Когда я встречу тебя вновь. Книга 2. Предать, чтобы спасти

Савельев открыл глаза и посмотрел на меня озабоченным взглядом. Как смотрят на сумасшедших.

– Мы летим домой, в Краснодар. У тебя все нормально? Ты вроде не боишься летать.

Я развернулась к нему лицом, насколько позволял ремень безопасности.

– Нет, Марк, я не об этом. Куда мы едем в Краснодаре? Мы же с тобой это не обсудили.

– Пока по домам. А потом, я думаю, тебе нужно переехать ко мне.

– Мне было бы удобнее, если бы ты переехал к нам.

– Куда? На твою кукольную кроватку? Это неправильно. Мужчина должен женщину приводить в свой дом, а не наоборот.

– Да, ты прав. Но есть обстоятельства, о которых я пока не могу тебе сказать, требующие моего присутствия дома.

– Какие? – устало вздохнув, спросил Марк.

– Я же говорю, пока не могу тебе их озвучить. Я думаю, в ближайшее время ты узнаешь. А с кроватью мы что-нибудь придумаем.

– Давай обсудим это завтра. А сейчас поспим, хорошо?

– Хорошо.

На самом деле причин было несколько. Одна из них заключалась в предстоящем разводе родителей. Я не могла оставить маму одну в такой период. Одному богу известно, как она переживет этот удар. Я знала, что такое остаться без любимого мужчины, понимала, как нужна поддержка близких в этой ситуации. И хоть от мамы я ее не получила, сама проигнорировать ее вероятное горе не могла.

Вторая причина, удерживающая меня дома, это Шандор. Я надеялась, что когда-нибудь он снова позвонит. Позвонит и расскажет, куда устроился на работу, и если в школу, то как его приняли ученики, я спрошу, перечитывает ли он Лермонтова, и не прочтет ли он мне еще несколько его строк, скучает ли он по Краснодару, и нет ли у него желания приехать сюда на летние каникулы. И многое-многое другое. Но об этом, разумеется, Марку я сказать не могла. Это моя маленькая тайна от него. Пусть я выхожу за него замуж, но Шандор, это тот, кто останется со мной в мыслях навсегда.

Отец встретил нас в аэропорту, отвез Марка, затем мы поехали домой. В самолете толком поспать не удалось, и я хотела скорее оказаться на своей «кукольной» кроватке, чтобы отдохнуть. Отец видел мою усталость и не донимал вопросами. Он помог мне добраться до комнаты, и я, не в силах пойти в душ, уснула.

Мама располагала свободным временем, поэтому вечером встречались у нас. Она настругала несколько салатов, приготовила мясо по-французски. Я в это время разбирала вещи, стирала, мимоходом, делилась впечатлениями. Но маму особо не интересовали мумии и пирамиды. Гораздо интереснее ей было, как у нас дела с Марком. Я порадовала ее ответом, что с Марком у нас все хорошо. Кольцо я сняла, чтобы не будоражить ее преждевременными новостями, оставила их до вечера.

– Ну вот и славно. Давно бы так.

Вечером двумя семьями собрались в зале. Накрытый стол, вино, шампанское. Мы с Марком рядом. Удовлетворенный взгляд родительниц и немного озабоченный – отца. Мы с Марком поднялись на ноги, и Савельев взял речь.

– Елена Ивановна, Андрей Александрович, спешу поблагодарить вас за вашу прекрасную дочь, которую я помню еще двухлетней кривоногой девчонкой, отвешивающей мне тумаков. Я был джентльменом и не мог ответить ей тем же, а потому мне ничего не оставалось, как терпеть ее нападки и изображать из себя боксерскую грушу. Но девочка выросла, превратилась в обворожительную красавицу, и еще лет десять назад покорила мое хрупкое мужское сердце, когда стала моей партнершей по танцам. С тех пор оно безраздельно принадлежит ей, и будет принадлежать до конца жизни.

Я уставилась на Марка во все глаза. Что он такое говорит? Это правда или он все придумал, чтобы порадовать наших мам? Но нет, конечно, выдумал. Если бы он любил меня, разве бы я об этом не знала, разве смог бы он скрывать это столько лет? Конечно, он постоянно норовил поцеловать меня, но это скорее забавы ради, а не из-за бушевавших в нем чувств. Да, разумеется, это вымысел. Но бог ты мой, какой эффект произвели эти слова на наших мам! Я усмехнулась и выбросила глупые мысли из головы.

– Два дня назад я сделал Лизе предложение выйти за меня замуж, и она приняла его. И теперь мы оба просим вашего благословения.

Все онемели от удивления, когда Марк закончил говорить. Такой быстрой развязки – или завязки – не ожидал никто. Даже те, кто мечтал о том двадцать с лишним лет. Когда первый шок прошел, тетя Марина и мама принялись нас поздравлять, целовать и хвалить, какие мы молодцы. Я продемонстрировала им свое кольцо и надела его на палец.

