Орбиталия. 911. Секретные материалы

– Иногда есть спрос на голос, на особые интонации во время экстаза. Или требуется чувствительность на некоторые матерные слова. Но я Вам скажу по секрету: спрос на талант – самое омерзительное извращение.

– Таланты? Здесь? – сыщик недоверчиво оглянулся. Мадам уже отвлеклась на другого господина.

Краем глаза Уни Стар Эйч заметил, что Треффи запал на огненно-рыжую красотку в привокзальном стиле дооколоземной эпохи.

Дымящая сигарета в разбитых губах и недопитая бутылка пива, бережно прижимаемая к груди, насмерть поразили воображение сержанта. Избранница лихо вцепилась в его локоть и куда-то нежно увлекала. Треффи уперся башмаками в пол и беспомощно озирался. Еще мгновение – и он изменит долгу.

– Ах, Треффи, Треффи! – просигналил ему шеф в ухо. – Вот чего тебе не хватало всю жизнь! Романтики эпохи спидопандемии! Сукин сын! Выбрал последнюю шваль! Твое счастье, если объект не усовершенствован венеротикой. Разбиралось недавно дело о намеренном заражении с целью достижения правдоподобности образа. Но это, к счастью, случилось в более скромном заведении.

Уни Стар Эйч не удержался и по-отечески просигналил:

– Вперед! Но осторожнее, сынок. Вколи на случай сразу две инъекции трикса.

А мадам Ли тем временем снова подлетела к сыщику под прикрытием, продолжая ворковать о преимуществах одноразовых шлюх. Ворсистый голос все более погружал сыщика в упоительный круговорот забытых страстей.

Вообще, Уни Стар Эйч никогда не был ни ловеласом, ни примерным семьянином, хотя ему пришлось однажды сойтись с реальной женщиной, а не с каким-то суррогатом из тепловолокна. Он познакомился с ней на станции «Орхидея» во время расследования заурядного дела о подлоге. Девушка подделала подпись в резюме, чтобы найти приличную работу. Она была пышкой, и получала везде отказ. Он выручил несчастную. Разорвал доказательства у нее на глазах, чем вызвал гормональную бурю в ее полнокровном организме. Она переехала к нему, разумеется, не в качестве домработницы.

Бедная толстая прожорливая Гема! Этот вечно переполненный мешок страстей и слез! А ведь любил! Переживал! Дал по морде сопернику! Ушла! И печет свои пироги теперь где-то на «Плутархе». Прославленного сыщика променяла на полунищего скрипача. Остановилась в одном из непрестижных порталов послушать жалобное пиликанье, прослезилась, привела домой, накормила ватрушками, собрала вещи и рванула с ним, куда глаза глядят. Чертова толстая, жуткая Гема! Сидит сейчас, наверно, подперев подбородок кулачком, и смотрит, как ее сверчок трескает пончики за обе щеки. Разумеется, купается в слезах от умиления!

…Мадам Ли между тем решительно продолжала игнорировать намеки немытого дальнобойщика, в котором она чутко распознала скупердяя, из тех, кто, вытащив пропотевшую заначку из носка, требует или малолетку с розовым бантиком, или медсестру с катетером. Разумеется, мадам всегда строго отсекала от своего сердца вожделенные взгляды и намеки – таких вот.

А сердце подвыпившего Уни Стар Эйча взывало о нежности. Он заблаговременно изучил личное дело прекрасной мадам. Оно его поощряло. Мадам проводила массу времени на сайтах знакомств. И главным диапазоном ее поисков были: добропорядочность, хороший иммунитет, склонность к серьезным отношениям и так далее. Короче, он ей подходил. И сыщик продолжал натыкаться своими коленками на коленки мадам и смущать ее своим интеллектом, рассеянно листая базу данных.

…Вдруг раздался пронзительный визг, прозвучал выстрел, еще! Сыщик очнулся, вскочил, уронил журнал. До его сознания донеслось страшное:

– Легавый! У нас в борделе коп! Атас!!!

Это кричала Привокзальная с приклеенной к губам сигаретой, а Треффи корчился около ее ног, прикрывая руками пах. Его бластер грозно сверкал в руках проститутки, которая не прекращала верещать:

– Подстава! Агент! Я против утилизации! Долой копов!

