Танцы втроем

И Маша, сначала поддавшись объятьям, ловко и быстро вынырнула из его рук, чуть лукаво улыбаясь, она знала, что ее улыбка всегда была многообещающей и магической, и одновременно означала: «Я тоже хочу тебя, но подожди еще чуть- чуть».

Олег Дмитриевич, несколько мгновений тонувший в ее каре- зеленых глазах, сделал шаг вперед по направлению к ней, и готов был уже обнять ее, как дверь в кабинет резко распахнулась и внутрь как обычно, рубленным, решительным шагом вошла Антонина Петровна. Машка едва заметно повела плечами – да…если бы начальница прибыла чуть раньше…

Машка искоса бросила взгляд на любовника, означавший: «Я прибью тебя, но чуть позже, за то, что двери за собой не закрываешь». Но тот лишь усмехнулся уголками губ, как ни в чем не, бывало, пожимая по- мужски большую руку Антонины:

– Доброе утро, Антонина Петровна, сегодня вы, наконец- то уйдете домой не в девять вчера, а вовремя! Мария Сергеевна после отпуска, со свежими силами, наверняка с удовольствием вас разгрузит!

Машка наступила острым каблучком на носок ботинка из тонкой дорогой кожи, так что Олег Дмитриевич еле заметно скривился. А что? Зачем всякую ерунду говорить! Ей сегодня наоборот нужно отпроситься пораньше, первое сентября, и сестрица Светка с сыном Гришкой – ее племянником должны были прийти на ужин в половину седьмого!

Маша уже прокручивала в голове проникновенную речь, чтобы ее отпустили пораньше. А тут.… И в то же время она понимала, как любовник соскучился и строит планы затащить ее вечером в свой шикарный кабинет.

Перед мысленным взором Машки всплыла картинка, как она впервые зашла к Олегу Дмитриевичу, в тот день начальница заболела гриппом, и Маше поручили подписать внутреннюю отчетность, касающуюся министерства связи.

Думала, что оставит всё, как обычно у секретарши, но той в пятнадцать минут седьмого вечера на месте не оказалось, и Маши пришлось самой войти в кабинет.

С момента их первой встречи лицом к лицу прошло сколько? Два года? Машка самодовольно улыбнулась, за это время она из обычной рядовой сотрудницы поднялась до зам. начальника отдела. И конечно не без поддержки Олега, который со времени их близкого знакомства всячески продвигал ее по служебной лестнице, недаром его лучший друг возглавлял министерство экономики в их областном правительстве.

Машка вспомнила так же, как скривилось лицо Антонины, когда вместо пятидесятилетней старушки Нелли Викторовны, которая работала в их отделе уже лет пятнадцать и во всем беспрекословно слушалась Антонину, на должность ее зама «сверху» рекомендовали Марию Лакомую. Выскочку, которая только- только перешла в областное правительство из городской мэрии.

Но Антонина хоть и попыхтела недовольно месяц, потом поняла, что Мария Сергеевна, талантлива не только в известном всем смысле. Она оказалась умна в плане работы, все делала быстро, дважды объяснять не приходилось, да еще и другим тетушкам новые компьютерные программы постоянно помогала осваивать. А они каждый год менялись, и остальным сотрудникам приходиться долго скрипеть мозгами, чтобы переучиться новому интерфейсу.

Да и проекты некоторых внутренних подзаконных актов Мария составляла весьма талантливо. В целом, зам получился из неё, что надо, и Антонина подумывала уже, что, когда подаст свою кандидатуру на должность заместителя министра экономики, начальником своего отдела поставить Марию Сергеевну.

Антонина скупой улыбкой узких как две черточки губ поблагодарила Олега за внимание и перешла к делу:

– Мария, я сказала по телефону, что подготовить информацию нужно через сорок минут, но, к сожалению, и этого времени у нас нет. Отдел закупок совсем обнаглел – перевесили свою работу на нас, а наш министр…– тут Антонина осеклась, оглядываясь на Олега Дмитриевича, но тот, поняв, что сладкого с утра не предвидеться, обронил на прощанье:

– Не буду мешать двум милым начальницам!

После его ухода Антонина фыркнула и не сдержалась:

– Дамский угодник!

Маша незаметно улыбнулась, но тут же сосредоточилась и следующие двадцать минут они с начальницей пахали в таком ритме, что потом Маше показалось, они отработали целый день! Но, так или иначе, план закупок был готов, и вполне удовлетворенная Антонина, если такое слово вообще можно было применить к ней, вышла из Машкиного кабинета и прямиком отправилась на совещание областного правительства.

Машка откинулась на спинку кресла и взглянула на изящные золотые часики, обрамленные четырьмя поблескивающими в утренних лучах солнца бриллиантами – без четверти десять. Ей зверски хотелось перекусить и чем- нибудь основательным. Машка вспомнила, что не позавтракала и даже любимый кофе с утра не успела выпить ни дома, ни на работе!

Где добыть прекрасный перекус она, конечно, знала, девчонки из отдела всегда держали в мини- холодильники сыр, салями, пирожные, печеньки и шоколадные конфетки.

Маша быстро встала и легко, подпрыгивая через ступеньку, пока никто не видит, спустилась в экономический отдел, где девчонки пили чай, пользуясь отсутствием Антонины. Завидев Машу, многие расцвели в улыбке и тут же завалили расспросами, где и как она провела отпуск, и ездила ли туда со своим красавчиком, ну, и пока Маша жевала бутерброд, завалили ее местными сплетнями и новостями.

