Не в коня корм

Взбешенная полученной от кухарки информацией, Мария Коняева просмотрела в телефоне расписание занятий Оксаны Гданько и решительно направилась к конюшне.

И остановилась как вкопанная, увидев идущих навстречу мужа и Оксану, улыбающихся друг другу и оживленно разговаривающих. Мария быстро встала так, чтобы остаться невидимой для них. Иван и Оксана держали путь к выходу из территории конефермы.

Неужели это не сплетни, и Иван с Оксаной любовники, как ее пытались убедить в этом.

Мария решила, что муж собирается отвезти Оксану на своем джипе в укромное место. Она отгоняла от себя неприятное видение. Но в удивлении застыла на месте, перестав преследовать парочку.

Оксана возвращалась одна, а муж скрылся за воротами.

И тогда Мария шагнула вперед и у автостоянки преградила путь Оксане Гданько. В голове не было четкого плана, о чем говорить с Оксаной, злость на нее переполняла и не давала здраво мыслить.

Пытаясь сохранить хладнокровие, Мария принялась выговаривать инструктору о поступающих на нее жалобах от клиентов, недовольных качеством проводимых Оксаной занятий.

– Тебе, Оксана, лучше самой уволиться или мы уволим тебя за несоответствие занимаемой должности.

– И не подумаю. А недовольны только те, с кем я отказалась переспать. Девушка я красивая и пользуюсь успехом у мужчин. А Вы, Мария Ильинична, не сможете меня уволить ни по какой статье: я беременна, – произнесла Оксана и засмеялась, увидев, как побледнела Коняева.

Мария не помнила, как куда-то пошла. Ей хотелось остаться одной, не видеть ненавистное лицо Оксаны.

В голове билась единственная мысль: эта дрянь ждет ребенка. От кого… От ее мужа. Вот теперь все: она, Мария, потеряла Ивана.

На ватных ногах Мария куда-то шла, куда-то сворачивала и, только уткнувшись в изгородь, рухнула на землю.

Она заплакала. Как давно она не плакала. С головы сорван платок. Иван купил его ей в Италии и подарил на позапрошлый женский день. Тогда у них все было хорошо. Никаких сплетен и слухов. Никакой Оксаны в помине.

Волосы рассыпались по спине. Из-за слез воздух перед глазами был видимым и не стоящим на месте.

Поднявшись с земли, Мария оглянулась и, едва различая хозпостройки, побрела прочь.

Ей надо было на что-то решиться, что-то предпринять, продумать стратегию, теперь уже не как завоевать Ивана, а как сохранить семью, как вернуть утерянную любовь мужа и подумать, где она допустила ошибки.

Занятия закончились, и Алиса, поместив Доми в стойло с помощью конюха, поспешила в кафе за оставленной сумкой с покупками.

– Я тебе банку сметаны и творог положила, – сообщила Агафья Ивановна. – Если мелких денег нет, завтра отдашь, я собираюсь печь пироги с грибами.

Подхватив сумку, Алиса покинула кафе и направилась к автостоянке.

Чей-то крик она услышала, пройдя несколько десятков шагов, и в нерешительности остановилась. Крик донесся со стороны конюшни.

Выходящие из кафе посетители недоуменно смотрели на бегущего и что-то кричащего конюха.

Первой среагировала Алиса Симонова.

И вот сумка на земле, а она ринулась ему навстречу, но прежде оглянулась и взмахом руки и окриком заставила всех вернуться в помещение кафе.

Запыхавшийся (уже не мальчик) конюх застыл на месте.

– Что случилось? – спросила Алиса, подбежав и глянув на бледное лицо мужчины. Но понимала, что новость будет ошеломляющей.

– Оксана Гданько… Она там, за конюшней на лугу, – выдохнул Федор Акимович.

– Вот тебе, бабушка, и ушки… скорую… нужно срочно вызвать скорую… и полицию…

И Алиса стала звонить Коняеву, велев конюху вести ее к месту происшествия.

– Иван Владимирович, Алиса Симонова… У нас ЧП. Федор Акимович обнаружил на лугу Оксану Гданько с перебитым виском, ему показалось… Но все равно вызовите скорую и полицию, а я позвоню Марии Ильиничне, нужно посетителей кафе придержать там, полиция захочет всех опросить.

Иван Коняев воспринял четкий и, как ему показалось, поставленный голос Алисы как команду к действию.

– Все понял, вызываю полицию и скорую. А Вы с Федором покараульте там…

Отключая сотовый, Алиса услышала, как по-мужски чертыхнулся Коняев.

Федор Акимович с нескрываемым удивлением смотрел на молоденькую клиентку и слушал, как она отдавала… приказы сначала хозяину фермы, а затем хозяйке.

Не подходя близко, Алиса пристально всматривалась в лежащую на молодой траве Оксану Гданько. Федор Акимович догадался, что девушка не впервые сталкивается с подобной ситуацией.

Удар пришелся на правый висок. Не повернись Оксана на напавшего, возможно, осталась бы жива.

Алиса, как и конюх, сделала тот же вывод: Оксана мертва. И подозрительно посмотрела на Федора Акимовича.

– Я Чечню прошел… Вот так же медсестричка лежала с такой же раной на виске и застывающими руками без кровинки, а я все надеялся, что она очнется, – глухо и с такой болью произнес Федор Акимович. И Алиса поняла, что этот пятидесятилетний мужчина через многое прошел и не одну смерть видел, а гибель той медсестрички была для него самой тяжелой.

Нанесенный удар был такой силы, от которого вряд ли очнешься.

Глава 4

Иван Коняев позвонил жене.

– Мария, у нас большие неприятности…

– Да, мне позвонила Алиса Симонова. Сказала о ЧП, но без подробностей, а до тебя я не дозвонилась.

– Пусть Агафья Ивановна и Кузьма заменят тебя, а сама встречай полицию и скорую у ворот, я подойду туда, – велел Иван Коняев жене.

Полицейский и два эксперта подъехали первыми, Коняев повел их к месту происшествия, а Мария Ильинична осталась в ожидании скорой.

Алиса и Федор Акимович тихо переговаривались, как будто не решаясь нарушить царившую вокруг них тишину.

Трое мужчин, подошедших к ним с Коняевым, с любопытством смотрели на красивую девушку без признаков испуга, стоявшую в метрах пяти от лежащей на траве женщины.

От конюшни шли врач скорой помощи и санитар.

Врач, констатировавшая смерть Оксаны Гданько, выказала свое недовольство.

– Как чувствовала, что приедем к трупу, – возмутилась она. – За заключением сами подъезжайте, мне сейчас некогда заниматься этим, у нас вызов к живому пациенту. Она одернула мятый и не очень свежий халат.

Эксперты приступили к своей работе, а следователь, представившийся капитаном Строевым Богданом Анатольевичем, стал задавать вопросы конюху, обнаружившему Оксану Гданько.