Страшно преобразилось лицо мадам Ли. Она подскочила к посрамленному сержанту:

– Как ты смеешь тут шпионить, щенок! Ты знаешь, куда попал? Я сама своими руками вырву твои мужские украшения и скормлю собачкам!

Гул возмущения и недовольства нарастал. Казалось, вся «Цветущая Сакура» задрожала от гнева и ненависти.

– Коп!

– Мы не хотим умирать!

– Смерть ему!

Привокзальная вонзила дуло бластера в лоб Зеленоглазого:

– Сдохни!

Сердце Уни Стар Эйча дрогнуло, он вышел из прикрытия, выхватил из-за щиколотки припасенную гранату и заорал:

– Всем лежать! Ни с места! Именем Закона! Мадам Сюзанна – Ивонна Ли, требую предъявить документы по данному заведению и только что выявленным негативным субъектам!

…Сыщики приступили к официальному допросу хозяйки заведения.

– Итак, мадам, я не беру назад своих намеков насчет вашей привлекательности и моего одиночества. Но мы здесь по особо важному делу. Пропал Вилли Кроунберг, несовершеннолетний наследник «Ураноруда». Я уполномочен не только департаментом по чрезвычайным делам, но и лично обеспокоенным папашей. А это, вы понимаете, уже другие стимулы. Нам нужно выяснить все о пребывании Вилли Кроунберга на вашей станции. С кем? Когда? Сколько? И так далее.

Присмиревшая мадам Ли всплеснула руками:

– Но это невозможно! Посетителей так много… Девочки не вспомнят.

– Вспомнят, вспомнят. По тем бриллиантам, которые были на нем, по всем этим молодежным причиндалам, кольцам, затычкам разным. Он уникум. Он приметный. Он, повторяю, единственный! Нам нужен весь архивный материал, журналы регистрации, все медицинские и санитарные файлы, весь видеоархив, а также та гейша или гетера, которая с ним общалась. Вы понимаете?

– Я постараюсь. Мы найдем пропавшего клиента. Но обещайте мне лишь одно. Не способствуйте утилизации моих девочек. Они так переживают! Они против одноразовости. Хотят жить до полного металлического износа, как все остальные киборги Орбиталии. Даже грозят объявить всеобщую забастовку.

– Из-за этого их негативное отношение к Департаменту полиции?

– Им так трудно ладить с людьми! Меня постоянно проверяют разные комиссии. Меня замучили кляузы и анонимки!

– Кто вас достает?

– Мамочки и законные жены. Материнские чувства моим куколкам не доступны. Никогда им не придется ни рожать, ни кормить. Также насчет замужества. Лишь одно вложено в их программу. Кодекс дефлорации. Это в них запрограммировано с особой тщательностью. И девочки идут на первое свидание, как на пытку. Для них это программа всей жизни. По закону после каждого клиента им предстоит умереть, унести, как говориться в печь всю правду об испорченности партнера, обо всех его инсинуациях или сексуальных расстройствах.

– Я понял. Вы экономите на электроэнергии для крематория. Какая жалость!

– Примерно так. Моим девочкам удается пережить многих клиентов. Хотя мы и нарушаем условия предоставленных услуг.

– Клиент обманут?

– Мало кто привязан к единственному образу. Всем требуется разнообразие. И девочки проходят по кругу.

– Или клиенты проходят по кругу, не так ли?

– Зато мы поступаем гуманно. Особенно в отношении интеллектуалок…

– Ну ладно, ваши делишки не в моей компетенции. Я здесь по другому поводу. Мне нужен пропавший Вилли Кроунберг, и только он.

– Сейчас я принесу все наши архивы.

Треффи, опозоренный провалом, избегал встретиться взглядом с шефом. Тот был занят разборкой файлов, листал отчеты, сверял папки, просматривал мелькающие на мониторе кадры.

А Зеленоглазый скрипел зубами от злости.

Провалил дело. Нарвался. Все из-за вечной своей тупости!

Шеф потребовал спрятать оружие подальше, а Треффи догадался – куда.

А потом появилась эта рыжеволосая…

Повеяло дикой романтикой…