Птичка

Сидя у зеркала, пристально всматривалась в напряжённое, словно скованное спазмом лицо. Сделала несколько упражнений, призванных снять с лица мышечный зажим. С трудом удалось расслабить мышцы и убрать будто приклеенную вымученную улыбку, заменив её на более уместную для ужина в кругу семьи, ту, что привыкли видеть родители. Слегка неуверенную и даже глуповатую, при этом полную доверия к самым близким людям. Дияс, конечно же, под строгим надзором Сорга степенно зашёл за мной.

– Дорогая сестрица, нас ждут. Надеюсь, вы не откажетесь от сопровождения в моём лице?

Брат совсем недавно начал изучать правила этикета, что до сих пор используется в высших кругах, и как ни странно, ему это нравилось.

– Я полностью в вашем распоряжении. Прошу вас побыть на этот вечер моим сопровождающим.

Братик подставил руку, и я обхватила её своей, положив ладошкой вниз на тонкое предплечье. Мы прошли по коридору, миновали большую гостиную и зашли в малый зал. Дияс тут же забыл, что он взрослый, а значит сдержанный в проявлении эмоций человек. Тонко взвизгнул и радостно подбежал к отцу, подпрыгнул и повис у него на шее. Отец подхватил наследника и совершенно не напрягаясь, подкинул в воздух, за что получили ещё один счастливый визг. Вмиг ушло напряжение, и в суматохе встречи, под нескончаемый поток слов брата, поцеловала родителей. Мы расселись за столом и приступили к ужину. В такие вечера не существовало запретов на молчание, и, как всегда, нам задавали вопросы, а мы отвечали. На свои вопросы получали советы и рекомендации. Мы смеялись над шутками и обсуждали какие-то события, произошедшие в жизни, за то время, что не виделись. Теперь я знаю, что это всё для меня закончится и совершенно не так, как хотелось бы мне. Пусть так, время покажет, а сейчас я просто наслаждалась приятным вечером в кругу родных мне людей. Ужин подошёл к концу, и по требованию Дияса рассказать ему сказку Сорг отвёл его в комнату. Мама, извинившись, ушла к сыну, а я осталась с отцом, и он перешёл к основному блюду вечера.

– Инка, ты стала совсем взрослой. Скоро наступит твоё двадцатилетие, возможно, ты хочешь получить какой-то определённый подарок?

Он ждал ответа, и от меня не укрылось, что и ему не нравится то, что должен сообщить. Скорее всего, он предпочёл бы просто сделать так, как задумал. Как глава семьи он избавил маму от необходимости присутствовать при разговоре.

– У меня всё есть. Самый большой подарок вы сделали семь лет назад.

Как всегда, при упоминании о Диясе Рендар мягко улыбнулся, и морщинки, что начали появляться вокруг глаз, исчезли, сделав его моложе лет на десять.

– Это подарок для всей семьи, но возможно, ты хочешь что-то лично для себя?

Я решилась ответить, иначе мы долго не перейдём к главному.

– Хочу отправиться в путешествие. Я ничего не видела, мир такой большой, а мой мир ограничен домом. Я люблю его и океан, это единственное место, где хотела бы прожить всю жизнь, но мне этого мало. Понимаешь?

Рендар нервно смял салфетку и отбросил её в сторону.

– Не могу пообещать тебе этого.

– Но почему? – искренне удивилась я. – Столько людей каждый день отправляются на другие территории, чтобы отдохнуть, посмотреть новые места, набраться ярких впечатлений. Почему нельзя мне?

– Для того чтобы ты поняла, я должен начать объяснение, берущее начало с незапамятных времён. С тех времён, когда только чистота крови могла спасти род от вымирания.

– Я слушаю, надеюсь, тогда пойму, какое отношение это имеет ко мне.

Отец не обратил внимания на моё замечание и перешёл к рассказу. В отличие от сказки, что мама рассказывает брату, от этой сказки зависит моё будущее.

– Независимо от того, как считают и пытаются сделать правители, народ никогда не был един. Особенно во времена, когда существовали люди, которые считали себя прародителями человечества. Те, в чьей крови присутствовал ген оборота. Их называли аниморфами. Таким людям достаточно прикоснуться к животному, как его генетический код навечно записывается в память аниморфа. С этого момента он может по своему желанию превращаться в такого зверя. Имелись ограничения, связанные с массой тела. При всём желании они не могли обратиться в крохотную птичку или мышь. Точно так же, как и в тех зверей, что превышают размер человека в три или в четыре раза. В таком случае огромные звери выглядят слишком маленькими. Это были прекрасные времена, и чтобы сохранить дар природы к трансформации, был введён закон сохранения чистоты крови. Но его придерживались не все. Прошли столетия, прежде чем аниморфы, что когда-то славились способностью к обороту, поняли, что утратили эту особенность. Уж слишком разбавленной оказалась их кровь. На этом бы всё и закончилось, если бы не те, кто вроде как соблюдал закон. Как оказалось, с виду благополучные браки не получали долгожданных наследников, а детей, родившихся от простых людей, стали записывать как чистокровных. Тот результат, что получился при поддержке старших и, казалось бы, более умных, оказался не просто ужасным, а катастрофичным.

