Я.Жизнь

С закрытыми глазами он ждет, когда капсула откроется, но ничего не происходит. Тогда Лешка сам открывает глаза и оглядывается. Капсула стоит. Над головой простирается все та же бездонная черно-синяя муть. И все. Ни движения, ни голоса оператора. Тишина. Нехорошая, гробовая. В капсулу даже не удосужились добавить модуль с шумами работающей машины, который обыкновенно ставят для психологического комфорта пользователя во все оборудование. Теперь ясно, зачем. Бесшумность сводит с ума.

– Оператор, – вызывает Лайк.

Машина молчит.

– Экстренный вызов, – пробует он другую команду.

Молчание.

Так, ладно. Прикинем время вызова спасателей. Лайк поверхностно погружается в Сеть в режиме поиска, анализирует информацию. Расчетное время освобождения – шестьдесят четыре минуты. Вы издеваетесь? Он из Москвы в Ла Рошель добрался в два раза быстрее. Проверяет время. До встречи с Зетом остается меньше получаса. Капсула должна была прибыть на место через десять минут. Мысли мечутся, как стая летучих мышей под светом прожектора. Зет не будет ждать. Даже десять минут не будет, для него опоздания – маркер незаинтересованности. Пунктик на пунктуальность.

– Ваш уровень стресса превышает допустимые значения на десять процентов. Включить вам расслабляющую музыку? – вдруг произносит оператор капсулы.

Чертова жестянка! Так ты работаешь!

– Почему мы стоим? – спрашивает он в ответ.

– Ваш уровень стресса превышает допустимые значения на тринадцать процентов. Включить вам расслабляющую музыку?

– Оператор! Экстренный режим! Почему стоим?

– … на двадцать процентов…

– Да что б тебя! Переходи в аварийный режим!

– … на двадцать четыре процента. Включить вам расслабляющую музыку?

– Дура! – орет Лайк, – Включи свой расслабляющий мозг и сдвинься уже с места!

– … на тридцать процентов. Включить вам…?

Лайк выдыхает. Попробуем с другой стороны.

– Да, включи, пожалуйста.

– … на двадцать шесть процентов. Включить…?

Пассажир осыпает оператора такой нецензурной бранью, что, будь у капсулы уши, они бы отвалились от стыда. Лайка преследует ощущение, что в капсуле становится меньше кислорода. И толща воды над ним начинает давить, прижимать, расплющивать пристегнутое ремнями тело. Подавив панику нечеловеческим усилием воли, Лешка зло бросает:

– Так и знай, ты сама напросилась.

Он уходит в дайв. Материя вокруг меняется. На внутренней поверхности капсулы появляются знаки и панели, которые раньше не были видны глазу. Руки в дайве привычно ощупывают оболочку, находят выдвижную панель. Лайк визуализирует чистый код, он любит работать по старинке. Под крышкой капсулы ползут строчки кода. Он пролистывает их, впивается взглядом. Вот оно! Этот кусок можно использовать.

По большому счету, уязвимость можно найти везде. Когда у вас на одну задачу есть несколько решений, вы всегда рискуете, выбирая одно из них, потому что его можно переписать в другом ключе. Никогда, никогда так не делайте, если речь заходит о правах доступа к технике. Лучшая защита – простые, единственные решения. Да, они не такие изящные, зато надежные. Кто может хакнуть каменный топор? То-то и оно. Но до тех пор, пока программисты любят выделываться, нагромождая изящно-сложные строчки кода, хакеры без куска хлеба не останутся.

Он перехватывает управление за три минуты. И материт уже сам себя: потерял хватку, это слишком долго. Пока Лайк гонит капсулу к Андеру, по его разуму расползается липкий страх. Как он собрался браться за большую работу, если на какую-то хлипкую капсулу у него ушло три минуты?

Торможение выходит отвратительно резким. Хорошо, что он лег ногами вперед, башкой бы сейчас точно стенку пробил. Последнее, что он делает в дайве – отдает команду убрать крышку и отстегнуть ремни. И только после того, как приказ выполняется, он выныривает из дайва и поднимается на ноги.

– Надеюсь, вам понравилась поездка, – звучит ему в след ласковый голос оператора.

– Ага, я в полном восторге, – отвечает ей Лайк и спешит к лифтам. Время поджимает. Ему нужно добраться до места за десять минут.

