Бездна

И вот, в тот самый вечер, когда Глеб читал Лизе стихи Высоцкого под черемухой, и разразился скандал, который позже привел к разрушительным последствиям.

Влад помнил, как мама сидела, обняв сестренку, и ее домашний халат вымок от слез, тети Вали, а та все плакали и плакала. Глеб пришел к ним, он бледный и напуганный сидел на кухне и все спрашивал: «Дядя Леша, почему отец ушел?».

Влад отметил тогда, что Глеб будто уменьшился ростом, хотя он был выше его сантиметров на пять. Его спина сгорбилась, а стройная, подтянутая фигура скукожилась, он напоминал испуганного вороненка.

Отец положил тяжелую, жилистую руку на плечо Глеба и тихо, но твердо сказал:

– Глеб, в жизни случается всякое, но знай, что ты всегда и во всем можешь на меня рассчитывать, – потом он неумело обнял Глеба и прижал к себе, и вот тогда брат разрыдался, его ломающийся подростковый голос сипло повторял: «Ненавижу его! Ненавижу!»

Влад стоял рядом и у него в горле образовался комок, а в животе разлился неприятный страх: а что, если в какой- то момент и его отец захочет уйти? Что тогда станет с ним, и с мамой?

Отец будто прочитал его мысли и притянул к себе. И Владу сразу стало легче – так они и стояли втроем, неуклюже обнявшись. Глеб постепенно успокоился, он безучастно смотрел на остывший чай в кружке с нарисованной клубникой, и тогда отец достал три небольшие рюмки, налив им на донышке, а себе до краев, и они в первый раз, по- взрослому молча выпили.

Коньяк обжог желудок Влада, а щеки Глеба покраснели, но он казалось, приходил в себя. Отец придвинул к ним тарелку с соленым салом, вареную картошку в мундире и пухлые, сочные котлетки, приготовленные мамой на ужин. Как ни странно, у Глеба проснулся аппетит, и он стал, молча и жадно есть.

Дядя Миша так и не вернулся к тете Вале и сыну, позже он забрал свои вещи и навсегда закрыл за собой дверь, с завода он также уволился. Через несколько месяцев отец от кого- то из заводских услышал, то Миша Стрельцов сошелся с какой- то молодой женщиной и уехал с ней в Николаев.

И вот тогда тетя Валя, еще как- то державшаяся, и надеющаяся, что муж одумается и вернется, сошла с тормозов и начала пить. Сначала мама пыталась вразумить ее, а отец скрепя сердцем даже выступил в роли свахи, познакомив Валю с новым начальником цеха железобетонных конструкций. Но Валя на следующий день сказала, что он слишком правильный и скучный.

Мама тогда разозлилась и повысила на сестру голос: «Ну конечно с Мишей гораздо веселее!». О чем через мгновение пожалела, тетя Валя ушла, громко хлопнув дверью. Два дня Глеб жил у них. Позже им позвонили из соседнего отделения милиции и сказали, что гражданку Стрельцову Валентину Ивановну задержали в кафе за нарушение общественного порядка.

Влад помнил, как изменился Глеб, когда его мать растрепанную, со всклокоченными волосами привели домой. Она уже протрезвела, и конечно понимала, что в очередной раз сделала глупость, клялась сестре, что это в последний раз. Но через неделю пьяная выходка повторилась.

Глеб в тот две тысячи восьмой год резко повзрослел, он замкнулся в себе и из общительного подростка превратился в молчаливого парня с тяжелым взглядом, его серо- голубые глаза уже не улыбались, даже когда он изредка смялся, а чаще всего он теперь язвил.

Марьяна не хотела, чтобы Глеб жил один в опустевшей после ухода отца квартире, ведь сестра Валя теперь время от времени пропадала то у одного ухажера, то у другого, лишь изредка вспоминая о сыне.

Но Глеб сказал, что ничего с ним не случиться, и не нужно каждый день приносить ему ужин или обед, он сам в состоянии о себе позаботиться, все может делать по хозяйству, даже розетку отремонтировать. Глеб говорил, но в его глазах застыла такая тоска и одиночество, что Влад почувствовал его боль всем своим телом.

Мама обняла Глеба, и поцеловала в макушку: «Ты и мой ребенок, Глебушка, и я тебя не оставлю».

Влад помнил, как мама старалась дарить им тепло и любовь, она покупала им почти одинаковую одежду, постоянно была рядом с Глебом, помогая с трудными заданиями в школе, и готовила его к выпускным экзаменам в девятом классе.

Тетя Валя по- прежнему порхала, и Влад удивлялся, как ее не лишили родительских прав, ведь она ушла из школы, подрабатывая лишь время от времени то в одном продовольственном ларьке, то в другом.

Но самое страшное для их семьи случилось позже, после четырнадцатого дня рождения Глеба, которое отмечали у них дома. На именинах сына тетя Валя выглядела почти как прежде, она уже месяц не пила, посвежела и похорошела, много шутила, и подарила Глебу дорогой телефон.

Мама и отец удивились – откуда у нее такие деньги, но не стали расспрашивать, а Глеб наконец- то искренне улыбнулся, и Влад понял, что нет, не из- за телефона, а потому его мать, наконец – то рядом и почти, такая как раньше. Глеб в тот вечер много говорил и шутил, а тетя Валя обнимала его за плечи и говорила – какой у нее красивый и сильный сын!

