Лишняя. С изъяном

Но для начала нужно привести в порядок вот этих женщин. Потом займемся декорациями.

Поутру я удостоилась от Лалики подозрительного взгляда. То ли она заметила, что я чуть по-другому выгляжу, то ли обратила внимание на заплаканные, красные глаза. Тем не менее она свое слово сдержала. Выстроила все двадцать три кадра в рядочек, прошлась вдоль, как главнокомандующий перед армией.

– Знакомьтесь. Это моя временная правая рука Хиллари. С сегодняшнего дня и следующие две недели вы все слушаете ее как меня и делаете, как она говорит. Всем ясно?

Дамы нестройным хором выразили согласие.

Я старалась даже мысленно не называть их проститутками. Девочки, дамы, бабочки в конце концов. Они здесь все не от хорошей жизни, и если я начну их отождествлять с профессией, ничего хорошего у нас не получится. Я хотела разглядеть в них личностей. Наверняка у каждой есть какие-то таланты, увлечения, хобби, которые можно превратить в изюминку, а там, может, и в дело всей жизни. Возможно, если я помогу этим женщинам выбраться с социального дна, моя собственная цель станет немного ближе.

Но начнем с простого.

– Доброе утро, дамы! – Я выступила вперед и удостоилась скептических взглядов, мол, что эта пигалица может понимать в нашем суровом труде. – Я не собираюсь вас учить работать. Мое дело – создать антураж и все условия, чтобы вам работалось как можно приятнее и выгоднее. Поэтому начнем с вашего внешнего вида, а потом перейдем к работе над собой изнутри. Итак…

Лучше сразу обозначить свою позицию, чтобы не гадали и не сопротивлялись. Приятнее и выгоднее всем хочется, поэтому женщины немного расслабились и даже заулыбались. Да и какие они женщины, им всем по восемнадцать-двадцать, от силы двадцать пять.

Все больше ненавижу этот мир.

Я прошлась вдоль строя дам, оглядывая усталые, серо-зеленые лица. Фруктов им, кажется, не хватает. И свежего воздуха. Однозначно!

– Какой косметикой пользуемся? Показываем, не стесняемся, – подбодрила их я. – Меня интересует все, начиная с мыла и заканчивая румянами.

Они стали переглядываться, видимо раздумывая, с чего я вдруг раскомандовалась и стоит ли меня и вправду слушать или мадам пошутила.

– Бегом принесли! – прикрикнула на них стоявшая за моей спиной Лалика.

Все тут же засуетились, разбегаясь по комнатам.

В белилах свинец был, и немало. Им разило за версту, поэтому замазку для лица мы безжалостно выбросили. Некоторые пытались припрятать свои сокровища. Я только пожимала плечами. Намазать все равно не смогут – я замечу. А если им так дорога как память отрава – кто я такая, чтобы мешать? Потенциальные побочные эффекты я им обрисовала в красках, дальше личное дело каждой.

Мыло здесь вроде бы неплохое, но одно и то же для головы, лица и тела. Лалика заказывала его в лавке местной травницы. Туда бы, кстати, наведаться. Порошок мне еще пригодится, хорошо бы новую порцию сделать, да и другие лекарства составлять из чего-то надо. Хоть бы и общеукрепляющие.

Про крем девочки слышали, но живьем никогда не видели – таким балуются только высокородные. Ничего, главное, от вредного избавились, а маски домашние и крем на три типа кожи я им организую. Со временем.

– Ты, ты и ты… – Я ткнула пальцем для надежности. – По очереди в течение недели подойдете, будем лечиться. Общей посудой не пользоваться, от работы с клиентами советую временно отстранить. Недели на две, пока с лечением не закончим. Может, дольше. Остальных потом обследую обязательно, но этих трех срочно.

Во время речи я повернулась к мадам. Это она решает, как и кто работает, поэтому фразы я строила полувопросительно. Мол, можно? Лалика кивнула.

Я перевела дух и продолжила:

– На будущее, если увидите на клиентах такую сыпь… – Я приподняла подбородок одной из пострадавших для наглядности. А лимфоузлы-то!.. Мать моя женщина! Хорошо, вовремя я появилась. Еще неделя-другая – и прощай, нос. – Отказывайте сразу, плевать на деньги. Жизнь дороже. Советуйте им тоже сразу идти к лекарю и не затягивать. Все ясно?

Мне ответил нестройный согласный хор. Похоже, домашний целитель у них вызвал больше приязни, чем непонятная временная правая рука мадам. Ну, с этим и будем работать. Только вот многое я сделать не смогу. И вообще смутно представляю, как буду лечить у несчастных сифилис. Участками? Наверное, лучше начать с эпицентра и потихоньку продвигаться по остальному телу. Резерва на полное излечение всего организма у меня точно не хватит. А лечебная волна – одно из тех заклинаний, что я придумала на коленке, начитавшись методичек, – штука переменчивая. На больных участках она требует большого расхода энергии, а в здоровых органах просто проскальзывает мимо, растрачиваясь по минимуму. Так что обработаю таз, а дальше по нарастающей. На хорошей еде резерв восстанавливался куда быстрее, чем в пансионе. Уже сейчас я чувствовала ярко горящий, заправленный под завязку шар. Так что, если лечить через день, за две недели управимся с теми, кому срочно, и займемся остальными.

