Когда он стал плохим

– Мы можем договориться.

– Мы потом поговорим. Давай вперед, – велел он.

– А если я откажусь?

– Я тебя сейчас за остановкой трахну. Этого хочешь? – раздраженно сказал парень. – Или тебе нравятся зрители?

– Не хочу задницу заморозить. На улице не май месяц.

– Я позабочусь, чтобы твоей попки было горячо.

– Я тебя знаю?

– Настя, это меня уже начинает раздражать. Стоим тут, как два столба.

– Я не могу, – поворачиваясь к нему, сказала я.

– Ты доигралась! – резко опуская мне шапку на глаза, сказал он. Одновременно хватая меня и заваливая на плечо.

– Я тебе не мешок! Так никто не делает!

Я попыталась извернуться, освободить руку, которая была прижата к его плечу, но не вышло. Ветки ударили по голове. Он же шел довольно быстрым шагом. С опозданием я поняла, что надо было позвать на помощь. Когда эта идея уже пришла в голову, то я оказалась на ногах. Дальше все происходило быстро. Шапка была сильнее надвинута на глаза, почти по самый нож. Он выдернул мой шарф. Я попыталась поднять шапку, но получила по рукам.

– Ты…

Договорить я не успела. Шарф оказался у меня во рту и был крепко завязан на затылке.

– Так, начнем сначала. Если ты дерешься, ругаешься, не можешь остановиться, когда я этого прошу, то ты получаешь от меня урок. Ясно? Больше терпеть такое я не намерен.

Он меня явно с кем-то путал. Я об этом хотела ему сказать, но не получилось. Попыталась стянуть шарф, но еще раз получила по рукам.

– Ты такая глупая? Или не понимаешь, что я серьезно тебе это говорю? Не мычи. Держи сумку, а то потеряешь, – посоветовал парень, беря меня за руку. – Все эти заброшенные гаражные клочки прям рай для маньяков и бомжей. Тут мы с тобой и тех, и других найдем. А если будешь дальше хулиганить и меня не слушаться, то я тебя с ними познакомлю.

Ноги начали проваливаться в снегу. Видимо мы свернули с тропинки. Страх. Нужно бежать. Попробовать ударить его сумкой. А почему нет? Сумка тут же была отобрана.

– Ты явно не понимаешь, как себя надо вести. Надо в следующий раз нож взять, чтобы точно поняла, что я не шучу. Обнимай дерево.

Он ткнул меня лицом в шершавый ствол дерева. Внутри боролся страх вместе с желанием бороться. Я понимала, что он сильнее меня. И одновременно понимала, что нужно бороться, чтобы выжить. Но борьба может привести к проблемам. Он может меня избить. Так же оставалась надежда, что убивать меня не хотят. Ведь специально лицо закрыл, чтобы я его не видела. Хотя при желание можно найти по камерам. В автобусе были установлены камеры.

Пока я обо всем этом думала, он связал мне руки, привязав к дереву. Задрал юбку. Провел ладонью по ягодицам. Я невольно отодвинулась.

– Бежать не получится, Насть, – довольно сказал он, стаскивая с меня колготки и трусы. – Я тебя поймал. Если бы не хулиганила, то мы бы с тобой просто доставили друг другу приятное и разбежались. Но так придется тебе объяснить, что надо слушаться.

Его ладонь продолжала гладить мою задницу. Холодно. Его ладонь на контрасте была теплее. Но вот он отошел. Я слышала, как он снег хрустит под его ногами. Раздался непонятный треск. Страшно. Но при этом я не могла поверить, что все это происходит со мной.

Удар по ягодицам чем-то хлестким и жестким почти вплотную прижал меня к дереву. Второй удар. Третий. От боли полились слезы.

– Повторяю. Когда я тебе что-то говорю, то ты это выполняешь. Делаешь мне больно, то я делаю больно тебе. Когда говорю, что я хочу тебя трахнуть, то ты ноги раздвигаешь или ротик открываешь, а не капризничаешь. Ясно?

От боли я чуть не упала. Нужно было пытаться развязать руки, но вместо этого я не могла пошевелиться. Боль и страх завладели сознанием. Он сейчас мог меня убить. Просто убить, а я бы ничего не смогла сделать.

– Надеюсь, что ты меня поняла. Второй раз урок повторять не понадобиться, – сказал он, подходя ко мне. Опять провел ладонью по ягодицам, только теперь его прикосновения вызывали боль. – Неплохо получилось. Теперь ты будешь сидеть и меня вспоминать. Оттопырь попку. Была бы ты со мной поласковее, то я бы тебе сделал приятное. Но сегодня я буду думать только о себе.

