Социальная сеть мертвых

– Килограммов четыреста здесь, – добавил тесть, – исходя из удельного веса. Золото в девять раз тяжелее фарфора. Если по ломбардским ценам, тут почти на миллиард! Учитывая, что унитаз неподъемный, мы можем его кусочками пилить и продавать.

– Продавать мы его не будем ни кусками, ни целиком! Это мой унитаз, и я в него буду гадить! – ответил Толик. – Хотите продать его, значит, вам придется убить меня.

– Ой, дурак! – протянула тёща.

– Елена Сергеевна, здравствуйте! – произнес унитаз. – Смелее оголяйтесь и предавайтесь наслаждению испражнения! Не стесняйтесь! Я – существо бесполое.

– Я в ЭТОТ ходить не буду! – заявила жена.

– К нам будешь ходить. Благо, что живем в соседних домах.

– А щелкни меня с этим чудом, – теща дала свой телефон внучке. – В одноклассниках запощу!

– А хотите, я могу спеть для вас? – спросил унитаз.

Так и порешили. Жена ходила справлять нужду к маме. И то, только когда приспичит совсем. Начала меньше есть, чтоб реже ходить. Через пол года ее было не узнать. Она обрела стройные очертания похудела на двадцать килограммов. Теща пела с унитазом и выкладывала в Тикток ролики. И совсем скоро количество ее подписчиков перевалило за миллион. А через полгода исчез павлин с вензеля. А вечером в гости зашли родители Леночки. Тесть загадочно улыбался, а изо рта сверкали новые зубы. Он отнекивался от пропажи павлина, но Нинка расставила все точки над i.

– Спасибо, дедушка, – обняла она Сергея Леонидовича. Она прижалась щекой к нему, а на ушах блестели золотые сережки с бриллиантами.

Триумф эволюции

– Перед тем, как закончить тему триумфальной эволюции, расскажу интересный факт, – профессор Дробышев облизнул пересохшие губы после часового непрерывного доклада. – Есть удивительная лягушка в тропических лесах Южной Америки под названием «Ужасный листолаз». Считается самым ядовитым животным среди позвоночных. – Профессор окинул взглядом аудиторию, большая часть которой изрядно скучала в своих смартфонах, периодически зевая. Но у докладчика в рукаве уже лежал мощный козырь, чтоб встряхнуть зал. – Одна трехсантиметровая лягушка способна убить пятьсот взрослых мужиков! – Дробышев сознательно использовал «Мужиков», потому что знал, какой эффект приносят грубые определения в научно-терминологической речи ученых. Он сделал паузу, чтоб козырь дошел до ушей всех присутствующих.

–А как она это делает? – спросил какой-то хохмач из аудитории. – Как Кунг-фу Панда?

– Все гораздо банальнее, молодой человек! – ответил профессор. – Лягушка содержит на своей коже примерно один миллиграмм батрахотоксина – сильнейшего яда небелковой группы. Два микрограмма этого токсина способно убить одного человека. Соответственно один миллиграмм яда может отправить на тот свет пятьсот человек. Но это я оперирую крайними значениями диапазона, конечно. Одно прикосновение к листолазу, и вы проживете еще тридцать секунд. Как выдумаете? – Он вновь оглядел аудиторию. На этот раз все слушали внимательно. – Какой вопрос нужно задать в этой ситуации?

– Зачем ей такой яд? – крикнул хохмач.

– Совершенно верно! Зачем ей такой яд, если его гораздо меньшее количество способно убить любое животное на земле?

– Наверное, это и есть триумфальная эволюция?

– А вы молодец! – профессор наконец разглядел хохмача. – Может, сами ответите на этот вопрос? – Дробышев выдержал длинную паузу, хотя знал, что ответа не последует. – Ученые думали над этим феноменом много лет, пока биологи-наблюдатели, а лягушка очень редкая и в природе почти не наблюдается, заметили птицу из семейства врановых, которая научилась есть этих лягушек. Ведь за лягушкой даже не надо охотиться. Она сидит себе на листочке дерева, хорошо заметного ярко-желтого цвета и не двигается. Ее очень легко съесть. Главное не отравиться. И вот птицы в процессе эволюции выработали в себе противоядие. И началась эволюционная гонка вооружений. Лягушки становились ядовитее, ведь всех менее ядовитых лягушек съедали, а вороны менее восприимчивые к токсину, ведь слабые птицы просто умирали от отравления. Такая гонка уже привела эволюцию к абсурду, и она продолжается.

– Круто! – крикнула девушка из третьего ряда.

– А теперь давайте пофантазируем на эту тему! – широко улыбнулся профессор. – Представьте себе, что, допустим, на какой-нибудь планете один разумный вид является едой другого разумного вида. И если в случае лягушки триумф эволюции наступил в аспекте ядовитости особи, то в случае разумного вида это может быть совершенствование других навыки и, в конце концов, постоянный рост интеллекта. Дело в том, что человек скорее всего закончил свой эволюционный путь. Гуманизм убил естественный отбор. Сейчас каждая жизнь ценна как никогда. Нам ничего не угрожает и не надо бороться за всех самок. Право на размножение имеют все представители homo sapiens, и слабые и не шибко умные. Соответственно отбора нет, а значит нет развития вида. Более того, ученым известно, что на своей заре homo sapiens имел объем мозга на сто пятьдесят грамм больше, чем сейчас. Поэтому мы вряд ли станем умнее или сильнее. Разве только выше! Молодое поколение уже давно не голодает и имеет в избытке дешевые углеводы. А значит и растет быстрее и выше.

– Мы тупеем? – не унимался хохмач.

