Зов Сирены

А Катя ковыряла пальцем порезанную клеенку, из-под пластиковой поверхности которой выбивался серый «пух» подкладки, и думала, что, может, чудеса тоже происходят именно тогда, когда ровная поверхность привычного вдруг по какой-то причине рвется, и тогда сквозь щель начинают пробиваться чудеса, прямо как едва заметныйе ворс подкладки.

Анхель не торопил ее. Отошел к окну и смотрел на Барселону. Ждал.

Девочка слишком насторожена, нельзя ее спугнуть. Он все сделает, чтобы она осталась, она – прирожденная сирена, просто не осознает этого пока. Никаких сомнений в том, что у него может быть внучка, возникнуть не должно: его сын погиб много лет назад, но уже был взрослым, Анхель тщательно скрывал свою личную жизнь от всего сообщества, да и девочка способная, он чуял.

Все это время он действовал на уровне просто обаятельного человека: Катарина пошла за ним смотреть квартиру, потому что доверилась. Позвонила, потому что нуждалась в помощи. Но сейчас он практически отбирает у нее настоящее имя. Ей необходимо дать возможность привыкнуть, поэтому давить нельзя. А применять к девочке силу сирены он пока не хотел. Разве чуть-чуть, чтобы она так не боялась.

Он оглянулся: Катарина сидела к нему спиной, крутила в тонких пальчиках карточку с новым именем. Да и настоящее ли у нее самой имя? Он вдруг нахмурился. Бабушка – испанка? Сирены, конечно, не принадлежат к какой-либо одной национальности, но вдруг кто-то из местных сирен действительно ее родственник?

Русских сирен, впрочем, тоже немало, успокоился он. Достаточно того, что ему очень повезло с ее внешними данными и уровнем языка. Как только в России ее упустили?

– Катарина, как насчет того, чтобы пообедать и пройтись по магазинам?

Катя обернулась.

– А по поводу документов ты подумаешь. Помни, я тебя ни к чему не принуждаю, ты в любой момент сможешь восстановить свой утерянный паспорт в консульстве, – голос Анхеля, и раньше очень приятный, вдруг стал просто завораживающим.

– Да, конечно. А что вам надо купить? – Катя поднялась и одернула кофточку, готовая идти.

– Тебе, – поправил он, взял с кровати брошенную куртку и помог ей одеться. – Пора привыкать, Катарина. Думаю, пора начать заполнять этот шкаф. Но сначала… обед!

И Катя, которая хотела было возразить по поводу покупок, согласно кивнула, потому что была голодна. А про поход по магазинам можно поговорить после обеда. Неудобно как-то. Анхель практически ее содержать собирается. Чудеса да и только.

«Мышеловка!», – вдруг прозвучал голос бабы Шуры.

Но Катя отмахнулась: «А вдруг это чудеса?»

Вечер второй недели жизни у Анхеля подкрался незаметно. Уже две недели! Катя прошлась босиком по квартире, встала у окна и смотрела, как зажигаются огни вечернего города. Завтра предстоит первый «выход на сцену», как его называл Анхель. Все это время она зубрила свою альтернативную историю, училась отвечать на каверзные вопросы, произносила короткие речи перед Анхелем. А также понемногу проникалась доверием к нему. Она не знала, зачем он взялся тренировать ее голос; оказалось, он недурно умеет преподавать. И она расслабляла голосовые связки, зевая со звуком, делала разминку для языка, распевала разные гласные и еще развивала жесты для выступлений.

– Зачем мне это? – взмолилась она как-то.

– Даже если тебе не потребуется это сейчас, Катарина, учись. Кто знает, кем тебе быть в будущем, – улыбался Анхель.

Три дня назад он записал ее на диктофон и проиграл ей. У Кати мурашки удовольствия поползли по спине от собственного голоса: он был такой сочный, сильный, уверенный, четкий, объемный, что она долго еще не могла прийти в себя.

– Ты еще не знаешь, Катарина, но у тебя настоящий талант. Ты умеешь обнять своим голосом, приласкать или наказать. Пока что то, что ты прослушала – это детский лепет по сравнению с тем, чего ты можешь добиться. Я сделаю все, что могу, чтобы развить твой дар…

Часы на руке подали сигнал полученного сообщения. Это Анхель. Больше писать ей некому. Но увидев незнакомый номер, Катя задержала взгляд на экране.

«Кто ты такая?»

Девушка озадаченно моргнула несколько раз, пытаясь понять смысл сообщения.

Пришло еще одно с прикрепленным файлом.

