Через розовые очки. Летний детектив (сборник)

– Я тебе говорил, их двое было, – сказал он без всякого уважения к столь важным криминальным уликам и предпринял попытку подняться в купол.

– Туда не надо, – крикнул Флор. – Сюда иди. По следам.

– Смотри, они подошли к пролому в стене. Дрались, видишь?

– Что это за пятна бурые?

– Кровь это, елки-палки. Наверное, преступник металлической трубой мужика в кроссовках по башке огрел, а потом, как мы и думали, – обыскал.

– И вниз столкнул. Вон как пыль стерта, – Флор не заметил, как перешел на шепот. – Он его вначале за ноги тащил, а потом перекатывал, как рулон.

– А где труба?

– Может, это и не труба была, а палка. Скорее всего, он ее тоже в крапиву выкинул.

Флор нашел пятна крови, зато Зыкин нашел фишку. Он, правда, не сразу понял, что это такое, но когда получил объяснения, очень обрадовался.

– Все сходится. Труп имеет прямое отношение к казино!

Флор никак не мог понять этой чистой радости. Что здесь ликовать, если про казино он сам оперу все рассказал? Потом-то понял. Найденная фишка подтверждала его, Флора, правдивость. Вот, значит, как, опер Валера? Меня с собой таскаешь, а сам во мне же и сомневаешься? Ну и черт с тобой!

– Давай церковь обыщем, – сказал Зыкин с энтузиазмом.

– Ты ищи, а мне работать пора.

– Нет уж, Флор. Вдруг я что-нибудь найду. Мне свидетели будут нужны.

– Какой я тебе свидетель, если ты моим словам не веришь.

– Доверяй, но проверяй. Работа у нас такая! – Зыкин был явно на подъеме.

Именно этот подъем и помог ему, в конце концов, обнаружить важнейшую улику. Что такое обыскивать развалины церкви? Кажется – все на виду, но ведь под каждой кучей векового мусора можно что-то спрятать. Следов, старых и новых, много, слишком много, весь пол утоптан самыми разнообразными подошвами. Это наверх любопытные не рискнули подняться – уж больно лестница ненадежна, а здесь – словно людской табун прошел.

Зыкин бегал по церкви как гончая. И все всматривался, внюхивался, разгребал руками камни и вековую пыль. И, наконец, в правом пределе у стеночки, под фреской Николая Угодника, от которого только и остались, что верхняя часть лика и худая рука, удерживающая град, под рядком уложенными старыми кирпичами, он нашел ЭТО – хорошо смазанный, завернутый в тряпицу обрез.

Теперь было над чем подумать!

Глава 18

По дороге в Москву Никсов выведал у Хазарского все номера телефонов, какие только мог. И телефон Лидии записал, а также домашний и рабочий телефоны Артура. Когда сыщик начал интересоваться ближайшими сотрудниками Льва, Хазарский проворчал:

– Можете зайти ко мне на работу, я вам справочник фирмы дам.

– Справочник пока не надо. А нет ли у вас случайно домашнего адреса Артура?

– Случайно есть, – адвокат не пытался скрыть раздражение. – Он живет на Большой Ордынке. А прочее я вам скажу потом. Я за рулем. А ГАИ не любит, когда водитель все время листает записную книжку.

К Москве они подъезжали в полном молчании.

Прежде чем наведаться к Артуру, Никсов решил заехать в гараж за машиной. «Фольсфаген», очень немолодой, но надежный, принадлежал его конторе, но Никсов пользовался им настолько плотно, что все давно решили, что это транспортное средство – его собственность.

К Артуру ехать по всей логике следствия было рано. Разговор с подозреваемым надо вести во всеоружии, а Никсов знал до обидного мало. Но с другой стороны, надо было немедленно выцарапывать важнейшую улику и, кстати, выяснить, какого черта Артур увез гильзу с собой. Главное – не звонить. Если у Артура нет автоответчика, то он сам подойдет к телефону, и разговор может пойти совсем не в том направлении. Никсов так и решил – ехать наудачу. Повезет – хорошо, нет – будем искать другие пути.

Повезло. Артур был дома. Он выглядел приветливым, но под пристальным взглядом сыщика занервничал вдруг. Царапины на щеке, подштукатуренные каким-то вязким кремом, проступили неожиданно ярко, и Никсов поспешно отвел взгляд.

– А мы так и не успели познакомиться, – сказал Артур, протягивая руку. – Проходите, пожалуйста.

– Поговорить бы надо, – Никсов прошел в комнату..

– Конечно, поговорим. Выпьете что-нибудь? Кофе, чай? Могу коньяку плеснуть.

– Да нет. Какие там коньяки? Вы мне стреляную гильзу отдайте! Как вам вообще пришло в голову увезти ее с собой?

Артур обалдело посмотрел на Никсова, потом как-то по-женски всплеснул руками.

– Я забыл про нее совершенно! Боже мой, куда я ее дел? Она была в кармане шортов.

Артур заметался по дому, потом бросился в ванную комнату. Если все это – притворство, то сыграно было на самом высоком уровне. Сейчас он скажет что-нибудь вроде того, мол, была домработница и унесла шорты в химчистку, но что он непременно, всеобязательно вернет улику следствию…

Но нет. Через минуту Артур вернулся в комнату с шортами в руках, на глазах сыщика вытащил из кармана свернутую бумажную салфетку и извлек из нее гильзу.

– Вот ваше сокровище. Получайте. И умоляю, простите.

– Простить-то я прощу, но вы мне объясните, почему вы так внезапно уехали? Я хотел с вами еще в деревне побеседовать. Теперь вот гоняйся за вами по городу.

– Ну не мог я вас предупредить о своем отъезде. В тот момент вы беседовали с кем-то другим. Позвонили с работы. Там ЧП. Полетел компьютер. А в нем договора и бухгалтерские расчеты по предприятию «А» за четыре прошедших месяца. Требовалось мое присутствие.

– Насколько я понимаю, этим занимается бухгалтерия.

– Но я у них управляющий, и без моей записной книжки многие цифры просто невозможно восстановить. Сейчас мне предстоит работать днем и ночью.

– Все-то у вас какие-то ЧП, – ворчливо сказал Никсов. – А с Лидией у вас что произошло? Почему она вас оцарапала? Ведь так и было? Это Лидия вам лицо разукрасила?

– Да не соображала она ничего. Если у нее в отключке бывают проблески сознания, она очень агрессивна.

– Какие у вас отношения с Лидией?

– Вы хотите узнать, не любовница ли она мне? Нет, – Артур говорил очень спокойно и уверенно, вопросы сыщика его не обижали и не удивляли. – Просто мы не раз пили вместе, и я успел изучить ее повадки. Когда я притащил Лидию в дом, на ней была совершенно мокрая и грязная простыня. Избавить ее от этой гадости надо было? Я попробовал ее развернуть, а она и вцепилась в меня, как бешеная кошка. Я плюнул и ушел, зачем воевать с безумной бабой?

– Курить можно?

– Конечно. Вот пепельница.

Никсов с удовольствием затянулся сигаретой и пожалел, что не согласился на кофе. Глаза совершенно слипались. Но кофе мог задать разговору нежелательный, вежливо-задушевный тон. Эдакий Вась-Вась. А Артур должен чувствовать дистанцию и понимать, что Никсов «при исполнении».

– Теперь вспомним, что произошло вечером на террасе? Кто, по-вашему, мог стрелять в Льва Леонидовича?

– Этого я не знаю. И фантазировать на эту тему не буду. Мы не настолько близки с Левой, чтоб я знал его врагов.