Зеркальное искажение

– Ну, тогда проходите. – Лили указала рукой в сторону кухни.

Улыбка сошла с лица Оливии. Она развернулась и пошла прямо, не осматривая каждый угол дома. Вместе с Лили, она присела на кухне и стала ожидать, пока ей чего-нибудь предложат.

Сидя на стуле, Оливия снова начала с подозрением осматривать кухню, проверяя каждый сантиметр комнаты. Такое выражение лица и беглый взгляд Лили видела только в фильмах, где за главным героем гонится серийный убийца или толпа зомби. После чего он, в свою очередь, начинает бегать взглядом по комнате, ища предметы, которыми можно защититься, а также места, где можно спрятаться или на случай зомби – заколотить окна.

Лили смирилась с таким выражением лица ее соседки, но восприняла этот жест как полное недоверие к человеку.

Чайник долгое время не закипал, и в доме наступила неловкая, мертвецкая тишина. Лили пыталась избежать встречи взглядами с соседкой и успела пожалеть еще сильнее, что пустила гостью на чай. Когда она осмелилась посмотреть на Оливию, то увидела, что та, смотрит в стол, не поднимая взгляда.

– Чай или кофе? – Оливия продолжала смотреть в стол с задумчивым видом. Спустя две секунды, она подняла голову.

– Прости, дорогуша. Что ты сказала?

Лили сохранила каменное лицо без эмоций.

– Вы хотите чай или кофе?

– Чай. Зеленый, если есть.

– Да, есть. Джон недавно купил какой-то. Не пробовала еще.

Оливия снова опустила голову и о чем-то задумалась.

– Сахар?

Наконец, Оливия оторвалась от стола, словно неожиданно для себя проснулась за школьной партой.

– Да, две ложечки, пожалуйста.

Лили схватила две кружки, с верхней полки, и заварила два пакетика чая. Зеленый для Оливии и черный чай с лимоном для себя.

– Вот, держите, – сказала Лили, поставив дымящуюся кружку перед Оливией. – Может, пройдем в гостиную? Там удобный диван стоит с чайным столиком.

– Да, конечно, милая. Пойдем.

Оливия поблагодарила Лили за чай, взяла свою кружку и направилась следом за ней. Проходя мимо зеркала, Оливия резко остановилась, будто невидимая стена преградила ей путь. Она тяжело вздохнула и закрыла глаза, закатив глаза. Если бы Лили, которая шла впереди, увидела бы Оливию, она подумала бы, что той стало плохо, подскочило давление или чего похуже.

Соседка открыла глаза и посмотрела в сторону зеркала. Там она увидела свое отражение. Только изменялось оно с каждой секундой. Хоть Оливия и была уже преклонного возраста, но в отражении она начала стареть на глазах. Морщины углубились еще больше, волосы изменились с седого цвета на белоснежный. Также у нее появились синяки под глазами размером с мячик от пин-понга. Кожа местами стала свисать. Выглядела она лет на девяносто, не меньше.

Лили повернулась в ее сторону и с подозрением на нее посмотрела.

– Все-таки приглянулось зеркало?

Оливия моргнула, и искаженное отражение вновь стало обычным. Оливия выглядела, как и в жизни.

– Боюсь, что нет, но если надумаю, обязательно тебе сообщу, – ответила Оливия и мило улыбнулась, смотря на хозяйку дома.

Вместе они прошли в гостиную, сели на диван и сделали по глотку вкусного чая, который так приятно пить в холодную зимнюю погоду.

– С вами все хорошо? Плохо себя чувствуете? – Лили отхлебнула еще немного.

– Нет, нет. Все хорошо. Просто немного задумалась. Похожее зеркало висело в комнате моей бабушки. Ну, я имею в виду такое же по размеру, во весь рост.

Лили выдавила милую улыбку, услышав эти слова. В комнате снова воцарилась кладбищенская тишина. Вдвоем они не были ни подругами, ни родственниками, да и общих интересов не наблюдалось. Говорить было не о чем. Эта ситуация напоминала Лили картину, когда она была в школе и однажды совсем не подготовилась к уроку. Преподаватель вызвал ее к доске и постоянно задавал один и тот же вопрос. Ответа, конечно же, не следовало. В классе царила тишина, молчали все – Лили, преподаватель и все остальные ученики, сидящие в кабинете. Пауза эта казалось бесконечной, учитель не спешил ставить отметку «неудовлетворительно», но и стрелки часов словно остановились и не хотели выдавать школьный звонок, означающий конец урока.