Она схватила телефон и просмотрела фотографию: кто-то снял ее и Анхеля в магазине, когда они смеялись над чем-то.

Несмотря на то, что личность отправителя ее интриговала, Катя задержала взгляд на своем лице. Просто удивительно, как она преобразилась за эти дни! На фотографии была красивая, невероятно притягательная девушка, уверенная в себе. Это Анхель, это он так влияет на нее. Постоянно делает комплименты, подмечает, когда на нее смотрят мужчины, говорит вещи, которые внушают уверенность в себе и внутреннюю свободу.

Всего две недели с ним, а она не узнает саму себя. Она ни на одном фото ТАК не улыбалась.

Катя подумала и не стала отвечать таинственному отправителю. Надо будет рассказать об этом Анхелю. Может, он знает, чей это номер? Возможно, кто-то из его знакомых…

Катя закрыла шторы и села на кровать. Может, это запасной номер Анхеля? И кто-то знал, что он при случае может отдать его ей?

Она отбросила телефон в сторону и покрутила часами на запястье. Обычные фирменные часы с функцией приема сообщений, но с красивой гравировкой. Катя сняла их, перевернула и еще раз полюбовалась тонким рисунком: птица с лицом женщины с короной на голове. И на короне кружок с точкой посередине.

«Эта гравировка придаст тебе уверенности в себе, носи ее первое время постоянно, снимай только на ночь», – вспомнила она слова Анхеля.

Потом улыбнулась, положила часы с телефоном на тумбочку и залезла под одеяло. Она уже спала, когда с неизвестного номера пришло еще одно сообщение:

«У тебя серьезные проблемы».

Глава 3

– Потри ладони, – посоветовал ей Анхель, когда они подъезжали. – И улыбайся. Помни, ничто не должно тебя пугать или удивлять, принимай все так, будто ты в курсе событий. И не отходи от меня.

Катя послушно энергично растерла ледяные от волнения ладони. Сердце бешено стучало в груди, и она попыталась успокоить дыхание. Горячая рука Анхеля легла ей на руку.

– Ты прекрасно выглядишь, волнение придает глазам блеск, задор. Не волнуйся, тебя никто не съест, все просто будут удивлены твоему появлению. Ты – сюрприз, Катарина. Звезда этого вечера. И помни, что мы уедем через полтора часа. Так что насладись светом софитов по полной.

И Катя расслабила плечи: просто невероятно, как Анхель умеет внушить уверенность в себе и успокоить.

Он вышел из машины первым и пока обходил ее, чтобы открыть Кате дверцу, она успела разглядеть красную дорожку, ведущую в ресторан, и гостей, которые позировали фотографам. Это не было похоже на семейные посиделки. Ее сердце бросилось вскачь. Все эти красивые женщины в вечерних платьях и мужчины в смокингах больше напоминают звезд на вручении Оскара.

О Боже.

Она попала. Она попала в сказку.

Анхель открыл дверцу и протянул руку Кате. Она грациозно выбралась из машины, как он ее учил. Крепко взяла его под руку, улыбаясь, но пока еще растерянно оглядываясь вокруг.

Это было нормально. Он сжал ее руку, делясь внутренней силой, и повел по дорожке. Иногда он останавливался, и они позировали.

Краем глаза он замечал, как напряжены остальные члены общества. Еще бы. Он не предупредил, что придет не один. Не все, конечно, почувствуют в ней сирену, но это пока ему на руку.

А вот и граф Аранда, единственный среди них «голубых кровей», а потому кичится этим, словно король. Графу уже глубоко за семьдесят, он сгорблен и покрыт старческими пятнами, но сила сирены еще с ним: умеет одним словом обратить на себя все внимание. Вот и сейчас, прямо под прицелами фотокамер, он попытался взять контроль над ситуацией. Анхель протянул ему руку, но граф Аранда сделал вид, что сильно интересуется Катариной, взял ее руку, поцеловал, покровительно погладил по тыльной стороне ладони.

– Добро пожаловать на наш скромный семейный ужин, милая…

Он сделал паузу, и Катарина с готовностью продолжила:

– Катарина. Очень приятно.

Граф застыл, не выпуская руку Катарины. Его подслеповатые карие глаза с прищуром, характерным для опытной сирены, цепко выхватывали изящность линий Катиного лица, ее свежесть и очарование.

Анхель напрягся. Если уловка графа Аранда сработает, девушка поспешит представиться более обстоятельно. Граф Аранда все не двигался, явно вымогая у девушки оправдания и дополнительные пояснения. Но та молчала и улыбалась.

Анхель едва сдержал смех. Она учится быстрее, чем он надеялся.