Прыжок пумы

Его губы были горячими, а язык быстрым. Что-то внутри нее ослабло, словно узел развязался, и каждый дюйм ее тела – внутри и снаружи – вспыхнул светом и жаром.

Казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди.

Она оттолкнула его, пытаясь перевести дыхание.

– Погоди… постой…

Все вокруг стало ярким и резким. Ослепительным. «Зачем дышать», – подумала она и прыгнула обратно в его объятия с силой, которая повалила их обоих на землю.

Близость с ней заставила замереть его сердце. Он мог бы поклясться, что оно перестало биться, когда он обезумел от чувств и поцеловал ее. На мгновение все стало похожим на смерть, а потом снова ожило.

Внезапно он обнаружил, что они катятся вместе по грунтовой дороге, затем – резко очутились на обочине, в колючей траве. Все его тело – особенно внизу – жестоко затвердело, поэтому, когда она приподняла бедра и прижалась к нему, он застонал от удовольствия и муки.

– Больно? На что это похоже? – Ее слова обрывались на неровных вдохах. – Дай мне почувствовать…

– Господи. Не надо. – Он схватил ее руку, уже готовую жадно исследовать его тело. Спустя еще минуту он понял, что сейчас просто перестанет себя сдерживать и сделает то, о чем они оба потом могут пожалеть.

Он оттолкнулся ногами, чтобы сесть на дорогу; его сердце пульсировало в ушах.

– Что мы делаем?

– Ты хотел меня поцеловать. – Она села рядом с ним. Ее глаза расширились, их взгляд стал еще темней и глубже. – И ты хочешь большего.

– Послушай, Лил…

– Я хочу того же. Ты будешь у меня первым. – Она улыбнулась, когда он уставился на нее. – Так правильно. Я ждала, пока не убедилась в этом.

Что-то похожее на панику промелькнуло на его лице.

– Ты не сможешь отмотать время назад и вернуть все как было, если это произойдет.

– Ты хочешь меня. Мы оба хотим друг друга. Мы разберемся с этим. – Она наклонилась вперед и нежно прильнула губами к его губам, пробуя новое. – Мне понравилось, как ты меня поцеловал, так что мы двинемся дальше.

Он покачал головой, и паника сменилась озадаченным смешком.

– Это я должен был уговаривать тебя заняться сексом.

– Ты не смог бы меня ни на что уговорить, если бы я этого не хотела.

– Это уж точно.

Она снова улыбнулась, начала склонять голову на его плечо… А затем в мгновение ока вскочила на ноги.

– Боже, ты только взгляни на небо! Там, на севере.

Надвигалась буря. Куп поднялся на ноги и схватил ее за руку.

– Идем в дом.

– Она за несколько миль от нас. Достаточно далеко. Но она себя покажет. Вон там!

Воронка вихрем вырвалась из клубящейся массы, закручивая свой путь к земле как смертоносный черный палец.

– Там же бабушка с дедушкой.

– Нет, воронка в нескольких милях от нас и движется на запад, в Вайоминг. У нас здесь даже ветра почти нет.

– Может повернуть. – У него на глазах буря прогрызла себе дорогу в древесной чащобе.

– Да, но этого не случится. Не повернет. Смотри, смотри, Куп, видишь стену дождя? Там радуга.

Куп задумался: она видела радугу, а он – черную воронку, пробивающую себе путь через равнину.

Пожалуй, это что-то говорило о них обоих.

* * *

Прислушиваясь к звукам за дверью спальни Лил, Дженна собиралась с духом, чтобы войти. Полоска света под дверью подсказала ей, что дочь еще не спит. Она надеялась, что к моменту, когда она закончит прибираться в доме, свет погаснет.

Она постучалась к Лил и открыла дверь, как только дочь пригласила ее войти.

Лил сидела в кровати, ее волосы рассыпались по плечам, она успела умыться на ночь и приготовиться ко сну; в руках она держала толстую книгу.

– Уже занимаешься?

– Это учебник по экологии и охране природы. Я хочу быть подготовленной, когда начнутся занятия. Нет, я хочу быть на голову выше всех, – призналась Лил. – Первокурсник должен быть действительно хорош, чтобы иметь шанс на серьезную полевую работу. Так что я собираюсь очень хорошо себя зарекомендовать. Я уже чувствую себя конкурентоспособной.

– Твой дедушка был таким же. Он всегда и во всем хотел быть первым, будь то подковы или торговля лошадьми, политика или игра в пинокль[7 - Популярная американская карточная игра.]. – Дженна села на край кровати. «Такая юная», – подумала она, глядя на дочь. Во многих отношениях она еще ребенок. И все же…

– Ты хорошо провела время сегодня вечером?

– Конечно. Знаю, многие мои ровесники считают, что танцы в амбаре – это вульгарщина какая-то, но на самом деле это весело. Приятно смотреть на всех. И мне нравится смотреть, как вы с папой танцуете.

– Музыка была хорошая. Ноги сами в пляс идут. – Она посмотрела на открытую книгу, увидела какую-то странную алгебру. – Что это такое?

– О, это объяснение уравнений для измерения плотности популяции видов. Видишь эту формулу? Вот так выводится объединенная оценка, то есть среднее значение для отдельных территорий. А ее дисперсия – это среднее от… – Она не договорила и улыбнулась: – Тебе правда интересно?

– Помогала ли я тебе с математикой после того, как ты прошла деление?

– Нет.

– Вот ты и ответила на свой вопрос. Сегодня ты не то чтобы много танцевала…

– Нам нравилось слушать музыку, и на улице было так хорошо.

«И стоило тебе зайти в помещение, налицо был твой затуманенный счастьем взгляд и гордый вид – вид девчонки, всерьез занятой поцелуями», – усмехнулась Дженна.

Бог с ними, с поцелуями… лишь бы дело на первых порах ограничилось ими!