Расцвет магии

Рассудив, что в любых сведениях есть неточности, девушка внесла пометки о смерти черного колдуна и захвате эльфа.

К тому моменту как она отправилась на последний обход помещений, гроза уже миновала, а на горизонте забрезжил рассвет. Бригады по уборке уже оттерли кровь, которая пятнала бетонные полы, стены и лестницы. Команда по снабжению подготовила к транспортировке все самое необходимое: сухпайки, оборудование, машины, оружие, одежду, обувь, медикаменты. Впоследствии припасы рассортируют и отправят туда, где в них нуждаются, либо поместят на склад, пока не возникнет потребность.

Группа по захоронениям выкопала могилы. Слишком много могил, как показалось Фэллон, когда она вышла наружу, тут же увязнув по щиколотку в грязи. Но сегодня ни одна из зиявших в земле ям не предназначалась для людей из Нью-Хоуп, поэтому следовало считать эту спасательную операцию успешной.

Навстречу Избранной из-за деревьев скользнул Флинн. Его, как всегда, сопровождал верный волк Люпа.

– Семерым из пленных требуется серьезная медицинская помощь, – доложил командир эльфов. – Лана организует их транспортировку в Сидарвилль – ближайший город с больницей, чей персонал сможет заняться подобными ранами. Остальные захваченные уже отправлены в центр заключения на мысе Хаттерас.

– Хорошо, – кивнула Фэллон, разглядывая собеседника. Быстрый, как все эльфы, и крайне эффективный, Флинн стал отличным заместителем, хотя был гораздо старше и знал ее родителей еще до того, как погиб Макс. – Хаттерас почти заполнен, поэтому нам нужно будет занять этот комплекс. Проблема заключается в том, что сюда могут прислать проверку, если не сумеют связаться, либо же привезти новую партию пленных. – И она перечислила имена тех, кому планировала поручить заняться этой задачей, включая старшего из троих братьев.

– Я все организую, – пообещал Флинн. – Только Колин пострадал в ходе операции…

– Что? – перебила Фэллон, резко подскакивая к заместителю и сжимая его руку, как в тисках. – Почему я только сейчас узнаю об этом?

– Ты, конечно, Избранная, но твоя мать, прости, пострашнее будет, поэтому когда она велит держать язык за зубами, я так и поступаю. У Колина все в порядке, – поспешно добавил Флинн. – Пуля попала в правое предплечье, но прошла навылет, и он уже поправляется под присмотром целителей. Думаешь, Лана бы занялась транспортировкой пленных, если бы ее сын нуждался в серьезном лечении?

– Нет, но…

– Она не хотела отвлекать тебя от проведения спасательной операции. Как и твой брат. Он, кстати, выглядел скорее разозленным ранением, чем страдающим от боли. Твой отец уже заставил его отправиться в Нью-Хоуп вместе с другими пациентами.

– Ладно, – вздохнула Фэллон, раздраженно проводя рукой по коротко остриженным волосам. – Черт побери!

– Мы освободили триста тридцать два пленника, не потеряв ни единого воина, – напомнил высокий и поджарый Флинн, переводя взгляд ярко-зеленых глаз на здание. – В этой дыре больше не будут никого пытать. Насладись победой и отправляйся домой, Фэллон. Мы здесь в безопасности.

Она кивнула и зашагала к лесу, вдыхая по пути запах влажной земли и омытой дождем листвы. В местной заболоченной области Виргинии, неподалеку от границы с Каролиной, насекомые с жужжанием неотступно следовали повсюду, а какое-то растение, напоминавшее сумах, возвышалось плотной стеной.

Фэллон раздвинула стебли, вышла на открытое пространство и призвала Леоха. Он спланировал вниз, широко раскинув огромные серебристые крылья. Рог сверкал в лучах утреннего солнца.

Фэллон позволила себе на секунду прижаться к гордой шее единорога и прикрыть дымчато-серые глаза, потому что испытывала опустошающую усталость, несмотря на победу. В этот момент Избранная уступила место простой девчонке, покрытой синяками и кровью с головы до ног.

Затем Фэллон запрыгнула на скакуна верхом и выпрямилась в седле из золоченой кожи. Для управления единорогом не требовались поводья и шпоры.

– Baile, – шепнула девушка в белое ухо. – Летим домой.

Леох забил крыльями и вознесся в голубое утреннее небо.

Когда Фэллон добралась до большого строения между казармами Нью-Хауп и фермой, где Эдди и Фред растили детей и урожай, то обнаружила, что отец уже ждет на крыльце, держа в руках чашку ароматного кофе и закинув ноги в сапогах на перила.

Фэллон отметила, что Саймон успел помыться, так как в его густой каштановой шевелюре блестели капли воды. Он встал, подошел к дочери и похлопал единорога по холке.

