Остров спокойствия

– Я видела в новостях – смотрела перед тем, как спустилась. И видела имена и фотографии тех, кто это сделал. Они учились в моей школе. Я их знаю, встречала. Один из них был в моем классе. И они убили Тиш и Трента.

– Не надо сейчас об этом думать.

Реакция отрицания, подумала Сиси. Прямо как ее бабушка. До последнего закрывает глаза на все плохое.

Симона встала и пересела за другую сторону стола, лицом к родителям.

– В новостях назвали мое имя. Я выглянула в окно, а там люди, репортеры.

– Не беспокойся, – сказал Уорд. – Я ими займусь.

– Мое имя, папа. И мой голос… они проиграли запись моего звонка в полицию. У них есть моя фотография из школьного альбома. Я не хочу говорить с ними, не сейчас. Мне нужно увидеть Ми.

– Твой отец с ними поговорит, – бодро сказала Сиси, ставя перед внучкой тарелку с омлетом, двумя полосками бекона и куском тоста с маслом. – А мама поможет тебе с макияжем. Моя Тюли всегда умела обращаться с косметикой. Спрячем твои волосы под бейсболкой, наденешь темные очки, и, пока папа отвлекает репортеров, мы с тобой выйдем из задней двери. Перебежим по двору к подъездной дорожке Джефферсонов, где я оставила машину. Я звонила им вчера вечером, договорилась. Потом останется лишь позвонить в больницу и попросить впустить нас через боковой вход.

– Чертовски хороший план, – пробормотал Уорд.

– Когда тебе часто приходится сбегать из отелей, мотелей, откуда угодно, вырабатывается навык. Мы доставим тебя к Ми. – Сиси провела рукой по спутанным волосам Симоны. – Но сначала поешь.

Глава 4

План сработал именно так, как его задумала Сиси. Хотя Симоне казалось, что все это какой-то причудливый сон, вроде тех, что видишь, когда еще не совсем проснулась.

Но в реанимации сердце Симоны начало биться так сильно, так громко и быстро, словно билось между двух сжатых рук. Внезапно нахлынуло чувство, как будто она сидит в туалетной кабинке, наедине с отключившимся телефоном и страхом.

– Сиси…

– Вдохни глубоко – и выдохни через нос; представь, что надуваешь шарик. Еще и еще, – напевала Сиси, обняв внучку за талию. – Вот так, отлично. Ми поправится, так что дыши ради нее. Смотри, здесь Нари.

Нари, бледная от усталости, с темными кругами под глазами, встала и подошла к ним.

– У Ми наши родители. Доктор сказала, что ее скоро переведут в палату. Может, даже сегодня, потому что ее состояние улучшилось.

– Ей лучше? – У Симоны перехватило горло. – Ей правда лучше?

– Правда лучше, честное слово. Она выглядит… – Нари сжала губы, потому что они задрожали. – Она выглядит очень слабой, но ей лучше. Нам пришлось рассказать ей о Тиш. Она очень хочет тебя видеть, Симона.

– Нари, милая, ты была здесь всю ночь? – спросила Сиси.

– Бабушка и дедушка отвезли брата домой. А я осталась с родителями. Мы просто не могли ее покинуть.

– Я принесу тебе кофе. Или чай? Газировку?

– Спасибо, мне кофе.

– Симона, посиди с Нари. Когда твои мама и папа выйдут, Нари, вы должны поехать домой и немного поспать. А мы с Симоной останемся. Будем дежурить посменно, чтобы здесь всегда кто-то был. Давай, садись.

– Не знаю, уйдут ли они, – сказала Нари, когда Сиси ушла за кофе.

– Сиси их убедит. Она это умеет. – «Чтобы быть храброй ради Ми, начинать нужно сейчас», – подумала Симона, ведя Нари обратно к стульям. – Мы будем дежурить по очереди, чтобы Ми не оставалась одна.

– Она помнит. По крайней мере, частично помнит. Сегодня утром к ней приходили из полиции. Врач разрешил им пообщаться всего пару минут. Ты говорила с полицией?

– Нет. Сегодня еще нет.

Сиси вернулась с кока-колой для Симоны и кофе для Нари.

– Много сливок, немножко сахара, верно?

– Да. – Нари вымученно улыбнулась. – Вы запомнили.

– Тут все записано. – Сиси постучала пальцем себе по виску и села. – Я некоторое время подрабатывала роуди[2 - Роуди – помощник музыкальной группы на гастролях и концертах, ответственный на погрузку и выгрузку аппаратуры.]. Учишься запоминать, кто какой любит кофе, алкоголь, секс.

– Сиси!

– Такова жизнь, девочки мои. Нари, ты с кем-нибудь встречаешься?

Симона понимала, почему бабушка это сделала. Она заставила Нари на время забыть о тревогах и за три минуты выяснила больше, чем знали, как подозревала Симона, ее родители – о мальчике, с которым Нари недавно начала встречаться. Мальчик – ирландец, католик, ездил сюда из Бостона, чтобы с ней побыть, и ехал к ней сейчас.

Появились родители Ми, и Сиси подошла к ним, чтобы обнять. Пока они тихо переговаривались, миссис Юнг со слезами на глазах оглядывается на дверь, однако Сиси продолжала что-то говорить тихим и успокаивающим голосом.

«Как во сне», – снова подумала Симона. Через несколько минут Юнги согласились ненадолго уехать домой.

Когда они ушли, Сиси снова села и похлопала Симону по колену.

– Они думают, что не смогут заснуть, но они смогут. Тело и дух нуждаются в перезарядке, и дух будет направлять тело.

– Я не знала, что у Нари есть настоящий парень.

– Я тоже не думала, что он настоящий, пока она не сказала, что он бросил все дела и едет к ней. А сейчас я хочу, чтобы твои мысли были сильными и позитивными.

Погрозив пальцем, Сиси понимающе посмотрела на Симону. Глаза бабушки, которые Симона считала золотистыми, на самом деле были такого же оттенка, как у нее самой.

– И не думай, что я не вижу твоей мысленной ухмылки в мой адрес. Конечно, вы поплачете вместе, но это исцеляет, хочешь ты того или нет. Ты выслушаешь ее, все, что ей необходимо сказать. И скажешь ей правду обо всем, что она спросит, потому что если вы сейчас утратите доверие друг к другу, его уже будет не вернуть.

– Я не хочу говорить ничего такого, что сделает все хуже.

– Все уже «хуже», и вы преодолеете это вместе. Вам нужно, чтобы между вами была правда. Вон медсестра. Иди к ней, детка. Сильная и храбрая.

Симона совсем не чувствовала себя сильной и храброй из-за гудения в голове и тяжести в груди. Она кивнула медсестре, но не совсем поняла, что та сказала.

Все стало хуже, когда она увидела Ми через стекло.

Ми казалась такой маленькой, такой больной… «Слабая», – сказала про нее Нари, однако в глазах Симоны Ми выглядела скорее сломанной. Что-то хрупкое упало и разбилось.

Она встретилась взглядом с Ми и не смогла сдержать слез.

Симона не помнила, как вошла. Не помнила, просила ли медсестра не дотрагиваться до Ми. Она прижалась щекой к руке Ми, сжала ее пальцы, тонкие, как крылья птицы.