На перекрестках любви

Ольга неторопливо осматривала выставку, много было новых незнакомых имен, чьи работы заинтересовали ее. Вечером она пригласила всех на ужин. Ольга уже пришла в себя после отъезда из Москвы, дом вновь был полон гостей. Здесь, как и в былые годы, собирались художники и музыканты, писатели и поэты. Было весело и шумно, гости много спорили, не слушая друг друга.

В то время в искусстве появилось новое направление – модерн, его приверженцы отрицали старую академическую школу, пытались найти свои пути и решения. Георгий очень аргументированно доказывал Ольге, что столь любимая ею реалистическая школа живописи давно устарела, что надо идти другой дорогой, пытаться не просто фотографировать действительность, а отражать ее через призму собственного мировоззрения. Ей многое было непонятно из его слов, но она слушала очень внимательно. Она вдруг поймала себя на мысли, что ей интересно рядом с этим человеком, хочется поехать с ним на этюды и вообще пойти за ним на край света. Ее испугала вспыхнувшая влюбленность. Она впервые после разлуки с Борисом вдруг почувствовала себя женщиной, ей показалось, что и Георгий проявляет к ней особый интерес, ему хочется объяснять и рассказывать что-то ей, и только ей.

В тот вечер они проговорили до утра. Гости уже давно разошлись по своим комнатам, они же сидели в гостиной у остывшего самовара и говорили, говорили, как будто давно не видевшиеся друзья, которые торопятся рассказать друг другу обо всех тех событиях, что произошли с ними до этой встречи. Георгий слушал внимательно, не перебивая, он вообще умел слушать.

Вернувшись в родной город, Ольга почувствовала необыкновенный прилив сил. Будто родные стены и впрямь помогали ей. Казалось, что все последние годы она просто спала безмятежным сном, а теперь проснулась и поняла, что жизнь продолжается. Ей приходилось самой решать массу проблем: как содержать семью, как приумножить капитал. Она не могла простить Борису его измены и поняла, что должна навсегда забыть этого человека. Лишь Наталья Дмитриевна изредка напоминала ей о муже. Ольга была в курсе всех событий его жизни. Она знала, что он женился на богатой старухе и теперь ждет ее смерти, чтобы завладеть деньгами. Ей было и больно, и обидно, что она любила столь ничтожного человека.

Борис ни разу не появился в их городе с самого переезда из Москвы. Он писал матери подробные письма, где разукрашивал свою жизнь самыми яркими красками. У Ольги сначала все это вызывало лишь ярость, но потом, по прошествии времени, боль улеглась, душевные раны стали затягиваться. Множество новых дел отнимало все свободное время, и она стала понемногу забывать Бориса. Но дети… они помнили и любили отца.

Ей все труднее приходилось объяснять им, почему у их сверстников по гимназии есть и мама, и папа, и дедушка, и бабушка, а у них только мама и бабушка. Сначала Ольга говорила, что папа уехал в далекую командировку. Они верили, бабушка читала им отрывки из писем, где он писал, что очень скучает по детям, матери, жене. Ольга просила через Наталью Дмитриевну, чтобы он не посещал их и не виделся с детьми, да и сам Борис не очень-то рвался к общению с ними.

Ольга активно занималась делами. В ней будто проснулись отцовские купеческие гены. Друзья отца охотно помогали ей. Оставшихся от продажи московского дома денег хватило на то, чтобы вновь выкупить отцовский магазин готового платья. Ольга училась и бухгалтерии, и умению вести дела. Столь ненавистная ей математика, которая так пугала в гимназии, стала теперь любимым занятием. Она заключила ряд удачных сделок, получила большие проценты. Дела в имении тоже шли хорошо и давали немалую прибыль. Будто сама судьба помогала ей.