– Что произошло?

Я начала понимать, к чему ведёт отец, но было так страшно услышать приговор, я оказалась на месте подсудимой, той, кого наказали. Без вины виноватой. Просто потому, что родилась.

– Со временем и у тех родов, что сохраняли видимость чистоты крови, перестали рождаться аниморфы, а если и рождались, то это не приносило радости от столь долгожданного события. Сейчас я скажу то, что касается тебя. Двадцать лет – это тот момент, когда происходит первый оборот. Та часть генов, что отвечает за трансформацию в первый раз, делает оборот неподконтрольным, и аниморф поочерёдно превращается во всех животных, каких до этого касался. При благополучном прохождении трансформации он возвращает себе человеческий вид. К сожалению, такого не случалось уже давно. Всякий раз происходит сбой, и человек застревает в полуобороте на одном из образов, заложенных в памяти. Мы совершили одну ошибку, не предполагая, что такое может произойти с нашим ребёнком, возили тебя в контактный зоопарк. Когда же оказалось, что в тебе проявилась способность к трансформации, ничего изменить уже не могли.

Рендар замолчал, давая мне время обдумать полученную информацию.

Об аниморфах я знала, но надеялась, что ко мне это не имеет никого отношения. Само то, что аниморфом могу оказаться я, не пугало, а вот та часть с превращением в зверей, о которой нет сведений, очень даже настораживала.

– Неужели у меня нет ни одного шанса пройти трансформацию?

– Последние два члена нашего рода её не прошли. Слишком много утерянных данных, касающиеся этого вопроса. Словно слепые, ищем новые пути, пытаясь вернуть потерянные возможности. Мы обмениваемся информацией с такими же старинными родами, но и они находятся в таком же бедственном положении.

– Тогда зачем вы сохраняете чистоту крови? – я не сдержала упрёка. – Кому это нужно, если приводит к тому, что калечит детей? Что за странное желание соблюсти давно никому не нуж…

Я не договорила, потому что поняла. Они, главы родов, надеялись, что произойдёт чудо и в их семье появится аниморф, что придаст роду большей значимости, славы и денег. Они ставили эксперименты на своих детях. Я стала той, кому придётся стать чудовищем. Тот давний разговор родителей приобрёл иной смысл. Они, заключая брак, сразу решили, кем могут пожертвовать.

– Скажи, что это не то о чём я подумала?

Отец протянул руку, собираясь погладить по голове, но на полпути остановился.

– Боюсь представить, о чём ты подумала, но мучить тебя никто не собирается.

– Мной пожертвовали, но вы всё ещё надеетесь на тот один процент, когда аниморф справится с трансформацией. И что тогда? Будете изучать? Разберёте на частички, чтобы потом применить полученные знания для модификаторов? Вы не так просто водили меня в зоопарк? Вы точно знали, для чего это делаете. Не хотите зависеть от дара природы, а желаете стать творцами? Теми, кто меняет мир по своему желанию?

– Мы и так меняем мир, и не стоит преувеличивать.

– Тогда почему? Чего вам не хватает?

– Существует договорённость среди тех, кто соблюдает чистоту крови. Ты не первая, кто оказался в таком положении, а я не последний, кто следует установленным правилам.

Ужас нахлынул на меня, на секунду перекрыв дыхание.

– Дияс, – прохрипела я. – Что с ним?

Горло сжало, словно тисками, не давая сделать нормальный вдох. Пальцы заледенели и скрючились, сведённые судорогой, вызывая сильную тянущую боль.

– В нём отсутствует необходимый ген, он проживёт обычную жизнь. Он будущий наследник, и ему продолжать моё дело.

Стало легче, моему братику не грозит застрять в теле зверочеловека.

– Хоть что-то у вас получилось правильно, – с горечью проговорила я.

Судя по всему, отец много чего не сказал и не верил в то, что смогу пройти трансформацию. Да и я не верила, и это меняло все мои планы.

– Что теперь? Как вы будете жить? Хотя зачем я спрашиваю. В вашей жизни ничего не изменится, просто не станет меня.

– Ты не права.

В его словах не было тепла, сочувствия или желания убедить, мол, кто знает, как повернётся… Он стал словно чужим, словно со мной всё понятно, и нет смысла дальше тратить на меня своё время и деньги. Хотелось верить, что это лишь показалось, и он просто не умеет показывать чувства, привык скрывать эмоции и утаивать мысли.

– Не надо говорить, что всё будет хорошо. Не будет. Для меня всё изменилось. Скажи, почему эту новость ты сообщил сейчас? У меня было ещё две недели счастливого неведения.

– Двадцать – это условное число, и после обследования стало понятно, что в твоей крови изменения происходят слишком быстро. Возможно, это произойдёт сегодня ночью.

– Поэтому вы превратили мою комнату в клетку?

– Ради твоей безопасности. Ты же не хочешь причинить боль брату?

Это был запрещённый приём.