взял и женился, – вздохнула Наумовна. – Позвонил сегодня с утра и попросил как-то родителей подготовить. Вот ведь, всегда знала, что эта Шмелёвская кровь ни на одной свадьбе не даст мне побывать. Сами без свидетелей женились…, – она глянула на Марьку. – Да ты и сама всё видела.

– А как он так быстро свадьбу организовал? Неделю назад же у тебя был и ничего не предвещало, а тут раз и женился. Кто ж его так быстро расписал-то без взятки? – Макаровна неверяще покачала головой. – Девка-то хоть хорошая?

Агриппина достала из шкафа кружки.

– Ленка из ЗАГСа. Помнишь? Которая Топорову с её краденым бомжом-миллионером расписывала, – пенсионерка звякнула посудой громче обычного.

– Ленка? Так они же вроде не знакомы были? Или я чего-то не знаю? – Прищурилась её подруга.

– Да вот, познакомились где-то, – насупилась Агриппина. – А за это всё почему-то именно я огребла от сына.

– Потому что ввязалась в конфликт отцов и детей в качестве посредника, – покачала головой Макаровна. – Говорю ж тебе, опекаешь ты их слишком. Мишка-то хоть звонил сегодня?

– Нет ещё, – вздохнула Наумовна и высыпала в вазочку сладостей. – Тоже ведь и ему сказать придется. И вот ведь незадача, у Мишки личная жизнь не склеилась, а младший и повзрослеть не успел, уже поспел.

– Дети, – глубокомысленно произнесла Макаровна и, заглянув в вазочку, выбрала себе прикуску к чаю.

Михаил позвонил утром. За полчаса до выезда на кладбище. И, узнав, что учудил его брат, мягко говоря, расстроился.

– Что он сделал? – Ревел он в трубку раненым зверем.

– Женился, – Наумовна отодвинула трубку от уха, чтобы её не сдуло такой экспрессией. – Но он же не специально. Так получилось…

– Родители знают? – Михаил явно был не в себе.

– Знают. Знакомиться сегодня к ним приехали, – Агриппина нетерпеливо посмотрела на часы.

– Ты уже с ней познакомилась что ли? – Подозрительно спросил Мишка.

– Так я её уж скоро год знаю. Почитай, не первая свадьба у нас на районе-то проходит…, – старушка поняла, что сболтнула лишнего. – Ладно, некогда мне тут с тобой болтать. Побегу я…

– Стоять! – Рявкнул он в трубку так, что Агриппина замерла на полушаге. – Ба, смотри у меня! Если узнаю, что это ты Фильку женила, учти, всё отцу расскажу про твою незаконную деятельность.

– Чего это незаконную-то? – Опешила Наумовна. – У меня всё законно, мы же с тобой ещё в прошлый раз это выяснили.

– Значит, не ты их поженила, – выдохнул Мишка, который как-то понял, что бабуля здесь ни при чем. – Ба, бросай ты это дело. Если на тебя кто-то в суд подаст? Или ты вообще в историю какую-нибудь криминальную вляпаешься? Что я родителям скажу?

Пенсионерка беззвучно захихикала, вспомнив, как год назад они с Макаровной и Владкой ничейного мужика похитили.

– Миш, ты бы лучше о себе думал, а не обо мне. Неужто до сих пор крысу свою забыть не можешь? Неужели не нашел себе никого до сих пор? – Переключилась она на самую больную для внука тему.

– Бабуль, ты как скажешь, – тема Михаилу не понравилась. – Это моё дело, как жить. Всё давай, некогда мне, – проворчал он и бросил трубку.

– Куда тебе до моего уровня манипуляции, – проворчала старушка и отправилась собираться. Похоронная процессия её одну ждать не будет. Ох, и придумала же Сергеевна в такую погоду помирать. Слякоть, пасмурно, снег подтаивает не смотря на середину декабря. Брр. Нашла время!

Петька уже ждал во дворе. Рядом с машиной расхаживала Макаровна, которая, завидев подругу, тут же поджала губы.