Несколько дней спустя они узнали, что тетя Валя продала свою квартиру. Мама пребывала некоторое время в шоке от такой новости, а Глеб исчез из дому на несколько дней.

Его искали, написали заявление в милицию, развесили по району объявление о пропаже Глеба. Влад, повесив очередной распечатанный лист на фонарный столб, всмотрелся в фотографию двоюродного брата: темноволосый парень с серо- голубыми глазами, левая бровь чуть рассечена белым, тонким шрамом.

Влад почему- то вспомнил, как случайно подслушал разговор Лизы с ее подругой о том, как ей нравятся большие, полные губы Глеба – и как он классно целуется.

А Влад еще ни разу не целовался с Лизой – стеснялся. Он тогда обиделся на Глеба, а потом попросил его научить, как целоваться с девчонками. Теперь его тогдашняя обида казалась смешной, и его затапливала горячая волна тревоги и страха – где Глеб? И что с ним?

Марьяна консультировалась с юристом, как отменить сделку, которую так поспешно провернула сестра. Она надеялась, что Валя не могла сделать это без согласия бывшего супруга – дяди Миши. Но потом всплыли подробности, которые тетя Валя утаила от них – оказывается, дядя Миша отказался от всех претензий на жилплощадь и оформил на тетю Валю дарственную на их квартиру.

Марьяна сидела на кухне задумчивая и расстроенная, перемешивая в чае сахар, но, не делая ни глотка. Влад слышал, как родители тихо переговариваются, думая, что он спит.

– И что сказала твоя сестра? Зачем ей срочно понадобилось продавать свою единственную квартиру? – голос отца звучал устало, родители, казалось, и сами выдохлись, борясь за тетю Валю.

Ложечка в очередной раз стукнула о стенку стакана, и мама ответила:

– Она влюбилась, и по ее словам, это настоящее, всепоглощающее ее чувство. И на сей раз, она наконец- то счастлива. Ведь они с любимый открывают бизнес – магазин автозапчастей, естественно на ее деньги.

Отец усмехнулся:

– Вот как! Если учесть, что Валя не разбирается не только в запчастях, но и как гвоздь прибить, ее легко можно обвести вокруг пальца.

Мама громко выдохнула:

– Вот этого я и боюсь! – она помолчала, а Влад плотнее прижал ухо к кухонной двери, чтобы расслышать ставший совсем тихим голос матери, – Но больше всего я боюсь того, что Глеб и она переезжают к этому…мужику и он обманет ее, потратит деньги, а потом выставит их за дверь.

К большому несчастью, произошло именно так, как сказала мама, любимый Вали оказался заезжим гастролером, на счету которого, как потом выяснилось, была не одна обманутая женщина, афериста, в конце – концов, поймали и осудили за мошенничество, но это произошло уже потом, несколько лет спустя.

Никто денег женщинам не вернул. И Валя в числе таких же простушек, как и она, оказалась на улице. Мама пыталась помочь сестре, все накопления, которые у нее были, ушли на покупку не большой квартирки в старом фонде – трехэтажные, построенные еще при советском союзе дома ютились на окраине. Конечно, денег не хватило, и отец Влада оформил ипотеку на Валину квартиру сроком на десять лет.

Но все благие намерения отца и матери Влада оказался напрасными, Валя, оказавшись в отдалении от сестры, совсем слетела с катушек, убитая крушением ее большой любви. Мама пыталась уговорить Глеба жить у них, он не согласился – сказал, что должен сам присматривать за матерью.

Через год Глеб совсем отдалился от их семьи, и они виделись только на новый год и день рождения Глеба, на именины Влада он не пришел. Влад несколько раз приезжал к брату на новый адрес, но его неизменно встречала закрытая дверь. Глеб сменил сим- карту, и ни разу потом, не позвонил ему.

Влад перешел в десятый класс, и у него стали появляться новые друзья по школе, по боксерскому клубу, но таких близких отношений как с Глебом не было ни с кем. Он скучал по брату, вспоминая о нем, когда проходил мимо скейтпарка, где они, соревнуясь друг с другом, на несколько секунд зависали вверх головой в воздухе в свободном полете…

Глава третья «Малышка Настя»

Влад одернул портьеру и зажмурился от потока солнечного света, он несколько секунд смотрел в окно на знакомый с детства двор: вот детские качели- карусели, вот скейтпарк – теперь уже весь расписанный творчеством местных граффити, а чуть в стороне футбольное поле со свежевыкрашенными синими воротами.

– Помню, как мы гоняли в футбол, а ты сидела вон на той скамейке и играла в куклы, иногда выбрасывала мяч обратно, на поле и звонко смеялась.

Влад обернулся к Насте, и пристально на нее посмотрел, он, будто не видел ее все эти дни, а сейчас внимательно вглядывался в нее.

Настя смутилась, но на этот раз сумела ответить:

– Конечно, помню, но я тогда совсем маленькая была.

Влад задумчиво произнес:

– Малышка с темными косичками и зелеными лентами. Сейчас ты совсем взрослая, и очень изменилась, Настя. Наверное, много парней за тобой бегает? – шутливо спросил он.

Настины щеки вспыхнули, она в волнении смяла кончик занавески:

– Я сама по себе, и никакие парни мне не нужны.

Влад усмехнулся:

– Ну, это ты сейчас так говоришь. Посмотрим, что будет, когда станешь студенткой. Куда собираешься поступать?