Снежная невеста

– Поедешь завтра к тётушке Винкс, – похоронил мои надежды папенька. – Нужно успеть, пока все дороги не замело. Посидишь до весны, а там как раз и вступительные экзамены. Библиотека у неё знатная, подготовиться можно по любым предметам. Зубри, пользуйся!

– Конечно, папенька, – пролепетала я, опуская глаза под стол, туда, где расползалась на ниточки несчастная салфетка.

– Ну, иди. Собирайся. Ничего не забудь важного, ведь всю зиму там проведёшь! – напутствовал меня родитель, вновь отгораживаясь газетой.

«И не забудь прикопать с почестями свои мечты», – мрачно добавила я про себя. Стоило размечтаться, как я тайком буду посещать лекции – и вот тебе на. Запрут у тётки, которую я и видела-то последний раз лет десять назад, ребёнком, и прощай полгода.

Пролетят незаметно.

Придётся действительно готовиться к поступлению на педагогический. Единственный, который не вызывал сильного отторжения или омерзения из всех одобряемых моими родителями. Ничего, вот заведу своих детей когда-нибудь, он мне и пригодится…

Самовнушение не помогло.

Я добрела до своей спальни и упала поперёк кровати, лицом вниз. Хотелось плакать от несправедливости устройства мироздания, но это означало покрасневшие глаза и опухший нос, а для актрисы внешность прежде всего!

Из моей груди вырвался долгий рваный вздох. Приподняв голову и опершись подбородком на сжатые кулаки, я оглядела уютную комнату, в которой спала всю свою жизнь. Со времён моего младенчества она мало изменилась, разве что кровать заменила люльку и ко мне теперь приходила помогать с одеждой матушкина горничная вместо уволенной три года назад няньки. Дай матушке волю, она бы и раньше уволила бедняжку Грету – вроде бы та вложила в детскую голову мысли о самостоятельности и необходимости следовать за мечтой, а не традициями.

Честно сказать, нянька и впрямь тому немало поспособствовала, но основной вред моей психике нанесли сказки и предания, перечитанные мною в неимоверных количествах. Там принцессы всегда сидели и ждали, пока их спасут прекрасные принцы, чего я искренне не понимала и периодически у неё интересовалась: а почему эти дуры не пошевелили и пальцем, чтобы хоть попытаться спастись самостоятельно?

– Она же прекрасная дева! – закатывая глаза, охала Грета. – Ей положено красиво выглядеть для того, чтобы принц тут же захотел на ней жениться. А если она будет потная и страшная, кому нужна такая принцесса?

Собственно, отчасти поэтому я и решила пойти в актрисы. Во всех спектаклях, на которых мы побывали всей семьёй, главная героиня выглядела так, что принцы обязаны были выстраиваться в очередь и сражаться не с врагами, а между собой, дабы обратить на себя её внимание.

Мне вот тоже захотелось…

Только при этом ещё неплохо было бы самой чего-то добиться.

Пожалуй, если я никогда не выйду на сцену, могу попробовать писать сценарии. Только вряд ли режиссёры возьмутся ставить пьесу, в которой принцесса размахивает мечом и побеждает дракона.

Не поймут.

Я вновь тяжело вздохнула. Сложные морозные узоры на окне становились всё крупнее и извилистее. Зима набирала обороты. Скоро заметёт, занесёт все дороги, и проехать между долинами будет практически невозможно. Подземная железная дорога, что должна будет соединить все регионы и функционировать в любую погоду, пока ещё строится, и до завершения, увы, не меньше двух лет. Папенька частенько зачитывал вслух статьи об изобретениях четы Вихарт, на что я могла лишь завистливо морщиться. В технике я понимаю немногим больше, чем в математике. То есть пользоваться могу, а вот объяснить, как что устроено – уже нет.

Сложно быть дурочкой. Все считают, что кроме как замуж, ты и не годишься ни на что.

– Почему они меня не понимают? – перевернувшись на спину и уставившись в светлый матовый потолок, поинтересовалась я. – Неужели так сложно – разрешить мне заниматься тем, чем хочу? А потом выйти замуж за того, кто по душе? Я многого прошу?

Прикрыв глаза, я изо всех сил, всем сердцем пожелала… не славы, не признания или денег, а своего места в мире, где я люблю, любима, и родители меня поддерживают, а не норовят переделать под собственный идеал.

