Вдали ресторан освещен был огнями.
Пустынная улица. Все, что хотел,
Он сделал в столице. Пора возвращаться
Обратно на фронт. Там его уже ждут.
Посланье доставлено. Время прощаться
С богемной средой, и его не влекут
Шампанское, танцы и сплетни пустые,
Волненье девичье, стеснительный взгляд.
В душе он солдат, и желанья простые.
Считает, что форма – прекрасный наряд.
Он с ней породнился, казалось, с пеленок.
Отец был военный, и он не отстал.
Когда-то он был капитанский ребенок,
А нынче он только лишь контр-адмирал.
Он с сыростью, с влагой и солью был дружен.
Они были рядом с ним, верно, всегда.
Он шел через лужи, в себя лишь погружен.
На улице тихо. И только вода,
Как медленно плещется в узком канале,
Не слышал, коль к звуку тому он привык.
И даже не принял значенья в начале
Тому, что был всплеск, после девичий вскрик.
Он замер. Вгляделся назад в темноту,
Увидел притоптанный снег и следы.
Пальто сбросил наземь, тот час на лету,
И прыгнул за нею. Сквозь толщу воды
Виднелось лицо, белокурые пряди,
Большие глаза, тонкий девичий нос.
Поглубже нырнул, обхватил ее сзади,
Три мощных гребка. Вот и мелко. От слез
Глаза застилавших, слепою казалась,
Закашлялась громко, одета едва.
Скрывать дрожь, озябшая, и не пыталась,
Но главное то, что девица жива.
Поднялись на мост. На дрожащие плечи
Девичьи набросил скорее пальто
– Кто будете? – задал вопрос он чуть резче,
Хотел чем девице.
– Для Вас, я – никто! -
Ответила тоном с его очень схожим.
Затем резко дернулась. Скинула прочь
Сырое пальто. И не скрыв в пальцах дрожи,
Походкой несмелой отправилась в ночь.
***
Смотрел он ей в след будто громом сраженный,
Такого никак он не мог ожидать,
Взамен благодарности слов окрыленных,
Девица решила тихонько сбежать.
Поднял он пальто и накинул на плечи,
Неважно, что льется с одежды вода,