Маша любила эти небольшие чаепития, тем более, сейчас, она попивала вьетнамский густой кофе, и расслаблялась, перед тем как опять ринуться в очередной бумажный бой.

Первый рабочий день пролетел, как обычно бывает после отпуска – чуть нервно, чуть дергано, и быстрее чем всегда. К радости Маши, Антонина ее отпустила на полчаса раньше, за удачно сделанный с утра план закупок, который приняли в первом обсуждении. И даже Олег куда- то исчез, и Маша беспрепятственно выскочила из здания администрации.

Когда завела машину, прислушиваясь к сытому и довольному урчанию своей девочки, Маша, наконец, расслабилась, она успевает к ужину вовремя, но все- таки придется готовить все в темпе. Ее племянник написал в Ватсапе, что за лето очень по ней соскучился, а еще ему нравится, как тетя все вкусно готовит, и что он проголодался за день.

Маша толкнула дверь своей квартиры и крикнула:

– Лёша? Ты дома?

В ответ ничего не услышала, но на всякий случай быстро обошла две комнаты и заглянула на кухню – в раковине и на столе стояла горка немытой со вчерашнего вечера посуды, прибавилась также тарелка измазанная кремом с торта и большая чайная кружка. Маша поняла, что Алексей ушел, но все- таки заглянула в ванную. На полу валяли мокрые банные полотенца.

Машка поджала губы, и быстро схватив их, засунула в машинку – автомат. Когда сделала ревизию холодильника, то поняла, что Лёша ни в чем себе не отказал – Гришин любимый торт «Медовик» был почти съеден, а в банке с икрой оставалась разве что ложка.

Машке материлась так, что если бы стены умели стыдиться, то они бы покрылись крупными красными пятнами. Она пнула в сердцах ножку стола и тут же ойкнула, схватившись за стопу:

– Козел!

Она машинально скидывала грязную посуду в посудомоечную машину, стирала крошки со стола, доставала из холодильника размороженные заранее грудки цыпленка, которые не были съедены, так как оставались в холодильнике сырыми. Потом Маша натирала их чесноком, что- то резала, сервировала, и за этими делами постепенно успокоилась.

Оставалось еще минут двадцать до прихода гостей, и она решила быстренько сбегать в магазин за новым тортом. И ей повезло, как раз завели свежие «Медовики», и Маша схватила самый большой, и еще огромную коробку конфет «Вишня в шоколаде». Но вот камчатской красной икры в магазине не оказалось, но Машка все же довольная своей добычей, бегом отправилась домой встречать сестру и племянника, который пошел в этом году во второй класс!

Глава четвертая «Гришка»

Маша успела как раз вовремя, как только она накрыла стол, в дверь зазвонили, и она услышала звонкий голосок Гриши, раздававшийся на лестничной площадке:

– Тетя Маша, это мы!

И через секунду в квартиру влетел маленький мальчик с ярким рюкзаком за плечами, а за ним невысокая хрупкая блондинка – Машина сестра Света.

Маша не видела её три летних месяца, и в очередной раз поразилась, что сестренка выглядит почти как школьница, узкие худенькие плечики, россыпь веснушек на лице, маленький рот.

Свету часто принимали за Гришкину старшую сестру, а не за его маму. Но этот факт её нисколько не смущал, она иногда специально притворялась старшей сестрой, когда знакомилась с очередным ухажером, а Гришку просила подыграть, сын уже привык к подобным просьбам матери, и воспринимал это как очередное баловство.

И так они до поры до времени водили за нос следующего кандидата Светы в сожители, но Гришка быстро пробалтывался, ненароком называя Свету «мамой».

Конечно, не все мужчины были пугливые, некоторые задерживались около Светы по два- три месяца, но потом испарялись, не любили местные парни, чтобы девушка «с прицепом» была, так как молодых и холостых дам водилось вполне предостаточно.

Маша ругала сестру при очередной встрече, чтобы та переезжала в областной центр, и город больше, и на работу обещала устроить старшим специалистом в один из отделов администрации, но все без толку.

Света твердила, что она свободный художник, и сидеть с девяти до шести, и ещё, чтобы пасли по часам, точно не для неё. И в который раз пристраивалась в очередной продуктовый магазинчик, откуда стремительно потом увольнялась, потому что недостачи, и сменщиц не хватало, а то и ларек закрывался – хозяева уезжали в Москву или Питер, а бизнес сворачивали.

Света снимала комнату в общаге секционного типа и считала отсутствие постоянного мужчины и постоянной работы – лишь временными трудностями. А что? Ей всего- то двадцать восемь, а выглядела она вообще на двадцать три, и Машкины нотации влетали в одно ухо и вылетали во второе, почти нисколько не портя ей настроения.

Вот и сегодня, Светка вбежала в квартиру старшей сестры, обняла ее и быстро протараторила:

– Машунь! Я оставлю у тебя Гришку на ночь?

Маша кинула Свете тапки, и нисколько не удивившись, спросила:

– Что, даже чаю не попьешь?

Света рассмеялась:

– Ну, ты прям как зять тещу, меня встречаешь? Конечно, попью и поем! Ты ведь вкусняшек наготовила! Гришка с утра все уши прожужжал бабушке Тане, хотя она его любимыми пельменями в обед накормила!

– С майонезом и соусом из томатов? – усмехнувшись, спросила Маша.