Как я встретила тебя

–И не говори, не могу собираться. Вечно вещи пропадают куда-то.

–Рюкзачок совсем не большой, что его собирать, десять минут и все готово.

–В следующий раз, позову, поможешь все упаковать. Сейчас такси ждет.

Иваныч подвел меня к холодильнику и показал, где лежать большие говяжьи кости и куриные окорока.

–Крупа в шкафу. На всякий случай, сухой корм в кладовке. Вот ключ. Но Петрович не любит эти магазинные корма, это я так.

–А кладовка то где?

– Вот видишь, дверь синяя?

Я разглядела в дальнем углу комнаты не большую дверь.

Петрович стоял рядом, вилял хвостом, а потом положил передние лапы на плечи хозяину, пытаясь облизать все лицо.

–Перович, уймись, неделю всего не увидимся. Лучше присматривай за Алинкой, оставляю ее на тебя.

Лайка посмотрела на меня своими пронзительными голубыми глазами, как-бы соглашаясь с хозяином, что за мной нужно присматривать.

–Все, присядем на дорожку.

Иваныч сел на высокий барный табурет, я на краешек кресла, а Петрович, между нами.

За окном сигналило такси.

Мы с Петровичем долго стояли, провожая уже исчезнувшую из вида машину.

–Пойдем, погуляем? предложила я.

Я шла вслед за Петровичем, он бежал немого впереди, все время, оглядываясь, чтобы я не отставала.

Я думала, что уже изучила все закоулки Плеса, но ошибалась. Петрович, как опытный экскурсовод водил меня по местам, одно красивее другого. На одном мы задержались подольше. Сидели на холме, провожая теплоходы.

Хотелось перенестись на белую палубу, чтобы стать участником речного круиза.

Когда мне было 12 лет, папа подарил путевку на две недели на большой речной теплоход, на детскую смену, что-то типа пионерлагеря, но гораздо круче.

Мы путешествовали по реке, останавливаясь на несколько часов в крупных городах. Выходили на берег на экскурсию, и чтобы купить что-то вкусненькое.

В одном из городов попали на центральный рынок, я взяла коричневатый, густой, вкусно пахнувший топленым молоком варенец и сразу его съела.

В другом городе все покупали соленую рыбу, а потом складывали ее в трюм на хранение до прихода обратно домой. Так к концу путешествия все судно пропахло соленой, копченой рыбой и икрой.

«На теплоходе музыка играет, а я одна стою на берегу»– вспомнились слова старой песни.

Но вообще-то я была не одна, а с Петровичем. Он уже был готов идти дальше.

–Ты не проголодался?

Петрович тряхнул головой, призывая продолжить прогулку.

«Интересный у меня сегодня пушистый гид. Куда только ведет?».

Вскоре, за поворотом показался большой деревянный двухэтажный дом с огромными окнами и кружевными наличниками, и ставнями.

«Ох, какая красота! Не думала, что деревянные дома такими бывают. Терем не иначе».

Петрович заскочил в открытую калитку.

–Петрович, ты куда? – мне ничего не оставалось делать, как тоже войти во двор.

Я услышала красивое пение и звуки пианино.

На деревянном балконе показалась женщина лет 40. Ее внешность была яркой: высокая брюнетка, с волнистыми густыми волосами по плечи, с широкими бедрами и узкой почти девичьей талией.

Она громко возюкалась с собакой:

–Петрович, ты, что опять Иваныча в командировку отправил? А что он нас не предупредил?

Она разговаривала с лайкой будто тот, мог ей ответить. Наконец, женщина обратила внимание на меня:

–Девушка, что вы тихонько стоите у калитки, проходите в дом. Меня Татьяна Ермолаевна зовут. Вас Петрович сюда привел?

Я кивнула:

–Да. А меня Алина.

Я поднялась по деревянной лестнице с резными перилам наверх, на большой уютный балкон-веранду.

–Алина, давай на «ты».

–Давай.

Я стала привыкать, как здесь просто и легко люди переходят на «ты». И общение сразу становиться душевным.

–Петрович, ты оголодал?

–Да, мне пора его накормить.

–Поест здесь. С утра кучу всего наварила. Как знала, сделала хаш, думаю, он против не будет. А ты Алина садись здесь.

Тамара Ермолаевна пододвинула плетеное кресло с уютной вышитой восточным узором подушечкой.

Петрович затрусил в кухню в предвкушении любимого угощения.

–Хитрюга! –из кухни слышалось чавканье и довольное урчание.