Внезапно комната вокруг меня закружилась, резко потемнело, подул ледяной ветер. Издалека, словно из-под слоя ваты, донёсся звук разбитого стекла – кажется, окно не выдержало мороза.

Меня завертело, замело, закололо мелкими острыми иголочками. Я чувствовала, что куда-то падаю. Проваливаюсь, будто под лёд, и промерзаю до самых костей…

Глава 2

Алиса

Вечер не задался.

От подруг я отбилась в первом же баре. Их там всё устраивало – и громкая музыка, и перекачанные танцовщики с накладными бородами, напоминавшие подпитых дальнобойщиков. Впрочем, я не исключала, что ребята таким образом зарабатывали, чтобы заодно размяться после долгого сидения за рулём. Мне же хотелось тихо посидеть где-нибудь с коктейлем, чтобы никто не скакал над головой и не ронял искусственные волосы в бокал. Так что выждав из вежливости полчаса, я выскочила в заснеженную ночь и побрела по оживлённой, несмотря на поздний час, улице. Должно же найтись заведение, соответствующее моим критериям? Тут район такой, что бар на баре и баром погоняет.

Как ни странно, мне не пришлось далеко идти.

Уютное заведение «На Перекрёстке» притулилось в проулке, и я бы наверняка пропустила вывеску, если б шла чуть быстрее. Логики в названии не было никакой – до перекрёстка ещё шагать и шагать. «Ну, зато музыки громкой не слышно», – успокоила я себя, спускаясь по скрипучим ступеням в полуподвальчик.

Атмосфера внутри царила праздничная. С потолка свисали шарики всех оттенков красного, еловые ветви украшали притолоки, распространяя упоительный аромат, перебивавший даже перегар немногочисленных посетителей. Все почему-то уставились на меня, словно я забредшая в притон монашка.

Я немного нервно поправила шубку и огляделась.

Справа наверх уходила лестница с резными перилами, и меня отчего-то со страшной силой потянуло именно туда.

– Проходите, не стесняйтесь, – передо мной возникла девушка с ярким макияжем и в откровенном костюмчике развратной крольчихи: юбочка по самое некуда, чулки, сапожки и кокетливо загнутые ушки. – Если желаете, наверху есть кабинеты.

– Желаю! – поспешно заявила я, спеша убраться подальше от пристального внимания посетителей.

Вид официантки намекал, что заведение всё же злачное, и моё предположение о притоне недалеко от истины.

Не страшно, в случае чего отмахаюсь. У меня в сумочке и пистолет газовый есть для такого дела.

Девушка хмыкнула, кивнула каким-то своим мыслям и проводила меня на второй этаж. Тут я немного расслабилась – выглядело всё солидно и чисто, еду и напитки мне принесли быстро, на всякий случай я набрала и отправила сама себе на почту сообщение с адресом заведения и принялась за ужин. Если вдруг подмешали что-то и меня увезут в бессознательном состоянии, папа хоть будет знать, откуда начинать поиски.

Мне удалось спокойно перекусить и отпить божественного глинтвейна – вина там, кажется, вовсе не было, зато корицы и гвоздики жахнули от души – после чего всё и произошло.

На диванчик напротив меня рухнула лицом вниз какая-то девица в старомодном платье.

Прямо из воздуха рухнула.

Из ниоткуда.

Я покосилась на глинтвейн с подозрением и отставила бокал подальше.

– Эй, вы в порядке? – окликнула её, не до конца уверенная, что там реально человек, а не забористая галлюцинация.

В воздухе сверкали и кружились снежинки, намекая, что пора бы мне делать ноги из этого подозрительного бара.

Но вопреки логике и здравому смыслу я обошла стол и похлопала обморочную по тому месту, до которого дотянулась.

– Ай! – взвизгнула она и неожиданно подскочила, чуть не ударив меня головой в лицо.

Ноги меня не удержали, и я с размаху приземлилась на пол от изумления.

Передо мной сидела, пошатываясь, моя точная копия. Чуть моложе, с наивным детским взглядом и растрёпанными волосами натурального оттенка тёмного каштана, которого я уже лет пять на себе не видела, предпочитая баклажан и фуксию. На прошлой неделе только была у мастера и подправила тон в более праздничный бордовый.

Плод моего воображения потёр лицо, похлопал себя по розовым щёчкам и настороженно огляделся. Затравленный взгляд девицы остановился на мне, ротик приоткрылся, и из него вырвалось сдавленное мычание.

Не слишком аристократично.

– Ты кто? – спросили мы хором.