– Был фильм такой «Идиократия», кажется, называется. Там говорится о том, что интеллектуалы имеют гораздо меньше детей, чем люди не особо выдающегося интеллекта. И, в конце концов, через пятьсот лет человечество отупело. А среднестатистический человек из нашего времени там становится настоящим гением. Но это не подтверждается пока ничем. Скорее всего мы не изменимся, если климатические факторы останутся такими же как сейчас или около того. Если вопросов нет, то, пожалуй, мы закончим на сегодня.

Аудитория начала пустеть, пока профессор собирал доклад с кафедры. Когда он застегнул портфель в зале остался сидеть один мужчина лет тридцати пяти, который смотрел на профессора и ждал, пока тот обратит на него внимание.

– У вас остались вопросы, молодой человек? – спросил Дробышев.

– Скорее ответы, – ответил единственный присутствующий. – Как раз насчет триумфа эволюции разумных существ.

– Как интересно! Вы антрополог?

– Я – лягушка! Ужасный листолаз! – ответил молодой человек, затем сделал паузу, чтоб привлечь максимальное внимание профессора и продолжил: – Вернее я как раз тот вид из вашей фантазии. Вид – еда для другого вида.

– Как интересно, – профессор снял очки и направился к молодому человеку. – Вы с другой планеты?

– Нет, я с этой планеты, только из параллельного мира. Меня зовут Лим, и я из расы приктов. Вот уже более двадцати миллионов лет прикты являются пищей для расы хриктов. Единственной едой, потому что ничего другого они уже давно не способны есть. Сначала мы стали максимально ядовитыми, как ваша лягушка, но они выработали противоядие в процессе эволюции. Мы начали умнеть и достигли уровня богов. Но и они не отставали. Мы научились прятаться, но они научились находить нас. Мы стали уходить в подпространство, и скоро они уже оказались там. Мы научились читать мысли, но они научились блокировать свои. Поэтому мы не знаем, как далеко они от нас. Мы научились менять форму и превращаться в другие виды. И они скоро освоили этот навык. Наконец мы освоили проходы сквозь грани миров. И вот я – здесь. А они умирают с голоду.

– Очень интересно, хотя и невероятно, – ответил профессор. – А зачем вы мне все это рассказывайте? Разве максимальная скрытность не является вашим древним навыком?

– Рассказываю, потому что вот он я! Максимальный триумф эволюции! Я умею пронизывать пространство вселенной, проходя миллионы световых лет за мгновение! Я чувствую запах темной материи и могу гулять по поверхности самых горячих звезд. Я могу менять ткань самой вселенной и легко могу стать божеством для практически любой цивилизации. И мне больше незачем прятаться, ведь я стал… – Лим посмотрел на улыбающегося профессора. – Вы мне не верите, я понимаю. Но кто, если не вы способны понять меня и ощутить мое величие? Ведь триумф эволюции это то, чему вы посвятили жизнь!

Дробышев сел рядом молодым человек и взял его за руку.

– Задача науки не верить, а исследовать, молодой человек. И я могу лишь судить с точки зрения науки и научных фактов. Но, если взять за данность всё то, что вы мне рассказали и исходить из этого, то вы не являетесь триумфом эволюции. У вас появился один маленький изъян.

– Какой изъян? – спросил Лим, хотя уже все понял.

– Гордыня! – ответил профессор Дробышев и откусил Лиму голову.

Закончив трапезу, он издал священный для всех хриктов рев насыщения. В теле отозвались будущие потомки.

Церковь святого Люцифера

Славик в пятый раз провалил экзамен по вождению в ГИБДД. Он прекрасно водил машину, но на экзамене всегда волновался как первоклассник. Именно из-за волнения Славик не смог сдать вождение предыдущие четыре раза. Но в этот раз все было по-другому.

Его посадили в машину, на которой предыдущий экзаменуемый провалил параллельную парковку, въехав криво в фигуру. Паренька выперли из машины, а с задней двери показалась рука инструктора, зовущая Вячеслава продолжить начатый экзамен. Вячеслав запрыгнул на водительское сидение и поздоровался с капитаном Ноликовым, сидящим на пассажирском. На заднем диване сидел инструктор и молодая девушка, которая должна была сдавать следующей.

– Прошу всех пассажиров пристегнуться, – сказал Славик, пристегнулся сам, завел автомобиль и с трудом вырулил из неудавшейся фигуры, стараясь не задеть конусы автодрома. Затем проделал безупречно остальные упражнения и выехал в город. Там, внимательно слушая указания экзаменатора, он поехал по улицам. Здесь все шло как по учебнику, пока капитан не сказал:

– Ищите место для остановки.

Вячеслав оценил свою полосу, где с трудом помещались два автомобиля, и как только появился дорожный «карман», медленно въехал в него и остановился.

– Развернитесь на перекрестке, – сказал гаишник, и Вячеслав развернулся. Инспектор оценил разворот и продолжил. – Ищите место для парковки.

Долго искать не пришлось. Здесь было много места. Капитан Ноликов задумался на минутку, достал протокол экзамена и начал писать:

– Экзамен не сдан, – прокомментировал он.

– Это почему же? – спросил шокированный Славик.

– У вас на заднем сидении пассажирка не пристегнута, только сейчас заметил. Минус три бала, а еще вы слишком долго искали место для остановки, хотя на всей полосе легко помещались два автомобиля.

– Там не было бы трех метров от припаркованного автомобиля до сплошной полосы.

– Вы что, визуально определили?

– Конечно, а как же еще. Два автомобиля там помещаются, а автомобиль и автобус – нет! – парировал Вячеслав. – И как я могу контролировать пассажиров на заднем сидении? Я их громко попросил пристегнуться, вы сами слышали.