в нём тревога и печаль.
Пахнет нежно белый донник,
клевер тянется к земле,
небо рвут раскаты грома,
первых капель виден след.
Дождь… И вдруг в глазах зелёных
засиял счастливый свет —
по тропинке узкой к дому
приближался человек.
Скромное желание
Дождём декабрьский день умыт,
фрамуги запотели…
а мне так хочется зимы
с морозом и метелью.
Чтоб не ручей, поющий вслух,
сбегал по водостоку,
а сказочно-волшебный пух
шуршал, касаясь окон.
Чтоб вечером к стеклу прильнув,
хотя бы ненадо
лго,
увидеть кипенную мглу
и замереть в восторге.
А утром,
вместе с солнцем встав,
заметить, тюль раздвинув,
что на деревьях и кустах,
алмазов ярче иней.
Хочу,
чтоб пахло Рождество,
как в детстве леденцами,
чтоб чудом колокольный звон,
чтоб лошади и сани.
Дачное
«Мя
у», «Мя
у»
здесь с раннего часу поётся,
в незакрытой калитке замок дребезжит,
нет зеркал \окромя небольшого колодца\
и в старинной обрамке без стрелок часы.
На полу в беспорядке журнальные пачки,
сверхизысканной мебели в комнатах нет,
ни паласов, ни штор, занавеской прозрачной
можжевеловый воздух в открытом окне.
Над горами,
волнистый туман разрывая,
ночь по склонам неспешно спускается вниз…
Несмотря на дневную жару
вечерами —
здесь прохладно и царствует нежная тишь.
Слух романсом и блюзом ласкает гитара.
Стол бесскатертный …
месяц над ним вместо люстр.
А «Медведицы» тянут ковши к самовару,
видно запах лимонной мелиссы им люб.
Перевитый ажурно цветастостью разной,
тонет сад мой в волшебной живой красоте.
Для меня
здесь…
под сенью божественных красок —
воскресеньем святым
каждый прожитый день.
Звени… гитарная струна
Грустно тишь вдыхая долгую,
с бантом
волн морских синей,
прислонясь к обоям шёлковым,
ты молчала много дней.
Вспомни дружбу неразлучную,
бережно ко мне прильни,
звон разлей
и в дни не лучшие
стань спасением моим.
Из души, любовью раненой,
лёд дыханьем растопив,
без рыданий и стенания
боль на волю отпусти.
Переливами искусными