Фраерок везухи в стиле Эмо

– Да в гроб. Надели самое лучшее. Дефицитное. Бусы – чешского бисера, с переплатой доставали в ювелирном магазине. Туфли – югославские, по талонам от дворца бракосочетания покупали в магазине «Счастье» ещё к моей свадьбе с Фёдором, дедушкой твоим. Платье – кримпленовое, расцветочка модная – синенькая в белый горошек. Ткань в универмаге в продажу выбросили, мама полдня в очереди простояла. Сшила я его сама, выкройка осталась со школьных уроков домоводства. И батистовый платочек я сама кружевами обвязала, в углу свои инициалы «М. С.» нитками мулине «гладью» вышила. Его мне в рукав платья в гроб положили. – «Крестиком», значит, вышиваешь! Всё понятно, в спецшколе для недоумков училась! – Почему для недоумков? Как все, в общеобразовательной школе училась – И что ты хочешь сказать, в общеобразовательной школе вас учили шить, вязать, вышивать? – ухмыльнулась Рита.

– Да. На уроках труда. Сначала основательно изучали напильники драчевые, бархатные, треугольные, полукруглые… А потом скоренько кулинарию и рукоделие… – Опять гонишь! Напильники для чего? – фыркнула Рита.

– Никто не знал для чего… Но в нарукавники рядились, деталь в тиски вкручивали, и давай пилить… Наверное, в пролетарии всех поголовно готовили. – Типа «пролетарии всех стран соединяйтесь»? – Вот именно… – Отстойная реклама…

– Полвека назад вместо рекламы лозунги были. «Пролетарии всех стран соединяйтесь!» – самый раскрученный лозунг, как сейчас рекламы водки. А, чем тебе моя причёска не нравится? Весёленькая – «каскад» называется. Ты-то, зачем так выкрасилась? Полголовы зелёная, полголовы – цвета смолы? Красота должна быть натуральной. Волосы торчат, что перья драной вороны. Сделала бы себе аккуратненькую стрижку, думаю, «гарсон» или «гаврош» к лицу тебе будет. А что с твоими бровями, где они? – Хосспаде! Ещё одна к моим бровям привязалась! Отстань! Нет у меня бровей! – огрызнулась Рита.

– Ума не приложу, сбрила что ли? Брови – самая красота для девушки. Вместо бровей, рыболовных крючков понатыкала. Черноты наваксила на глаза, ногти… К земле спешишь клониться?

– Причём здесь земля? Мода такая – Эмо называется! – Странная какая-то твоя мода, можно даже сказать безобразная… – Отвяжись, всё у меня фэншуйно! – Фен… что? – Фэншуйно! Красиво и по уму, значит…

– Наоборот, совсем некрасиво и, скорее, по дури. Ладно, не будем драматизировать, повзрослеешь, всякое Эмо само собой уйдёт – Так, стоп! Сеанс мракобесия сворачиваем! Давай колись, кто тебя надоумил на весь этот бред? Гроб, кримплен дефицитный, выкройки с домоводства, «гарсон», напильники дурачливые, мулине «крестиком»… – Не дурачливые напильники – драчевые. Мулине не «крестиком», а «гладью». Никто меня не надоумил, я сама. Ты ж внучка моя единственная, в честь меня названная.

– И к бабке не ходи, мой Денис всё придумал! Потешается над моим Эмо! Он ещё тот сложноприколист! – К какой бабке не ходить? У тебя две бабушки – я и твоего папы мама Римма Александровна. Она сейчас далеко – в Израиле, приятельницу полетела проведать. Там на рекламу «купилась», в Мёртвом море живую воду ищет. Остеохондроз, радикулит, подагру одним махом надеется вылечить – Ты и бабушку Римму знаешь? – А как же, мне всё про всех ведомо. А Денис тут не при чём. И не твой он, у него рыженькая Лёля в зазнобах.