– Ступай, проведай брата. Он пока спит, но тебе сразу станет легче. А я позабочусь о Леохе. Потом вместе позавтракаем: еда стоит в духовке, чтобы не остыть.

– Ты знал, что Колин ранен.

– Знал. Как знал и то, что с ним все в порядке. – Саймон замолчал, пока дочь спешивалась. – Лана просила не сообщать тебе, пока операция по освобождению не завершится. А когда твоя мать просит…

– Остается только послушаться, – вздохнула Фэллон. – Мне нужно привести себя в порядок. Принять душ. А потом и завтрак не помешал бы. Как Трэвис и Итан?

– Трэвис в казармах с недавно прибывшими новобранцами. Итан на ферме у Эдди и Фрэд помогает им ухаживать за животными.

– Ладно.

Теперь, зная, что с младшими братьями все хорошо, Фэллон отправилась проведать старшего.

Она вошла внутрь и зашагала по лестнице. Строение служило их семье пристанищем уже больше двух лет, но оно никогда не станет настоящим домом. Это звание всегда будет принадлежать ферме, где Фэллон родилась и выросла. А здесь, как и в лесной хижине, где обучал ее Маллик, предстояло лишь пробыть какое-то время, пока того требовала ситуация.

Девушка вошла в комнату Колина. Он лежал на кровати в заношенных едва ли не до дыр боксерах и доблестно храпел.

Фэллон приблизилась к брату и занесла ладонь – осторожно, не касаясь кожи – над его правым предплечьем. Рана еще болела, но была чистой и уже заживала.

Пришлось напомнить себе о значительном опыте Ланы в целительском искусстве. И все же, являясь старшей сестрой, Фэллон не смогла уйти сразу. Она прикоснулась к светлым, чуть темнее, чем у матери, волосам Колина. Недавно он завел моду заплетать свою густую гриву в короткую косу, которую считал подобающей воину.

В отличие от прически, тело брата действительно принадлежало воину: мускулистое и натренированное. На левой лопатке виднелась татуировка в виде свернувшейся змеи, которую Колин сделал в шестнадцать лет без разрешения родителей.

Фэллон осмотрелась по сторонам: в спальне царил полнейший хаос. Брат все еще собирал мелочи, которые считал сокровищами. Старые монеты, замысловатые камни, осколки стекла, обрывки проволоки, пыльные бутылки. А еще он, похоже, так и не научился складывать и убирать в шкаф одежду.

Из троих братьев Колин был единственным, кто не обладал магическими способностями. И единственным, кто стремился стать солдатом.

Наконец Фэллон вышла в коридор и спустилась по ступеням на цокольный этаж, где располагалась ее комната.

В отличие от спальни Колина, здесь царил безупречный порядок. На стенах висели карты: нарисованные вручную и печатные, старые и новые. В сундуке, который стоял в изножии кровати, хранились самые разные книги: романы, биографии, учебники истории, пособия по множеству научных отраслей, исследования по магии. На столе громоздились папки с досье на солдат и гражданских, с планами тренировок, с чертежами тюрем и карантинных центров, со списками продовольственных и медицинских припасов, с графиками часовых и смен.

На тумбочке в изголовье кровати лежали подарки от наставника: белая свеча и хрустальный шар.

Фэллон скинула одежду, бросила ее в бельевую корзину, чтобы постирать позднее, и со вздохом облегчения ступила под душ, смывая с себя кровь, пот, грязь и зловоние сражения.

Чистая и почти счастливая, девушка натянула вытертые на коленях джинсы, которые едва доходили до лодыжек длинных ног, и футболку, которая мешковато висела на худощавом теле. Затем обула вторую пару сапог. Те, которые были на ней в бою, следовало отчистить. Завершив наряд перевязью с мечом, Фэллон направилась на кухню, чтобы позавтракать с отцом.

– Твоя мать вернулась, – сообщил он, доставая тарелки с едой из духовки. – Пока еще в больнице, но уже приехала в город.

– После завтрака я как раз туда собиралась, – сказала Фэллон, вытаскивая из холодильника сок.

– Сначала тебе нужно поспать, дочка. Ты провела на ногах уже больше суток.

– Ты тоже, – подметила она, жадно набрасываясь на омлет и хрустящий бекон.

– Я немного подремал на обратном пути, а потом отлично покемарил, как любил говорить мой папа, на крыльце, пока ждал тебя.

– На мне ни царапины, – мрачно пробормотала Фэллон, расправляясь с остатками омлета. – Ни царапины! Тогда как те, кого я вела в бой, истекают кровью. Включая Колина.

– Тебя ранили раньше, – Саймон положил руку на плечо дочери, – и ранят еще не раз.

– Я должна навестить пострадавших, они должны увидеть меня. И спасенные тоже. А потом уже можно и поспать.

– Тогда я поеду с тобой.

– Тебе лучше остаться с Колином. – Она взглянула на потолок в направлении комнаты, где спал раненый солдат.