Яд бессмертия

– Я точно не помню. Заглянула в пару местечек. Кажется, сперва в «Зигзаг» – это на углу 61-й стрит и Лексингтон-авеню.

– Вы с кем-нибудь разговаривали?

– Да с кем бы я стала разговаривать в таком состоянии? Лицо горит, настроение хуже некуда… Заказала «тройной зомби» и уткнулась в рюмку.

– Как вы расплачивались?

– Кажется, кредитной карточкой.

«Уже легче, – подумала Ева. – Есть данные о времени и месте».

– Куда вы отправились потом?

– Так, шаталась, заглядывала в разные подвальчики. Я здорово нагрузилась…

– Значит, вы и там заказывали спиртное?

– Наверное. Во всяком случае, когда мне взбрело в голову зайти к Леонардо, я была совсем пьяная.

– Как вы туда добрались?

– Пешком. Надо же было хоть немного протрезветь! Вот и побрела. На своих двоих.

Надеясь освежить память Мэвис, Ева повторила все, что успела зафиксировать.

– Так куда вы пошли после «Зигзага»? – спросила затем она.

– После двух «тройных зомби»? Я уже не шла, а тащилась. Понятия не имею, куда я отправилась, Даллас! Не знаю, как называются остальные заведения, в которых я побывала, и что еще пила. Все как в тумане. Музыка, смех, танцы на столе…

– Танцы на столе? – Ева ухватилась за эту зацепку. – Танцевала женщина или мужчина?

– Мужчина. Высокий, как будто с татуировкой. А может, это была и не татуировка, а краска. То ли змея, то ли ящерица.

– Как этот танцор выглядел?

– Брось, Даллас, меня не интересовало то, что выше пояса.

– Вы к нему обращались?

Мэвис закрыла лицо руками, напрягая память. Это занятие, судя по всему, требовало нечеловеческих усилий.

– Не помню, хоть плачь! Все-таки я сильно набралась. Помню только, как шла. Я решила во что бы то ни стало добраться до Леонардо. Мне не хотелось вваливаться к нему пьяной: ведь я считала, что увижусь с ним в последний раз. И я выпила таблетку для протрезвления. А потом я нашла ее. Уж лучше бы было остаться пьяной…

– Что вы увидели, когда вошли в студию Леонардо?

– Кровь. Столько крови! Все перевернуто, порвано… Я испугалась, что Леонардо покончил с собой, бросилась туда, где он обычно работал, и увидела ее. – Начиная с этого момента, воспоминания Мэвис стали гораздо отчетливее. – Я увидела ее… Узнала по волосам и одежде – она с вечера не переоделась. Зато лицо… Его, можно сказать, уже не было. Я хотела закричать, но не смогла и опустилась рядом с ней на колени. Не знаю, что я собиралась сделать, просто у меня было ощущение, что надо что-то предпринять. Потом этот удар по голове… Очнувшись, я вызвала тебя.

– Видели ли вы кого-нибудь на улице, подходя к дому?

– Нет. Было очень поздно.

– Расскажите, как вы попали в дом.

– Охранное устройство не работало, но это меня не испугало: уличные хулиганы часто их разбивают. Я ничего не подумала, просто вошла.

– Как вы попали в студию?

– Дверь была не заперта.

– Вы вошли и увидели Пандору. Вы с ней не разговаривали, не ссорились?

– Нет… Я же уже сказала: она лежала мертвая!

– Раньше вы дважды с ней скандалили. Повторился ли у вас скандал вчера в квартире Леонардо?

– Это с мертвой-то?! Слушай, Даллас…

– Почему вы скандалили с ней раньше?

– Она грозила, что навредит Леонардо. – На исцарапанном лице Мэвис отражались все ее чувства сразу: боль, страх, горе. – Она вцепилась в него мертвой хваткой! Мы с ним любим друг друга, но она его не отпускала. Ты же сама видела, какая она была, Даллас!

– Вам очень дорог Леонардо?

– Я его люблю, – тихо ответила Мэвис.

– И готовы на все, чтобы его защитить?

– Я решила больше ему не мешать, – ответила Мэвис с достоинством, которое пришлось Еве по душе. – Иначе она бы ему напакостила, а я не хотела, чтобы это случилось.

– Мертвой она уже не сможет напакостить ни ему, ни вам, – осторожно заметила Ева.

– Я ее не убивала!

– Вы пришли в ее дом, устроили ссору, она вас ударила, вы дали ей сдачи. Уйдя, вы напились. Потом добрались до квартиры Леонардо и застали там ее. Возможно, вы снова повздорили, возможно, она опять на вас набросилась. Вы были вынуждены обороняться, и все получилось так, как получилось.

В огромных усталых глазах Мэвис появилось удивление, потом обида.

– Зачем ты так говоришь? Ты же знаешь, что это неправда.

Ева подалась вперед, понимая, что сейчас главное – ничем не выдавать своего истинного отношения к случившемуся.

– Пандора превращала вашу жизнь в ад, угрожала человеку, которого вы любите. Наконец, она причинила вам физическую боль. Снова вас увидев, теперь уже в квартире Леонардо, она на вас набросилась, сбила с ног. Вы ударились головой и с испугу схватили первое, что попалось под руку. Для самозащиты, конечно. Вы ударили ее, обороняясь. Наверное, она продолжала на вас наступать. Тогда вы ударили ее еще раз. Опять-таки самооборона. А потом вы потеряли над собой контроль и молотили ее до тех пор, пока не убедились, что она испустила дух.

Мэвис тяжело дышала и так отчаянно трясла головой, что казалось: еще немного – и голова слетит с плеч.

– Ничего подобного! Я ее не убивала. Она уже была мертвая. Опомнись, Даллас, как ты могла подумать, что я вообще на такое способна?!

– Возможно, возможно… – Сердце Евы обливалось кровью, но она убеждала себя, что допрос должен быть проведен по всем правилам. – А может быть, это дело рук Леонардо и вы его выгораживаете? Вы видели, как он вышел из себя, Мэвис? Как схватил палку и ударил ее?