Его пальцы скользнули к моим половым губам. Скользнули по ним вниз к входу во влагалище, собирая оттуда выделение. Тело среагировало на его поглаживания и приставания. И порка это не убавило. Умом я понимала, что он меня изнасилует. В гаражи просто так не тащат. И его намерения в автобусе были вполне очевидны. Из-за этого ступор и произошел. Я хотела, чтобы меня трахнули. Не признавалась себе, но хотела. Слишком давно этого не было. Я хотела вновь почувствовать себя не только желанной, но и удовлетворенной. Только соглашаться на это с незнакомцем было сумасшествием. К тому же это было опасным.

– А ты оказывается интересная, Настя, – просопел он мне в ухо, продолжая скользить пальцами у входа во влагалище. Я невольно подалась к нему. Ягодицы уперлись в член. Это вернуло в реальность. – Даже не буду просить тебя расслабиться. Все равно будет больно.

Рука легла на мое лоно, не давая отодвинуться. Я почувствовала давление члена, который пытался войти между моих ягодиц. Анального секса у меня никогда не было. Я слышала про такое, но желание практиковать у меня не возникало. Сейчас же член пытался туда протиснуться, но у него не получалось.

– Похоже для тебя я крупноват, – довольно хмыкнул мужчина. – Терпи, Насть. Это как в первый раз девственности лишиться. Вначале больно, а потом привыкаешь. Помнишь, как тебе в тот раз было больно? Как ты все хотела, чтобы он остановился, а он продолжал тебя драть? Сегодня я тебя подеру. Но я быстро. Долго терпеть не придется. Слишком сильно тебя хочу.

Боль от избитых ягодиц смешивалась с болью, которая была от члена, разрывающего анальное отверстие. Он просунул только головку и тут же ее вынул. Прохлада. Я уже на все была согласна, чтобы он прекратил эту пытку, но он вновь вставил член мне в зад, надавливая сильнее. Я закричала, но шарф заглушил крик. Он начал меня долбить, сжимая свободной рукой отлупленную ягодицу. Боль была такой сильной, что я не чувствовала ног. Они подогнулись, уводя меня от его члена.

– Больше не можешь терпеть? – спросил парень. – А потерпеть придется.

Он поставил меня на ноги. Вновь резко вошел в мой зад. Его член напоминал кол. Возбуждение было на пределе. Его пальцы скользнули к клитору. Провели по нему, заставляя меня задрожать. Тело отреагировало, несмотря на боль. Мне было так больно, что это принесло удовольствие. Эти ощущения, когда мужские сильные руки могут брать, но в тоже время и давать, они были мной забыты. Сейчас же тело подкинуло воспоминаний. Логика кричала, что этот человек был опасен. Тело признавало в нем грубого мужчину, который мог доставить удовольствие. Я же со стороны наблюдала за этим спором, хлюпая сопливым носом и пыталась до них достучаться: это насилие! Насилие надо мной! Насилие, заставившие меня кончить от боли.

– Вот и все, Насть. Какая ты тугая. Прям реально невинная, – хмыкнул он. – Ну, чего теперь делать будем? В полицию побежишь на меня заявление писать?

Он освободил мне рот от шарфа. Явно хотел поговорить.

– Или будешь меня убеждать, что никому не расскажешь о нашем маленьком развлечение? – спросил он, развязывая мне руки. – Одевайся, но шапку пока не поднимай. Не хочу, чтобы мы с тобой пока друг друга узнали.

Я молча натянула трусы и колготки. Опустила юбку. Он закурил.

– Сигарету будешь?

– Я не курю.

– Попробуй. Неплохо отвлекает, – посоветовал он, отдавая мне свою сигарету. – Давай, затянись.

– От сигарет рак.

– А от нервов инсульт. Давай, не капризничай, – продолжил он настаивать. Я затянулась. Рука дрожала. Сигаретный дым проник в легкие, заставив закашляться. – Так чего будем делать, Насть? Признаешь, что тебе понравилось, когда я тебя трахал? Или будешь слезы лить и мне мстить?

– Можно я шапку подниму?

– Неа. Мы не договорились.

– Ясно. Если я побегу писать на тебя заявление, то не должна видеть твоего лица?

– Не поэтому. Я еще хочу с тобой пообщаться. В этом есть какая-то соль, когда я все о тебе знаю, а ты обо мне ничего не знаешь.

– Я с тобой общаться не хочу.

– Жаль, что наши интересы не совпадают. Ладно, что будешь делать?

– А какой у меня выбор?