– Что-о-о? Лёлька? – Да, его девушку Лёля зовут – Та мыша губатая с ржавыми волосами? Никогда не поверю! Опять гонишь, пургу несёшь! – задрожал голос Риты.

– Фома неверующая… Могу доказать, видео приставка имеется? – Видео приставкой сейчас редко пользуемся. В планшете покажи! – Планшетник я не знаю – Планшет, а не планшетник! – усмехнулась Рита.

– Вот именно, не знаю, а видео запущу. Правда, чуток подзабыла…

Засветился телевизор. Несколько неуверенных щелчков, и на экране Денис жарко целуется с рыжеволосой Лёлей на лавочке в парке, в подъезде. Потом интим по полной программе на квартире Дениса.

– Бред! Подстава всё, дешёвый цирк! Спам на мою голову… – закрыла лицо руками Рита.

– А если я цветочек оживлю, горшочек склею, зеркало обновлю, тумбочку на место верну, поверишь? – Зеркало я разбила – примета плохая. За «пафиопедилум сукхакула» мама, вообще, убьёт. Как теперь всё исправить? Невозможно это… – захныкала Рита.

– Для меня возможно, смотри… Справедливое Привидение взмахнула рукой. И опа! На зеркале ни царапинки, блестит, как новенькое. Осколки керамики сами по себе приподнялись, по-деловому, как пазлы, сложились. Земля утрамбовалась в горшок, веточки орхидеи срослись, выпрямились. «Пафиопедилум сукхакула», как ни в чём, ни бывало, на подоконнике стоит, к свету тянется. Затанцевали в паре веник с совком, хватко собрали мусор с пола. Зажужжал пылесос, закружился по ковру. Тумбочка на место стала, дверки закрылись.

– И тебе, внучка, работа найдётся. Утюг подними, целый, не разбился. Постель перевёрнута, некрасиво, заправь. У двери кровавый след Семён оставил, смыть надо. – Ессно! – недовольно скривилась Рита.

– А так порядочек. Не забудь цветочек полить, после стресса пить хочет. Вода, что б ни холодная, а то орхидейка простудится.

– Узбагойся…, раскомандовалась. Сама знаю… – фыркнула Рита.

– А чего ты так говоришь «Хосспаде», «ессно», «узбагойся»? Пол алфавита, что ли не выговариваешь? Куда ж твои родители смотрят? К логопеду следует обратиться, пока не поздно – Ой, заколебала ты меня! Всё я выговариваю! Слушай:

«В недрах тундры
Выдры в гетрах
Тырят в вёдра
Ядра кедров!»

«Хосспаде», «ессно», «узбагойся» – сленг по молодёжке. Поняла? – Сленг? По молодёжке? Поняла…

– Лучше скажи, где мой Обормот, слабо его найти?

– Тут он, в стрессе ещё, забился под книжный шкаф. Сам вылезет, когда я уйду, сейчас не хочу его смущать. Котик славный, мордочка кругленькая, глазастенький. Шерсть плюшевая и полоски, будто кисточкой нарисованы. Не пойму только, где его уши? Калеченный он, что ли? – Сама ты калеченная! А мой котик не калеченный, а элитный, породы «скотиш фолд»! У него ушки в три залома прижаты к голове. Вислоухий он! – оскорбилась за любимого кота Рита.

– Вислоухий? А, чего уши у него завалились, в трубочку скрутились? Кальция не хватает? А так кот холёный, справный. Детки, наверное, от него красивенькие получаются – Какие детки? Кастрированный он… – Что это значит? Яички «чик-чик»? – ужаснулось Справедливое Привидение.

– Вот именно, «чик-чик»! Прежние хозяева его евнухом сделали. Боялись, повзрослеет – мебель, ковры метить начнёт. Так он им отомстил – в сковородку нагадил!

