Деды

– Дед, а дальше? – Дальше пришла война. Всех годных мужиков мобилизовали, в деревне остались бабы, да ребятишки. Тыл прикрывать. А я сбежал, приписал себе два года и пошёл на фронт. Да, кто там тогда смотрел или проверял. Две руки, две ноги, иди.

– Попал я на Тихоокеанский флот, юнгой. – Дед, воевать приходилось? Какая она война? Подвиги совершал? – мучила я вопросами деда.

– Война страшная, – отвечал он. – Грязь, кровь, – вздыхал и закуривал, задумчиво глядя в потолок. – Воевать приходилось, – нехотя говорил он. Когда фрицев разбили, япошкам хвоста накрутили. Подвигов? – Нет, не совершал, не успел, – скромничал дед.

Но, каждый год 9 мая, в любую погоду шел на парад в парадном пиджаке, увешанном наградами.

Вот и всё, что мне удалось узнать у деда. Говорил он о войне неохотно, как и все ветераны. Повторял одно: «Не дай Бог, вам это испытать! Живите мирно!».

До 1947 года дед продолжал служить на Тихоокеанском флоте, потом демобилизовался и подался на поиски родственников. Сначала нашёл сестру Грушу, а потом обосновался в Прокопьевске. Там, в госпитале познакомился с красавицей Клавой. Строгая и неприступная, статная медсестричка стала моей бабушкой.

Глава 2 Бабушка

– Ба, а у нас в роду дворяне были? – уплетая ажурный блин, допрашиваю бабулю.

– Какие дворяне? – смеётся бабушка, – крепкие хозяева были. Всего достигли своим трудом и своими руками. Прадед «кулаком» был. – Как кулаком? – мои глаза расширяются от ужаса. Они же эксплуататоры!

Бабушка внимательно смотрит на меня, – нет! Пахали от зари до зари – да. Детей пытались вырастить, прокормить. Свои же и раскулачили, за то, что работали на совесть и хозяйство тянули, – тяжело вздыхает.

Потом надолго замолкает. Молчу и я. В голове каша. Воспитание в лучших традициях советских школ и бабушкин рассказ кружат в мысленном поединке.

Выгнали из дома в один день, в чём были, в том и в дорогу отправились, – продолжила бабушка и снова замолчала, погружаясь в прошлое.