Как я встретила тебя

Ведь с ним мне наконец-то захотелось обычного женского бытия, что давно случилось у всех моих подруг. Захотелось ребенка, захотелось дом, захотелось мужа, который храпит рядом. Захотелось завтракать с ним, и иногда даже слушать его брюзжание, захотелось вечером смотреть вдвоем фильмы и есть что-то невообразимо вкусное или обыкновенное, например, свежие креветки со светлым пивом.

Я уехала в Плес, просто так ткнув на карте России. Подумала, куда попаду пальцем-туда и поеду. Мне было все равно. Я продала квартиру, где прожила почти безвыездно всю жизнь.

Сердце поначалу сжалось, когда чужие люди въехали и начали располагаться в когда-то бывшей моей комнате. Когда стали заносить чемоданы и вещи в мамину спальню.

Но я как можно скорее закрыла дверь за этой частью жизни и быстро пошла прочь. Мой когда-то любимый и родной город стал тяготить меня своими воспоминаниями, которые всплывали на каждом шагу. Вот набережная, по которой мы когда-то гуляли с мамой.

Помню уже очень давно, еще когда я была студенткой, я пригласила маму в ресторан китайской кухни, получив очередную стипендию. Мы заказали два больших блюда, острый горячий салат из капусты и мясо в кляре. Все было очень вкусно, это был один из первых ресторанов азиатской кухни у нас в городе и довольно дорогой.

Потом мы шли по набережной реки, длинной и красивой. Наслаждались теплым осенним деньком. Стояло бабье лето, в воздухе кружила паутинка, под ногами шуршали желтые и красные опавшие листья, а солнышко ласково грело.

Мама была в своем красивом голубом бархатном костюме. Она очень редко его надевала, наверное, потому что он был слишком хорош для повседневной носки. Мама не часто покупала себе новые вещи, приходилось все время экономить. И вот мы идем вместе по набережной, шуршим листьями и разговариваем о разном.

«Как хорошо. Надо нам почаще вот так гулять вместе!» предложила я. И мы гуляли потом и без торжественных поводов, просто так вечером, обсуждая текущее.

И вот, течение ее жизни прервалось. И я заморозилась и онемела. Мне кажется, что я была подобно яблоне, которая резко сбросила свои цветы. Я стала каменной и взрослой снаружи, с каркаса. Внутри все чувства были всмятку, мешанина, в которой не было ни умения, ни сил разбираться.

Глава четвертая

До того, как я ткнула ногтем в Плес, я ничего не слышала об этом городе. Только прочла в интернете как добраться до него, иные подробности пропустила мимо ушей, мне они не были интересны, было все равно в какой город ехать, лишь бы уехать поскорее.

Почти все вещи, которые были у меня я продала с квартирой, оставив только не много личных и несколько фотографий из четырех больших пухлых семейных альбомов.

Я помню, как вечером сидела и тупо рвала горы бумажных фотографий, сделанных когда-то давно по случаю и с любовью.

Я смотрела на них: вот я в школе, в третьем классе на линейке, а вот мы всей семьей ходили в фотостудию, чтобы запечатлеться, а вот я лет пяти стою на озере с удочкой и большим карасем.

Беру фото и рву, чтобы не тащить за собой тяжеленые альбомы. Позже я пожалею, что не сохранила многие фотографии.

А сейчас я сижу в гостинице перед отлетом и рву, рву их механически и автоматически, нет эмоций, нет сожалений, все умерло.

Я гуляю и стараюсь сохранить и запечатлеть в памяти все до сантиметра знакомые улочки родного города. Вот на этой набережной я провела всю юность, знакомилась с парнями, гуляла, хохотала, виляла хвостиком и влюбляла в себя.

Вот на этой улице когда-то жила моя бабушка в деревянном доме, в проулке, теперь здесь стоит большой торговый центр. Ее дворика, где я собирала черемуху давно уж нет, и бабушки нет в живых лет двадцать как.

А вот здесь когда-то жил мой любимый мужчина, к которому я бежала-летела на свидание в красивом серо-перламутровом кружевном платье. Мои каблучки стучали по асфальту, но мне казалось, что сердце стучит громче.

А вот под этими кудрявым кустами мы целовались с ним майскими ночами. Его звали Паша, мне было 23, а ему 35. Да, вот так. Мама тогда сказала мне, очень большая разница в возрасте, вы не будете счастливы, ерунда все это. Был серьезны разговор, в результате которого я должна была отказаться от него, ради благоразумия и своего будущего.

Мое сердце разрывалось от горя, когда я сказала Паше о расставании. Неделю беспробудно я писала стихи. Плакала, уткнувшись в подушку. Он просил меня родить ребенка.

Лет пять спустя я узнала, что он женился, купил квартиру в ипотеку и у него родилась дочь. Потом он развелся. Его жена внешне чем-то была похожа на меня…

Годы спустя я зашла на сайт знакомств, оставила там свое фото. Он не узнал меня, но написал будто другой женщине: «Давай познакомимся».