– А сегодня-то чего случилось? – Прищурилась она.

– Мишка всё-таки позвонил, – недовольно отчиталась Наумовна.

– Кричал, значит, – покачала головой Марька и подманила к себе внучатого племянника, чтобы он помог им забраться в машину. – Ну, рассказывай, – велела она, когда они устроились на заднем сиденье. – Завидовать, наверное, Фильке решил?

– Не без этого. Но Мишка отходчивый, хоть и характерец у него, как у зимнего шатуна. Сначала орёт, потом разбирается, – Агриппина подтянула платочек и сверкнула глазами в сторону взоржавшего Петра. – Петь, а ты, наверное, жениться хочешь? – Сурово спросила она.

– Упаси Бог, – Петька ржать перестал и нацепил на лицо свое любимое выражение «кирпичом». – Вообще ко мне с этим бредом не подходите.

Макаровна наклонилась к подруге.

– И как их женить? – Тихо спросила она. – Ни в какую ни с кем знакомиться не желает.

– Найдем способ, – отмахнулась Шмелёва и посмотрела на серые дома, мелькающие за окном.

Сергеевну хоронили всего в двух «улицах» от центрального входа. Тут же в ста метрах находилась и могилка Шмелёва Филиппа Михайловича, выдающегося учёного. Потому, когда Наумовна, не найдя новых лиц в родственниках почившей, отправилась к могиле мужа, то никто особо и не удивился. Все знали, что, где и как.

– Привет, – Агриппина чуть разгребла мокрый снег и присела на лавочку. – Прости, что давно не приходила. Старость она такая. И не думай, что я чаще приходить стану. Навесил на меня заданий, так что на живых мне приходится времени больше тратить, чем на мертвых.

Она вдруг осеклась, почувствовав на себе чей-то взгляд. Оглянулась и увидела, что рядом с оградкой стоит худенькая курносая девчушка лет шести и внимательно разглядывает пенсионерку. Агриппине тут же стало немного не по себе. Эту девочку она видела впервые, и та на кладбище в светло-розовом комбинезоне смотрелась очень чужеродно.

– Ты откуда? – Нахмурилась старушка.

– А вы с этим дядей разговаривали? – Девчушка не стала отвечать на вопрос, но кивнула на фотографию у надгробия.

– Разговаривала, – осторожно согласилась Наумовна. – Они же нас слышат, значит, надо разговаривать. Хотя, это больше нам надо, чем им, – зачем-то добавила она.

Девочка серьезно выслушала её и потерла нос варежкой.

– А Ксюшка никогда не разговаривает с мамой. Мы сюда приходим, она молчит-молчит, а потом мы домой едем, – пожаловался ребенок.

– А где Ксюша? – Тут же оживилась старушка.

– Вон там. Стоит и молчит, – девочка махнула в сторону здоровой ёлки.

Наумовна поднялась со скамейки и вышла за оградку.

– Ну, показывай. Посмотрю, как с мертвыми молчат, – не разгуливать же ребенку одному по кладбищу. Вдруг что-то случилось, так хоть рядом взрослый человек будет.

За ёлкой нашлась девушка едва ли старше двадцати пяти лет. Она стояла, тяжело опёршись о калитку оградки и, не моргая, смотрела на простенький памятник.

– Вот это Ксюшка, – ткнула девочка варежкой в спину девушки. Та не отозвалась. – Она здесь всегда такая.

Агриппина вздохнула. Видала она уже такие лица. Отчаяние вместе с каким-то внутренним оцепенением. Страшное состояние. Ещё два шага и здравствуй депрессия.

– Поговори, легче станет, – тронула она плечо девушки.

– Не станет, – не поворачивая головы ответила Ксения. – Не могу я больше, – добавила она на каком-то срыве.

– Люди – существа сильные. Часто, они сильнее самих себя. А у тебя случилось что? – Вскинула бровь старушка и, нашарив в кармане конфету, протянула её девочке.