* * *

– У вас есть свободное помещение под кабинет? – уточнила я у Лалики.

Она кивнула.

– Рядом с моим. Он давно пустует, я сейчас пошлю служанок убраться. Мебель там есть. Стол, стулья, полки. Могут еще что-то принести, если надо.

Я благодарно улыбнулась.

– Нет, мне вполне хватит стола и стульев. Спасибо. Тогда через два часа прошу по очереди зайти ко мне в кабинет. Вот как сейчас стоите, в таком же порядке. Я бы хотела пообщаться с каждой из вас. Как целитель и просто как женщина.

Я улыбнулась, надеюсь, не сильно криво. Веселиться не хотелось, но и пугать бедняжек кислой рожей ни к чему. Соберись, Катька, ты профессионал или где?

– Давайте я запишу ваши имена, чтобы не путаться.

Вытащив из-за пояса заготовленные лист бумаги и карандаш, я прошлась вдоль ряда, записывая, как кого зовут.

После все разбрелись по комнатам. Я тоже отправилась к себе, готовиться к приему.

Девушек стоит распределить по ролям. Где-то я читала про четыре типа поведения женщин в отношениях. Девочка, любовница, королева и хозяйка. К этому добавим подтипы рабыни и госпожи. Даже домохозяйка может быть робкой и милой хозяюшкой или бой-бабой со скалкой наперевес, которой пофиг, на каком глазу у него тюбетейка.

Исходя из этого, будем создавать им имидж.

Два отведенных мне часа я потратила с пользой. Выпросила у мадам запас бумаги, сложила по несколько листов вместе и пополам. Получились импровизированные, рассыпающиеся на ходу тетради. Ничего. Нитки, иголка, пара стежков посередине – и вот личные дела в количестве двадцати трех штук передо мной. Каждое подписано именем. Внутри заготовлены пункты – увлечения, хобби, заболевания, история семьи. Все сразу я вряд ли заполню. Буду общаться и записывать постепенно. Столько биографий я в голове не удержу, а пропустить какую-то важную деталь вроде аллергии не хотелось бы.

Как и было указано, ровно через два часа дамы начали появляться на пороге моего нового кабинета по очереди. Уборщицы постарались на славу – стол, хоть и старенький, сверкал чистотой, стулья тоже отмыли как могли и прикрыли сиденья новыми подушками.

Я общалась с каждой, подробно выспрашивая о каких-либо беспокоящих симптомах (мало ли, кроме тех трех, еще кого-то изолировать уже пора?), вела светскую беседу ни о чем, исподволь выпытывая психологические проблемы. Ну не может здоровая женщина, сношающаяся с пятью мужиками в день, оставаться совершенно нормальной на голову. Понятное дело, нашлись и депрессии, и комплексы. Нет, несколько девиц были абсолютно довольны своим положением, даже как-то гордились выбранной профессией. Их я сразу поставила на учет. Менять свою жизнь они вряд ли захотят, а вот больше денег – запросто. И секреты, тем более дорогостоящие, я бы им не доверила.

«Девочки» по типажу нашлись сразу же. Близнецы. Просто джек-пот. Хорошенькие, беленькие, с длинными, хоть и суховатыми волосами, огромными голубыми глазищами и густо накрашенными черным ресницами, абсолютно выбивавшимися из образа.

Срочно надо придумать коричневую тушь. Или найти хну. Или пусть вовсе не красятся.

Отвечали они хором, опустив очи долу и одинаково теребя подолы идентичных платьев. С ними все ясно. Тихие, забитые, ведомые.

Куда интереснее оказалась зашедшая сразу после них гренадерша.

– Дениз? – уточнила я, глядя в список.

Я ее еще в строю заприметила. Не заметить дородную, статную великаншу было проблематично. Вот уж у кого все округлости на месте да в изобилии.

Она кивнула, осторожно присаживаясь на стул. Тот скрипнул, но мужественно выдержал.

– Жалобы есть? Выделения, запах, боли беспокоят? – привычно отбарабанила я набор вопросов.

Дениз отрицательно помотала головой. Да, эта в поле родит и махать серпом дальше пойдет, что ей какие-то венерические? На один зуб.

– А вообще как? Проблемы, может, какие или обижает кто?

Я оторвалась от бумаг и внимательно всмотрелась в ее лицо. Тут важны нюансы: выражение глаз иногда говорит больше, чем целая фраза. Женщина замялась, отводя взгляд.

– Ну же, я лекарь. Мне можно сказать что угодно, дальше меня не пойдет. – Я подбадривающе улыбнулась и попыталась нащупать тему: – Дразнят? Обзывают?

– Да пусть попробуют! – фыркнула Дениз, тяжело вздохнула и шире расправила плечи. – Я не особо популярна. Сами видите.