Я разглядела фото и меня поразило «Пашка!». Мы обменялись телефонами, мой номер стационарного телефона показался ему знакомым, и он наконец все понял.

Мы говорили с ним восемь лет спустя после нашего расставания, и я сидела с той-же телефонной трубкой в том-же коридоре той-же квартиры. Он предложил встретиться с ним в кофейне, я отказалась, в одну и туже реку дважды не войдешь.

А вот улица, по которой я бежала честолюбивая и довольная! А как-же я выиграла фотоконкурс и стала не большой звездой новой газеты. Мне выплатили не бывалый для меня гонорар-500 баксов! Купила на них красивые кожаные итальянские ботинки на высоком каблуке и еще что-то по мелочи.

А вот автошкола, где училась водить машину. А вот старый универмаг, который носил название когда-то давно «Военторг» и столовка, где мы иногда обедали, когда мама брала меня к себе в вечернюю школу на уроки, потому что дома меня не с кем было оставить.

Я рисовала на задней парте синей шариковой ручкой в тетрадке в клеточку. А потом мы шли, и я по пути рвала одуванчики, мы заходили в эту военторговскую столовую и ели котлеты с толченкой, винегрет и компот с пирожком с капустой.

А вот… платная клиника, куда я привела маму, и там мне сказали ее страшный диагноз.

А вот и больница, где она лежала, а мы туда бегали в надежде, что может еще будет все хорошо, может быть все обойдется.

Больно. Больно гулять по этим родным улицам, где каждый штрих напоминает, что все закончилось, и что их больше нет.

Нет больше старенькой машинки, которую так любил папа, продан его гараж вместе с накопившимися старыми запчастями.

Когда мы с сестрой разбирали гараж, казалось мы разбирали целую жизнь. Вывезли грузовик не нужных вещей, которые могли бы приносить много радости, но не принесли.

На полке под потолком пылилась палатка, резиновая лодка и спальный мешок, снасти для рыбалки. Я помню лишь раз, когда мы семьей ездили на рыбалку, и мне было лет 5. Варили ароматную уху в котелке. Тогда мне не нравилась уха, я не понимала ее вкуса.

И вот эти все вещи пролежали за ненадобностью лет 30, потому что было некогда летом съездить на рыбалку, все труды, заботы, все бегом, все скорее. И все, жизнь прошла. Палатка, лодка, удочки …

В погребе засахарились многочисленные банки варенья со смородины, калины, ревеня. Трехлитровые банки огурцов со ржавыми крышками. Стекло банок тяжело грохалось и скрипело песком о бетонный пол гаража.

Воспоминания сами лезут в голову, мне невыносимо, я хочу ехать. И я хожу по знакомым с детства улицам и прощаюсь с ними. Прощаюсь со старыми блочными пятиэтажками, где когда-то мелкой я жила, прощаюсь с рекой, прощаюсь с детством, юношеством и молодостью.

Серым, тяжелым, морозным утром я сажусь в самолет до Москвы. И только там на борту могу наконец-то дышать спокойно. Я на огромной высоте, а все проблемы и горе далеко. Внизу осталось мое прошлое-прощай!

А впереди неизвестность, но тем лучше. Я ехала в Плес из Москвы двое суток, хотя можно было за пять часов, расстояние всего 350 км.

Так получилось, что вещей я взяла не много, и, хотя уже была поздняя осень, но мне вдруг захотелось посмотреть по пути Суздаль.

В Плес въезжала на попутной машине полная впечатлений от увиденного.

Город покорил тем, что здесь не было привычных многоэтажных высотных домов, будто попадаешь лет на 150 назад. Тишина и красота сразу окружили меня. Я почувствовала себя как дома.

Дома… Тоже река, только больше, намного больше! Жёлтые листья еще не успели облететь с деревьев. И куда ни кинешь взгляд, всюду готовая картина. Недаром художники так любят этот город в любой сезон.

Глава пятая

Я постучала в ворота обычного деревянного домика, что примостился на улице. Видно, что домик с историей построили, наверное, в начале прошлого века.

Я забронировала в нем комнату через интернет. Дверь отворила хозяйка. Комната оказалась не большой и светлой, все чисто и аккуратно. Пахло ржаным хлебом.

То, что надо на несколько дней. Я запланировала себе не большой отпуск, чтобы походить по городу и познакомиться с ним поближе, выбрать свое укромное место, которое станет мне домом.

Хозяйку звали Анастасия Ивановна, добрая пышная женщина средних лет с тугой косой, подколотой в узел шпильками. Она угостила меня ужином: суп из белых душистых грибов и ржаные пирожки с яблоками и клюквой.

Вот откуда такой знакомый запах! Запах бабушкиного дома. Она пекла хлеб и пирожки из ржаной муки. Они были настолько вкусными, что я вставала ночью, кралась к тазику с пирожками, чтобы съесть хотя бы один.

Три черных кота с горящими зелеными глазами дежурили на лавке около стола. Я их побаивалась, особенно когда они выпрыгивали из черноты ночи неожиданно, как чертята. Но жажда пирожков была сильнее.