Он выскакивает из аквапорта Андера и бросается к остановке патов. Вызывает кабинку, чуть ли не на ходу в нее запрыгивает и называет пункт назначения. Пейзаж вот-вот сольется в неразборчивую муть, и Лайк жалеет, что у него нет времени прокатиться на сниженной скорости и хорошенько рассмотреть город. Одно дело – прогулка в Сети, и другое – реальный мир. Но, пока пат набирает скорость, Лайк успевает охватить жадным взглядом гигантский прозрачный купол, который освещает глубины залива Мэн и создает эффект аквариума, небоскребы, устремляющиеся ввысь, стрелы улиц. И зелень, огромное, невероятное количество размашистых зеленых растений – живых поставщиков кислорода. Пат несется будто сквозь джунгли.

Оказавшись на воздухе, парень сбрасывает толстовку. Здесь она ни к чему, в Андере температура колеблется в пределах двадцати пяти – тридцати градусов. На входе во дворик Лайк сбавляет шаг, чтобы не выдать спешку. На ходу вызывает Зета:

– Ты на месте?

– И тебе привет. Да, на месте. Смотри, руку поднял.

Лайк цепким взглядом окидывает дворик и замечает, как парень за одним из столов вскидывает руку. Он разъединяется и идет к столу. Шаг за шагом отстраивает тело, скрывает один за одним все признаки стресса. Бионик послушно выравнивает температуру, дыхание, частоту сердечных сокращений, работу желез. Глаза в это время пробегают по дворику, фиксируют камеры, всматриваются в лица. Здесь собралась в основном молодежь – или те, кто выглядит, как молодежь – все в белом. Болтают, немного скованно смеются, переставляют по столу светящиеся вирту-шахматные фигуры. Со стороны кажется, что люди отвыкли от живого общения. Или не кажется? Размышления успокаивают.

К столу он подходит в абсолютной безмятежности, усаживается напротив Зета. Тот сегодня выбрал такую же, как и всегда, неприметную внешность, в этот раз – русоволосого парня средних лет. Лайк понятия не имеет, как выглядит настоящий заказчик, да это и не важно: тот меняет оболочки, как перчатки, перескакивает из одного бионического тела в другое, когда на первом заканчивается лимит преобразований. Может себе позволить. У Зета всегда самые жирные заказы, у него обширная база клиентов, которые умудряются найти его через сложную сеть контактов в любом воплощении. А еще этот парень – единственный, кому удается водить за нос крупнейшие корпорации. И Я.Корпорация, и iCorp прекрасно знают о его существовании – чай, не дураки – и в курсе большинства его афер, но ни прямых, ни косвенных доказательств не имеют. Они не единожды пытались просунуть к нему подсадных уток, но все безуспешно – у Зета чутье на предательство, как у дикого зверя. Он работает только с проверенными людьми, исключительно с теми, с кем много лет ходил на дело. Поэтому он сейчас и заинтересован в Лайке – старая гвардия не подводит.

– Сто лет не виделись, дружище, – приветствует Зет и неуловимым движением кладет на стол маленький плоский диск, который тут же сливается с поверхностью. Глушилка. Теперь на камеры пойдет запись, где они, вероятно, будут сидеть играть в шахматы и ворчать за жизнь.

– В десять раз меньше, но твоя правда, давненько это было.

– Ты сам мне всегда отказывал.

Лайк кивает. Что тут обсуждать? Да, отказывал. Зет продолжает:

– Что изменилось?

Скрывать и врать нет смысла.

– Срочно нужны деньги.

Зет понимающе кивает, мол, вот чего ты спрашивал, можно ли взять награду в уни.

– А почему ты запросил женского бионика? Они лучше продаются?

– Нет, – медленно выговаривает Лайк, – мне нужен именно женский бионик исследовательской модели. Параметры я тебе скину позже, когда договоримся.

Зет чувствует, что на этом простор для расспросов иссяк. И меняет тему:

– Дай угадаю, желаешь знать детали дела?

– Не отказался бы.

– Все, что я могу сказать тебе на берегу – заказ крупняк, очень ответственный. Вырываюсь в высшую лигу.

Холодок пробегает по спине Лайка. Высшая лига – это корпорации или Единый совет. Мировой уровень. И стоит туда соваться в такой форме?

– Сомневаешься? – спрашивает Зет.

Как всегда, читает по лицу даже тогда, когда ты прикладываешь все силы, чтобы не выдать своих эмоций.