– Кот в сковородку нагадил? Ну, это уже никуда не годится! – Видела бы ты тех хозяев – «мажоров»…, сама бы им в чайник написала! Принесли котика в ветеринарку усыплять. Худой, облезлый из-за авитаминоза. А они своё. «Лишай! Долго и дорого лечить! Пока вылечим – нас заразит! Морочиться не будем! Усыпляйте – наш кот, наша собственность, что хотим, то и воротим!». Всей ветеринаркой «мажоров» ели уговорили котика мне отдать. Ещё и деньги немалые «мажоры» с меня содрали! – Помнит добро твой Обормотик. Благодарный, преданный тебе. Защитник… – Прикинь, кличка у него была Боня… Что зря… – Боня? По-моему, неплохо звучит… – Куда не плюнь – везде Боня, что собачка, что кошечка. Пола неопределённого – ни мальчик, ни девочка! Я его в Обормота переименовала. Сразу котом себя почувствовал. Красавчик! Драйвово, когда кот здоровенный, что медведь, а диванная собачка малюсенькая, что блоха! Заработаю денег – куплю себе щенка чихуахуа. Шоколадного окраса. Девочку. Эту мелюзгу по приколу назову Муха!

– А кот не съест эту собачку? Подумает – мушка или мышка…

– Не подумает, не съест! Обормот у меня умница, разбирается, что к чему! А вот ты не рубишь в моде – ни на котов, ни на одежду, ни на причёски! За горшок и «пафиопедилум сукхакула», конечно, спасибо… – «Пофиго… сукха…»…, ой, язык сломаешь. Господи прости, ругня какая-то получается. Тоже по «молодёжке»? – По научному! «Пафиопедилум сукхакула» – название орхидеи. Спасибо, что оживила цветочек, не то моего Обормота мама на улицу выбросит!

– Не выбросит… Покричит, покричит, но не выбросит… Дочка у меня вспыльчивая, но отходчивая… Сердце у неё доброе… И потом, не до кота теперь Маринке будет… – Дочка… Маме сорок, тебе где-то под тридцатник. Не логично…

– Земной судьбы мне было отмеряно двадцать восемь лет. – А чего ты померла так рано?

– Час мой пришёл… – А я знаю, мама рассказывала. Маленькая она была, утром ты её блинчиками кормила. Открыла холодильник сметану достать, другой рукой за батарею взялась – и тут тебя током мгновенно убило! Мама тогда очень испугалась! Хорошо в счётчике пробки сработали, электричество отключилось, а то и маму убило бы. Ползала она по тебе, плакала, кричала. Очень она тебя просила, чтобы ты ожила… Но ты не ожила… На шум прибежал муж твой, дедушка Фёдор. Вызвал скорую помощь – приехали, констатировали смерть. Грешили на соседей, будто электричество воровали, на батарею отматывали. Уголовное дело открыли, но ничего не доказали…

– Я ж сказала, час мой пришёл – смерть причину нашла…

– Как же ты кого спасёшь, если, по-твоему, судьбой всё предрешено? – Желающего судьба ведёт, а нежелающего тащит… От насилия, травм, позора, глупой выходки, которые иногда хуже смерти, уберечь смогу – А любить заставить можешь…? – загорелись надеждой глаза Риты.

– Вот это нет, невозможно. Никакие привороты, никакие заклинанья, никакие присухи, никакое зелье не в силах заставить любить. Любовь она независима, сама рождается, сама умирает…

– А ты знала, что этот Семён был влюблён в тебя? – Конечно, знала. Любая женщина чувствует любовь. – А как это – почувствовать любовь? – Как объяснить… Во-первых, глаза… У влюблённых в глазах свет, тепло, солнце… И про ночнушку я догадывалась – с верёвки Семён унёс, в обнимку с ней спал. А муж мой Фёдор любить не умел, только прикидывался. Влюбляться легко, любить трудно… Потому после меня мой муженёк и года не дождался, женился на своей однокласснице Галке. За это на Фёдора я не в обиде. Живому – живое. Не могу простить, что Галка над Маринкой измывалась, и Фёдор ей потакал. Вместо того чтобы дочку от мачехи защищать, он в интернат её спровадил. А Семён после моей смерти много баб поимел, но любовь так и не встретил. Пьянки – гулянки. Ни семьи, ни детей. Потому у него душу пылью присыпало, глаза туманом затянуло. На этом свете ему осталось два месяца. Чувствует он, вот и беснуется.

