Невеста по контракту

– Ой ли?

Несмотря на скептическую интонацию, Рафаэль с уверенностью мог сказать, что в голосе Коры послышались веселые нотки.

– Бросьте. Получайте удовольствие. Когда вы последний раз брали выходной?

Давным-давно, если судить по ее осунувшемуся лицу и темным кругам под глазами.

– В Ла-Риоха сейчас двадцать два градуса тепла. К тому же это невероятно успокаивающее место. Снежные вершины гор, густые виноградники, распахнутое синее небо, средневековые городки.

Все, хватит.

Из груди Коры вырвался легкий вздох, и она облегченно откинулась на спинку сиденья.

– Ладно. Уговорили. Но раз уж мы играем открыто, не ждите, что я паду к вашим ногам или непременно захочу у вас работать.

– Принято. Люблю, когда мне бросают вызов.

А сейчас речь шла о чем-то из ряда вон.

Глава 2

– Вы арендовали частный самолет? – Кора обвела взглядом интерьер самолета, и у нее снова возникли большие сомнения. Зря согласилась. Не может быть, чтобы он устроил все это, чтобы предложить ей работу администратора. Факт.

В ее голове мелькали безумные мысли: а вдруг он член банды наркоторговцев и пытается ослепить своим богатством, чтобы втянуть в преступный бизнес? Может, его совместное предприятие лишь прикрытие, а он член испанской мафии?

А может, стоит унять не в меру буйное воображение.

– Вас что-то беспокоит?

– Да!

Проблема в том, что вихрь эмоций, к несчастью, связан не только с ее нездоровой реакцией на происходящее. С первой минуты, когда вчера увидела Рафаэля Мартинеса, Кора чувствовала постоянное беспокойство и нервозность. Пара часов, которые она провела в Сети, пытаясь больше разузнать о нем, видимо, тоже не помогли, лишь убедили в том, что его образ непрерывно ее преследует.

– Никто не нанимает частный самолет для того, о чем вы говорили.

– А я нанимаю. Иначе мы бы потратили весь день, чтобы добраться до Ла-Риоха.

Нет, не то. Рафаэль произносил испанские слова, и это вызывало какое-то странное ощущение внутри. Коре пришлось сделать усилие, чтобы твердо стоять на полу. Значит, он хорошо говорит по-испански? Что в этом особенного? Он владеет виноградником в Испании и, насколько она знает, испанец.

Ее изыскания не дали четкого ответа на этот вопрос, лишь подтвердили то, что знают все: Рафаэль Мартинес вундеркинд, ставший миллионером уже к двадцати годам. И еще он разработал приложение, которое произвело революцию в мире бизнеса. Однако сейчас это ее не интересовало.

– Но это стоит… не говоря уже про углеродный след…

– Я не каждый день летаю на частном самолете и все знаю про углеродный след. Кроме того, знаю пилотов, работающих на эту компанию, и то, как красив этот самолет, знаю механиков, которые его обслуживают. И мне доставляет удовольствие роскошь не толпиться в очереди в аэропорту, не прыгать с рейса на рейс и не брать машину. Мне нравится сознавать, что ни один репортер, гоняющийся за знаменитостями, меня не выследит и не раструбит в прессе о том, куда я летаю.

Его слова возымели действие. Кора тоже не слишком любила, когда ее узнавали. Родные знали, что с ней все в порядке, но не знали, где она и что делает, и в данный момент ее это очень устраивало. Ей потребовалось время, чтобы зализать раны. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов самолюбие. Когда она в следующий раз увидится с родителями, неплохо бы отдать им хотя бы часть денег, которые она должна.

Рафаэль Мартинес дает ей пять тысяч фунтов, так, может, не стоит упрекать его в использовании частного самолета? Особенно когда она тоже пользуется.

– Хорошо. Просто неудобно, что, возможно, вы потратили столько денег попусту.

Когда рев моторов возвестил о том, что они взлетают, он уселся в кресло, вопиюще роскошное, из кожи шоколадного цвета.

– Почему вы так упорствуете в своем нежелании работать у меня?

Резонный вопрос. Но ответить на него непросто.

Вы слишком красивы, слишком самоуверенны, слишком успешны, слишком опасны.

Несмотря на справедливость слов, звучали они глупо. Да еще гоночные машины, частные самолеты, а хуже всего его аура, с каждой секундой внушавшая все большее беспокойство.

– Я очень хорошо знакома с бизнесом Кавершемов, и мне нравится работать у Этана и Руби. Мои обязанности ограничены внутренними процессами в компании. К тому же я совершенно ничего не смыслю в виноделии.

Она, прищурившись, посмотрела на него, недоверчиво качавшего головой.

– Очень мило, Кора, очень любезно. А теперь назовите настоящую причину. Давайте я переведу гонорар на ваш счет прямо сейчас, чтобы вы чувствовали себя спокойно и могли свободно говорить мне в лицо все что угодно.

Кора почувствовала, как вспыхнули щеки.

– В этом нет необходимости.

– Тогда скажите правду. Без обиняков. Я в состоянии это вынести. – И снова эта улыбка, легкий изгиб губ, говоривший об уверенности в том, что он одержит над ней верх. – Как я могу надеяться уговорить вас, если не знаю, что мне противостоит?

– Ладно.

Хочет прямоты – он ее получит. В конце концов, она не обязана вести себя как леди. Рафаэль сам дал ей карт-бланш на откровенность. Уж лучше пусть поймет, что нежелание работать у него искреннее и неизменное. Этот человек явился получить то, что хочет, и по какой-то необъяснимой причине хотел Кору Брукс, а не леди Кору Дервент.

На секунду эта мысль захватила ее, хотя и таила в себе море соблазна.

Пора прийти в себя, доказать Рафаэлю и самой себе, что она не намерена называть его боссом. Никогда. Кора всю жизнь провела в окружении таких, как он, и за последние несколько лет, когда работала на своих родителей, поняла, каково это.

– Мне не нравится, что вы считаете, будто ваше богатство дает вам право на…

По лицу Рафаэля пробежала тень.

– Право на что?

– Право иметь все, что захотите: гоночные машины, частные самолеты, роскошных женщин, нескончаемые привилегии. Мне не нравится ваше чувство превосходства.

– Богатство дает мне право иметь то, что я могу себе позволить, если это не подразумевает чего-то незаконного и не причиняет вреда другим. – Теперь на его лице не было ни намека на улыбку, попытку пустить в ход обаяние, очаровать.

– Оно не дает вам право считать себя выше других.

Как, впрочем, родословная ее семьи не дает такого права ее родным.

– Я не считаю себя выше других.

– Но вы считаете, что имеете право.