И только отец смотрел на меня без тени улыбки. Я подошла к нему и обняла, тихо шепнув на ухо:

– Папочка, порадуйся за меня. Твоя дочь не каждый день выходит замуж.

– Что ты делаешь, Лизонька? – также тихо прошептал он с болью в голосе.

Я отстранилась от него и улыбнулась. Пусть видит, что я счастлива. Он выдавил из себя улыбку, но глаза оставались грустными. Я вернулась на место, понимая, что разговор между нами не окончен.

Когда первые страсти улеглись, мамы стали обсуждать, где мы будем жить. Я поделилась своим желанием остаться в родительском доме. Крестная не согласилась с такой мыслью, напомнив, что моя комната не годится для семейной жизни. Ведь скоро пойдут дети, и тесниться в маленьких пространствах втроем будет некомфортно. Кроме того, если Марк уедет из своего дома, то тете Марине одной в трехкомнатной квартире будет совсем тоскливо. В то время как у Лены есть муж. И лучше бы нам жить с моей крестной, потому что комната Марка достаточно просторная, и в ней нужно только заменить диван двуспальной кроватью, но это не проблема.

Эта дребедень продолжалась весь вечер. Под конец я от нее устала. Мы так ни до чего толком и не договорились. Решили сначала подать заявление, а затем обсуждать остальные вопросы. Тетя Марина все-таки настаивала, чтобы мы жили у них. Я обещала подумать.

На прощание Марк меня поцеловал и обещал завтра позвонить. Едва за ним и тетей Мариной закрылись двери, как мама снова бросилась меня обнимать и целовать. В который раз услышала, какая я молодец, как разумно поступаю. Я пыталась зарядиться ее энергией и тоже в это поверить. Ведь бояться нечего. Мы знакомы с Марком много лет, я все о нем знаю. Все его странности, привычки, увлечения. Кардинально что–то менять в нем я не собиралась. Хотела только, чтобы он больше времени проводил со мной, меньше за приставкой. И способ как этого достичь, я уже знала.

Мама находилась в душе, когда отец вошел ко мне в комнату. Он подозвал меня к себе и обнял, уткнувшись губами в мою макушку. Какое-то время мы постояли молча.

– Папа, все будет хорошо, – понимая, чем вызвана его невыраженная тоска, сказала я. – Не переживай.

– Ты беременна?

Я отстранилась от него и удивленно посмотрела ему в глаза.

– Папа, ты врач. Ты должен знать, что через десять дней об этом еще не известно.

– Ну может… не от Марка, – совсем тихо и нерешительно закончил он.

Я вспомнила ту ночь месяц назад, когда отец приехал за мной к Шандору. Я встретила его в футболке Слободы, с лохматой головой и засосами на шее. Он звал меня домой, но я осталась. И отец вообразил, что у нас с Шандором что-то было… или что-то будет, и оставил мне те злосчастные презервативы, один из которых выпал из моего кошелька при Марке. И воспоминания о той ночи по всей видимости не дают покоя не только мне, но и отцу. Ах, папа, если бы… Я высвободилась из объятий отца и села на кровать.

– Если бы я была беременна от Шандора, я бы никогда не вышла замуж за Марка. Ни за Марка, ни за кого другого. Я правда хотела ребенка от Шандора, и если бы мне случилось от него забеременеть, то вся моя жизнь снова бы наполнилась смыслом и мне бы никто не был нужен, кроме этого ребенка. Но – увы. Я не беременна. Ни от Шандора, ни от Марка. Более того, папа, у меня с Шандором не было секса. Ты все неправильно понял. А Марк обещал позаботиться о том, чтобы пока у нас не было детей.

– Хорошо, – присаживаясь рядом, сказал отец. – Тогда зачем все это? Мы не против, чтобы вы жили вместе. Чья была инициатива с браком?

– Моя.

– Лиза, это неправильно. Кому и что ты хочешь доказать?

Я молчала.

– Не делай этого, – продолжил отец. – Хочется тебе быть вместе с Марком, ради бога, но замуж выходить надо по любви. Ты же всегда об этом говорила.

– Я не знаю, как тебе объяснить, папа. Это очень… деликатная тема.

– Я врач, со мной можно говорить на самые деликатные темы.

Отец обнял меня одной рукой за плечо. Я опустила глаза на свои руки, нервно защелкала ногтями.

– Он не поймет… – спотыкаясь, заговорила я, – если я останусь не замужем… а сама была с другим мужчиной.

– Кто?

Но уже в следующую секунду догадался, о ком речь.

– А почему он должен что-то понимать, Лиза? Шандор женился. У него своя семья. Нужно прекратить оглядываться на него и думать, как он отреагирует на твои поступки.

– Да, он женился. Но я никак не могу свыкнуться с мыслью, что мы расстались навсегда. Мне слишком больно так думать. Проще жить надеждами и мечтами. Это согревает мое сердце. Если во что-то сильно верить, это обязательно произойдет, ведь правда, папа?