– Так ему, гаду вонючему, и надо! – выкрикнула Рита.

Она призадумалась.

– Говоришь, этому Семёну два месяца осталось… А что с ним случится? – Пойдёт в поликлинику зуб мудрости удалять. Для храбрости водки слегка дёрнет. Врач по халатности не проверит восприимчивость пациента на новокаин, сделает обезболивающий укол и выйдет из кабинета по мобилке поговорить. Заболтается. Вернётся, а сердце Семёна уже остановилось… С реанимацией опоздают… – Жесть! Я никак не решусь зуб запломбировать, теперь вообще тормоз! Вдруг тоже на стоматолога – пофигиста нарвусь? – Не нарвёшься. С зубом не тяни, а то вместо пломбы удалять придётся. – А теперь скажи, сколько мне жизни отмеряно? Как я помру? А мама, папа? Бабушка Римма? Обормот, Батон? – закидала вопросами Рита.

– Насчёт собачки – твой Батон сейчас крепко спит. Семён снотворным его накормил. Не волнуйся, пёсик оклёмается, всё будет хорошо. А про судьбу не спрашивай, ни к чему наперёд знать…

– Признайся – всё ты нафантазировала! Ничего тебе неведомо! – разочарованно хмыкнула Рита.

– Знаю, но не скажу. И вам не надо в судьбу заглядывать, не то вся жизнь под страхом ожидания, в календаре зарубки делать будете. Меня накажут, больше не позволят вам помогать…

– А вот здесь поподробнее – кто тебя накажет? Очень интересно – расскажи! – подпрыгнула от любопытства Рита.

– Об этом, внучка, даже не заикайся… Не положено. – Так, придумала… Стратегия – точка – есть. Действуй! Для начала такие вот два простеньких задания. Задание номер один – Дениса предателя кастрировать, как блудливого кота! Задание номер два – Лёльку остричь под нулёвку, противные ржавые патлы сжечь! И чтобы волосы у неё никогда больше не росли, голова лысая, как колено, осталась! – Не бери грех на душу – не желай беды ближнему!

– Я сказала: изуродуй эту сладкую парочку! Иначе я себе харакири сделаю! – вдруг зарыдала Рита.

– Ты мне истерики не закатывай. Я здесь, чтобы спасать, а не калечить. В любви тебе Денис не клялся, за ручку подержался, поцеловал разок и забыл. И ты его забудь, на нём свет клином не сошёлся. Девчонка эта Лёля перед тобой тоже ни в чём не виновна. Для них обоих это баловство, время сейчас такое – спешат опыта в сексе набраться. Принц твой появится, познаешь любовь настоящую. – «Принц», «любовь настоящая»… Не верю! И вообще, никто тогда мне не нужен! Решено – я уйду в монастырь!

– Ой, милая…, на твоём жизненном пути таких Денисов столько ещё будет… Из-за каждого голову терять, жизнь себе калечить? Твоим капризам потакать я не собираюсь. Я тебе не мать, которой ты привыкла коники выкидывать. Мало Маринка от мачехи натерпелась? Теперь ты ей душу мотаешь. Ничего ты себе плохого не сделаешь. Любишь себя. Оно и правильно.

– Тогда уходи! Для чего ты здесь? Котов пугать? – выкрикнула Рита.

– Отвыкай на старших голос повышать. По-любому, сейчас я уйду, скоро Маринка приедет. Рано ещё нам с ней встречаться. И мне уже пора на тот свет возвращаться.