Глаза Авроры

– Ну и? – спросила она меня, слегка улыбнувшись.

Аврора ждала. Таращась на нее как придурок, я пробил все товары и совершенно позабыл сказать сумму.

– Сто тринадцать, – выдавил я из себя, лихорадочно складывая в пакет баночки йогурта и апельсины.

Она расплатилась, но перед тем, как взять покупки и уйти, мягко улыбнулась мне и подмигнула. Это влило в меня такую энергию, которую я не ощущал еще никогда в своей жизни. Она меня видела! Мои щеки горели, а сердце бешено колотилось. Казалось, жизнь снова вернулась в мое мертвое тело. После такого я уже не хотел возвращаться в одинокую квартиру. Я знал, что если вернусь домой, то чувство, отдаленно напоминающее счастье, тут же улетучится. Стоит мне увидеть облезлые обои и старую мебель, как магия исчезнет, напомнив мне о том, какой я жалкий. Мне захотелось насладиться вдоволь этим ощущением, пока оно еще не потеряло надо мной власть.

До самого вечера я работал, окрыленный всего лишь одной улыбкой Авроры. Эрл, мой начальник, из-за этого как-то странно посматривал на меня.

– Только честно скажи, я тебя не уволю, ты курил травку? – неожиданно спросил он меня в десять часов вечера, когда мы уже закрывали магазин.

Его вопрос меня нехило ошарашил. Я даже приготовился выслушать натации этого низенького надоедливого человека. Но Эрл промолчал после моих уверений о том, что я в жизни не курил травку, да и вообще, даже обычные сигареты. Не знаю, поверил ли он мне, но в тот момент я не особо волновался о его мнении. Эрл хмуро посмотрел на меня перед тем, как уйти в свою каморку. Он будет снова сидеть там допоздна и считать выручку.

Подозрения Эрла все же не нарушили целостность моего нового чувства, и я не побрел домой, как делаю это каждый вечер. Мои ноги интуитивно понесли меня в сторону пляжа, где каждый вечер, как я слышал от туристов, проходили вечеринки. Я осмелился представить, что тоже могу отдохнуть, как все эти приезжие тусовщики.

Медленно бредя по набережной, я глубоко вдыхал свежесть позднего вечера. Яркие разноцветные огни вечеринки были видны издалека. Чем ближе я подходил, тем громче становилась музыка. Мое тело ощутило ее вибрации в воздухе. Они заглушали даже сумасшедше стучащее сердце у меня груди. Наконец-то я видел мир не серым и злым, как оно было, кажется, всю мою жизнь: раскрыв шире глаза, я заметил новые цвета и краски. Словно маленький ребенок, радующийся всему новому, я шел к пляжу и по-идиотски улыбался. Я был готов начать жить и хотел это сделать незамедлительно!

Ворвавшись в толпу танцующих людей, я было остолбенел, но сразу понял, что это нормальная реакция моего сознания на резкую перемену. Меня толкали со всех сторон веселые и красивые девушки и парни. Они не хмурились, глядя на меня, не смотрели с раздражением или пренебрежением. От этого я немного успокоился и стал пробираться к бару. Парень, разливающий напитки, не понял меня и поставил передо мной бутылку пива, в то время как я хотел попробовать какой-нибуть коктейль: никогда их не пил. Не спорить и забрать то, что дают, было проще всего – так я и поступил. И не пожалел. Голова начала кружиться после первого же глотка знакомой мне жидкости. Алкоголь приятной волной накрыл меня. Расслабление, так давно не ощущаемое, наконец-то обволокло все тело и душу в придачу.