В конечном итоге, учитель все-таки посадил Лили на место, а сам поставил ту самую отметку, которую так многие боялись. Впредь, она всегда готовилась к этому предмету. Но тогда было проще, ты знал, к какому дню и что готовить. Сейчас же, чаепитие с соседкой было не в планах. Даже, если бы ее и предупредили об этом, вопрос что именно готовить и что говорить остался бы открытым и не имел никакого решения. Скорее всего, Лили бы не открыла дверь или ушла бы в магазин, чтобы прогулять такой неприятный «урок».

В комнате по-прежнему царила тишина и напряженная атмосфера. Лили боялась сказать чего лишнего, а Оливия словно и не собиралась продолжать разговор. Она молча пила свой чай, не выпуская кружку из рук. Единственное на что она отвлеклась, это поправить свою челку и смахнуть маленькую прилипшую нитку с ее рукава. Кофта была болотно-зеленого цвета – того самого, который так любили надевать женщины пенсионного возраста. Откуда пошла такая мода в этом городе Лили не знала, но ее это сильно не волновало.

Выпив половину кружки зеленого чая, Оливия продолжила их интересный диалог:

– Скажите, дорогая, вы с Джоном звали в дом священника?

Лили чуть не подавилась своим чаем, а кислый вкус лимона застрял в глотке и нервировал горло.

– Священника?

– Да. Именно он. Ну, или может, вы хотя бы в церковь ходите? – спросила Оливия, как мать, отчитывающая своего ребенка. Лили уставилась на нее с широко раскрытыми веками.

Хорошо, что Джона нет здесь, или наоборот плохо, разговор перешел бы сразу в другую стезю, подумала Лили. Джон был атеистом на протяжении многих лет. То ли агностиком, то ли атеистом, она так и не смогла запомнить. Он всегда начинал спорить по поводу религиозных тем, которые обсуждали люди, находящиеся в его окружении.

Началось это давно, будучи подростком. Хоть он и имел глубоко религиозных родителей, шел он строго против них. Он всегда приходил в ярость, если против его доводов говорили: «Да ты просто не понимаешь», «Да ты еще слишком молодой, глупый, станешь старше, поймешь, уверуешь». Джон лишь закатывал глаза и отвечал: «С возрастом придет только старческое слабоумие, а там и до религии недалеко».

Конечно же, эта фраза вызывала многие дополнительные споры и разногласия, но он никогда не отступал от своих убеждений.

С возрастом Джон осознал, что зачастую, спорить с такими людьми бесполезно. Во-первых, зря потраченное время. Во-вторых, нет никаких причин трепать свои нервы из-за таких людей. Проще остаться при своем мнении и не вступать в спор с людьми с кардинально другим мировоззрением. Но Лили была абсолютно уверенна, что при такой обстановке и разговоре, Джон бы не выдержал вставить свои пять копеек в разговор. А возможно просто бы промолчал – с соседями надо налаживать дружеский контакт. Для Лили было проще, если бы этих соседей вообще не существовало.

Она продолжала пялиться на Оливию с полным недопониманием. К чему такие вопросы и уместны ли они при первой в жизни соседской встрече. Возможно, Лили зря сильно возбудилась от такого вопроса, и Оливия лишь хотела узнать верующие ли они с Джоном или нет.

– Эм, а с чего такие вопросы?

Оливия продолжала смотреть на Лили с укором.

– Ох, вы не подумайте ничего плохого. Мне просто интересно.

Хозяйка дома, держа кружку черного чая, начала чувствовать, как ее ладони слегка вспотели от волнения. Чем оно было вызвано, она не понимала.

– Нет. Ничего такого. Мы с Джоном люди неверующие. Так что держимся подальше от церквей и всего святого, – ответила Лили и тяжело сглотнула слюну, словно ком чего-то твердого.

– Ну, понятно.

Лили возмутилась этим ответом. Прозвучал он слишком твердо и грубо, будто ее оскорбили прямо в лицо.

– Что понятно? – Ее тон изменился на более серьезный. Оливия в свою очередь осмотрела Лили с ног до головы, осуждая еще больше.

– Я не понимаю, как можно не верить в нашем мире. Надо быть очень глупым человеком. Я бы даже сказала – идиотом.

Лили начала краснеть от злости, сжала кружку сильнее так, что костяшки рук побелели. Она поставила чай на стол и откашлялась.