Бесценный приз

В ее душе медленно поднималось чувство стыда, она вспоминала, как буквально приклеилась к нему; они могли бы с таким же успехом заняться любовью прямо на танцполе.

Мгновение, растянувшееся в вечность, она ощущала под своей ладонью его учащенно бьющееся сердце и смотрела в его глаза, превратившиеся в расплавленную медь. Затем он моргнул, и теперь в его взгляде нельзя было прочитать ничего, кроме задумчивости.

– Это должно было помочь, – сказал он.

– Чему помочь?

– Развеять всяческие подозрения в голове у Хелен. И освободить меня от любых притязаний других женщин.

Ее охватило чувство унижения. Адам все это сыграл – продуманный спектакль ради того, чтобы убедить даже самых скептически настроенных репортеров. Но он не мог сыграть все. Ни за что на свете он не смог бы симулировать то, что происходило у него в брюках. Что все еще происходило в его брюках. Пока она все еще прижималась к нему.

Отступив назад, она посмотрела на него, ожидая ответов.

– Что ж, – сказал он весело. – Дай мне десять минут – и я весь твой.

– Весь ты мне не нужен.

– Тогда ты получишь любую часть, которую захочешь. Как тебе такой вариант?

Он шагнул к ней, и ее дыхание участилось.

– Я… – Ей было необходимо время, чтобы собраться с мыслями.

Но Оливия против воли шагнула ему навстречу и оказалась так близко, что не могла не заметить, как сильно он возбужден.

– Но как же гости? – вдруг опомнилась она.

– Для них тут бар с бесплатными напитками и куча еды. Они справятся.

– Но…

– Ш-ш-ш. – Адам прислонил палец к ее губам.

Оливия сглотнула, и остатки ее инстинкта самосохранения испарились в сверкающем хаосе бального зала. Она взяла его за руку и, не обращая внимания на бормотание гостей, вышла вместе с ним из помещения.

К ее удивлению, он продолжал удерживать ее руку в своей, пока они стремительно шагали через мраморное фойе к лифтам. Где-то на самых задворках сознания голос разума требовал ее внимания, требовал остановиться и не совершать глупость. Опустив глаза, она посмотрела на их сплетенные пальцы и вдруг подумала: «Будь что будет».

Двери лифта открылись, и он завел ее внутрь. Едва дождавшись, пока они закроются и обеспечат им полную защиту от чужих взглядов, он прижал ее к себе.

Глава 4

Где-то в глубине души Адам понимал, что это была плохая идея. Оливия Эванс представляла собой целую массу противоречий и к тому же была «охотницей за миллиардерами». Но сейчас ему было просто наплевать на все это. Все ее существо источало чистое желание. Он мог бы поклясться, что все, чего хочет Оливия, – это оказаться с ним в постели.

Мягкие изгибы ее тела волновали его, яблочный аромат, исходивший от нее, дурманил. Адам прислонился к стальной стене лифта, радуясь тому, что это был его персональный лифт. Не было никаких препятствий для того, чтобы попробовать на вкус эти чувственные губы, которые дразнили его весь вечер.

Их взгляды встретились, в обоих горела страсть. Подняв руку, он взял ее за подбородок и большим пальцем нежно провел по пухлой нижней губе. Она выдохнула, по ее телу пробежала легкая дрожь.

– Мне весь вечер хотелось так сделать, – пробормотал он. – Прикоснуться к тебе, и чтобы этого никто не видел.

– Я думала, что все это – напоказ.

– Так и было. Но это не значит, что я не сходил при этом с ума. – Он погладил обнаженное плечо Оливии и почувствовал, как от прикосновения его пальцев по ее коже побежали мурашки. – А это по-настоящему, – добавил он, опуская голову, чтобы запечатлеть поцелуй у нее на шее.

Она со вздохом наклонила голову, и он продолжил дорожку из поцелуев до изгиба ее шеи; ее дыхание участилось, тело затрепетало в ответ.

– Адам? – прошептала она, беря его за плечи. – Поцелуй меня.

Вкус ее губ сводил его с ума, они были мягкие, нежные и податливые. Еще одним вздохом она как бы признала свое поражение, обвила руками его шею, погладила и запустила пальцы ему в волосы; по спине мужчины пробежала дрожь.

Первобытное желание с невероятной силой охватило его, когда он, проведя руками по ее спине, коснулся ее ягодиц. Оливия застонала и прижалась к нему, одолеваемая такой же жгучей страстью.

Лифт запищал и остановился, и Адам, протянув руку, нажал на кнопку блокировки дверей. Оливия этого даже не заметила.

– Хочу еще… – пробормотали ее губы прямо у его рта.

Нежные пальчики потянули за отвороты пиджака его смокинга, и он, угадав ее намерения, стряхнул его с себя.

– Так лучше? – спросил он.

– Лучше, – ответила она, жадно расстегивая пуговицы его рубашки. – Намного лучше.

Она запустила руку под его рубашку; ее прикосновение отозвалось в нем острым желанием, которое требовало немедленного удовлетворения. – Моя очередь, – сказал он, потянул за молнию на ее платье, и оно легко соскользнуло на пол.

На ней не было лифчика. Оливия стояла перед ним, изящная, стройная и почти обнаженная, на ней оставались лишь тонкие трусики и зеленые босоножки.

– Великолепно, – выдохнул Адам. У нее была большая грудь, стройная талия и чувственные бедра. – Оливия, ты так невероятно красива.

Небольшая морщинка появилась у нее между бровей, как будто он сказал что-то не то. Он поцелуем убрал эту морщинку и взял в руки ее тяжелые груди, проведя большим пальцем по возбужденному соску. Оливия глухо застонала. На мгновение Адам опомнился.

– Я бы хотел взять тебя прямо здесь, но у нас нет защиты. – Он с силой выдохнул. – Мне нужно отнести тебя в постель, Оливия.

Она кивнула. Он наклонился, поднял ее платье и помог ей одеться. Остановившись только затем, чтобы забрать пиджак и ее сумочку, он нажал на кнопку открытия дверей.

Он взял Оливию за руку просто потому, что ему не хотелось отпускать ее ни на минуту. Пытаясь нащупать в кармане карточку от двери, он тянул ее по коридору, покрытому плюшевым ковром.

Свободной рукой он сунул в щель прямоугольный кусок пластика и подождал, пока загорится зеленая лампочка.

– Ну, давай же, – пробормотал он и услышал у себя за спиной ее приглушенный смешок.

Наконец замок щелкнул, и он открыл дверь в длинный сводчатый коридор, ведущий прямо к нему в спальню. Стоявшая рядом с ним Оливия вдруг словно приросла к месту и внезапно, почти грубым движением, высвободила руку.

– Оливия? – Адам не мог понять, что вызвало у нее такую реакцию, в то время как он по-прежнему был невероятно возбужден.

Ее глаза были широко распахнуты, взгляд стремительно перебегал с одного предмета на другой. Ему показалось, что она тщательно осматривает все, что ее окружает.

Это был стандартный номер люкс для всех его отелей. Верх роскоши – гладкие линии, все в стиле модерн. На кремовых стенах яркие пятна, напоминавшие абстрактную живопись, сияющий деревянный пол заказан у одного из самых известных лондонских дизайнеров.

Она повернула светлую голову, чтобы сквозь раздвижные стеклянные двери посмотреть на гостиную – небольшую мрачную комнату. Длинные темные ресницы опустились раз, другой, а затем она хлопнула себя ладонью по лбу.