Сундук для лоджии

И вот их машина подъехала к кованным воротам, за которыми среди высоких деревьев, многочисленных цветников, клумб стоял огромный дом.

Тимофей велел Алисе оставаться в машине, а сам подошел к калитке и нажал кнопку переговорного устройства.

– Тетя Анфиса, это я, Тимофей, вели открыть ворота, я на машине.

Ворота открылись, и Тимофей, сев за руль, въехал на придомовую территорию. Джип остановился близко от дома.

Тимофей помог Алисе выйти из автомобиля, вытащил багаж и только тогда повернулся к бегущей женщине лет сорока пяти.

– Тимоша, почему не сообщил о приезде? – воскликнула блондинка и, всхлипнув обняла парня.

«Тетя Анфиса», – догадалась Алиса.

– Потому и не сообщил, чтобы, как и Тихон, не стала отговаривать от приезда, – ответил Тимофей. – Здравствуй, здравствуй, рад видеть тебя. Но я не один, а со своей девушкой, – и молодой человек оглянулся на Алису. – Правда, по-русски она знает три слова: Москва, матрешка, водка.

– Француженка что ли? – тихо спросила Анфиса.

– Она самая. Узнав о гибели отца, заявила, что не отпустит меня в страну, где бандиты убивают бизнесменов.

– Как же с ней общаться? – спросила женщина, подходя к девушке.

Алиса улыбнулась и трижды поцеловала воздух около лица тети Тимофея.

– Это я ей рассказал про обычай русских, – усмехнулся Тимофей.

Анфиса обняла Алису и приглашающим жестом позвала в дом.

К ним уже спешил мужчина в возрасте, но крепкого телосложения. Следом появился мужчина лет тридцати в черной одежде.

– Тимофей, дай на тебя посмотреть. Ну, вылитый мамкин сын. А вымахал-то, а худющий, – мужчина обнял Тимофея и поглаживал его по спине.

– Иван Кузьмич, Вы все такой же… Как же я рад Вас видеть!..

– А я-то как рад… А дивчина не невеста ли твоя?.. Никак из самого Парижа привез?.. Здравствуй, красавица мамзель. Гутаришь по-нашему?

Иван Кузьмич потряс руку Алисе, а потом поцеловал ее ладонь.

– Она француженка, – пояснила Анфиса. – Так что можешь не расточать комплименты, – насмешливо произнесла Анфиса.

– Давайте ваши чемоданы… В твою комнату нести? – спросил мужчина.

– Я помогу, – сказал подошедший молодой человек.

– Это Викентий, наш охранник. Тимофей, мой племянник. Прилетел из Парижа. Неси чемоданы, а Кузьмич ручную кладь понесет. В его возрасте нельзя перенапрягаться.

«А ведь она язвит и пытается поддеть мужчину», – отметила Алиса.

Викентий подхватил чемоданы и понес их в дом. Тимофей взял свой рюкзак и «разрешил» старику забрать ручную кладь. Алиса с сумочкой через плечо взяла Тимофея под руку и все они друг за другом вошли в огромный холл, в котором находилось несколько человек.

«Прислуга, – поняла Алиса. – Викентий успел сообщить о приезде Тимофея».

– Здравствуйте, все. Если кто меня забыл, я – Тимофей, младший сын Аристарха Степановича. Алисия – моя девушка. Можете называть ее мадемуазель Си. Она француженка и не говорит по-русски. Мы примем душ, переоденемся и спустимся в гостиную.

Тимофей оглядел женщин, нашел знакомое лицо.

– Любовь Васильевна, пока я буду в душе, разберите мой чемодан.

Женщина лет пятидесяти вспыхнула от удовольствия. Молодой человек повысил ее статус. Теперь она будет при нем.

– Вашу комнату, Тимофей Ариастархович, я всегда содержала в чистоте. Можете спокойно въезжать в нее.

– Тетя Анфиса, позвони бабушке с дедушкой и Тихону. Сообщи о моем приезде. Алисию посели в комнатах напротив моей. Придется для нее нанимать горничную. Но это завтра. Любовь Васильевна любезно разберет и ее вещи.

Тимофей провел Алису в ее комнату, как подумала она. Но это были настоящие апартаменты: две спальни, между ними небольшая гостиная. Своя ванная комната и душевая с туалетом для прислуги.

– Располагайся, – сказал Тимофей по-французски. – В гостиной внутренний телефон. Пока принимаешь душ, можешь запереть входную дверь.

Тимофей прошел к себе. Любовь Васильевна разбирала вещи Тимофея и сразу раскладывала их на полки.

– Отложи во что переоденешься, я поглажу, – попросила женщина.

– Любушка, мне нужно будет с тобой поговорить.

Наедине они перешли на «ты».

– Анфисе не понравилось, что ты распорядился приставить меня к себе, – тихо сказала Любовь Васильевна.

– Тихон так и живет у себя?

– Со дня твоего отъезда… Но комнатой своей пользуется, когда приезжает сюда. Анфиса последние два года постоянно живет здесь. Установила свои порядки, хотела сменить прислугу, но Аристарх Степанович не разрешил. А теперь Марфуша остается одна на хозяйстве, Анфиса попытается нанять кого-нибудь.

– У тебя есть на примете верный человек? – спросил Тимофей. – Наши комнаты я могу доверить только тебе, Васильевна.

– У Марфы сестру на пенсию проводили, она, я знаю, согласилась бы работать в доме.

– Вот и предупреди ее, чтобы завтра приехала, я поговорю с ней и Марфой Никитичной. Невзначай пусти слух, что молодой хозяин хочет заняться расследованием гибели отца, а Тихон пусть занимается бизнесом. Что жить я собираюсь в доме и все вопросы, связанные с его жизнедеятельностью, буду решать самостоятельно. Впрочем, я об этом сообщу, когда все соберутся, – сказал Тимофей и направился в душ.

Он не заметил, как Любовь Васильевна радостно перекрестилась, а заодно перекрестила спину Тимофея.

Алиса в своем временном пристанище прошла в ванную комнату и стала раскладывать привезенные из Парижа косметические средства.

Она решила пока принять душ.

И когда в дверь постучали, Алиса успела просушить волосы и переодеться. Теперь на ней было черное платье, черные босоножки на широком каблуке, а волосы заколоты в прическу черным бантом. И только сумочка была черно-белого цвета. В ней уместились оба телефона и миниатюрный диктофон.

Тимофей восхищенно смотрел на нее.

– Какая элегантная у меня невеста! – воскликнул он и хорошо, что на французском.