Люди радовались и танцевали. Я перехватил это настроение и не заметил, как сам уже неуклюже дергался в центре толпы. Первобытность чувств дурманила рассудок. Все вокруг были добрые и счастливые. Кто-то приобнял меня и тут же исчез; какой-то парень, явно под кайфом, обхватил мою шею и начал прыгать под ускоряющийся ритм, заставляя меня повторять это глупое движение; одна девушка с короткой стрижкой все время смотрела на меня и улыбалась, а потом и вовсе подмигнула. От этого мои щеки начали гореть. Новые ощущения потоком вливались в меня. Каждой клеточкой тела я впитывал наслаждение. Пока не увидел ее… Все сразу остановилось. Музыка стала раздражающе громкой, а люди до отвращения навязчивы. Остолбенев, я глазел на то, как Аврору обнимает и целует высокий и такой же загорелый, как и она, парень. Они неприлично танцевали и зажимались в дальнем углу барной стойки. От этого зрелища мне стало плохо. Вместо блаженного дурмана наступило тошнотворное головокружение. Наверное, я слишком долго таращился на них. Аврора почувствовала мой взгляд и обернулась. Она узнала меня и добродушно помахала рукой. Высокий парень же злобно зыркнул в мою сторону и придвинул ее к себе. Белые зубы блеснули в роскошной улыбке девушки. Она смеялась, а меня чуть не вырвало от того, как грубо этот парень тискает ее, пытаясь задрать зеленое короткое платье.

Я выскочил из толпы прыгающих людей и побежал. Ничего не осознавая, я как сумасшедший несся по улицам города, кажется, в сторону дома. Было тяжело дышать. Мне было плохо, а люди с жестокими глазами и издевательским смехом провожали меня, такого нелепого и задыхающегося. Мне казалось, что весь мир сейчас нацелил на меня свои взгляды.

Домой я вернулся весь мокрый от пота. Несмотря на теплую ночь, меня сильно знобило. Снова пришла знакомая мне давным-давно депрессия. Сидя у двери в коридоре, я понял, отчего Аврора вдруг стала такой счастливой. Девушка начала встречаться с новым парнем. Она расцвела, думая, что встретила свою любовь. Но это было не так! Нужно было открыть ей глаза – он не будет любить ее больше, чем себя. И уж точно не больше, чем я…

До меня дошло, что ей, так же как и мне, невыносимо быть одинокой. Но в отличие от нее, я давно привык к этому. Хотя нет, вру сам себе. К этому нельзя привыкнуть. Одиночество все время давит на тебя, не дает расслабиться и наслаждаться даже заурядными вещами. Такими, например, как утренний кофе или глоток свежего морского воздуха. Все становится однообразным, не имеющим смысла.

В эту ночь я не раз задумывался о смерти. Мне оборвали только начавшие проклевываться крылья. Опустили в смоляное болото, которое засасывало все глубже и глубже. Черная дрянь прилипала к пальцам, рукам и ногам, не давая ни малейшей возможности содрать ее с себя. Мне хотелось выть от бессилия, но из-за тонких стен престарелая соседка снова придет ругаться. Она только и ждет повода, чтобы поскандалить. Если старуха явится ко мне сейчас, то я, наверное, не выдержу и пошлю ее ко всем чертям, а то и хуже. В таком состоянии мне было плевать на то, что она снова вызовет полицию. Офицеры обязаны будут опять приехать на крики этой ненормальной, хоть и сами понимают, что это очередной ее каприз. Может быть, это мне и нужно – чтобы меня снова встряхнули? Вытащили из болота, пускай даже и пинками под зад?

Не помню, как я заснул, но сны у меня были страшные. Тьма постепенно поглощала меня. Она просачивалась под кожу и текла по венам. В конце концов, кроме нее ничего не осталось. Я слышал смех и голоса незнакомых мне людей. Меня толкали в полной темноте и дергали за руки. Я хотел бежать, но ноги окоченели и не слушались.

Проснулся я весь в поту, с вернувшимся ко мне чувством тревоги. Тело все крутило и ломало, будто я одновременно потянул все мышцы.

Неимоверными усилиями я заставил себя встать с кровати и одеться. Дойти до работы было еще труднее. Ноги стали ватными, а живот крутило. Я боялся, что не смогу дойти до магазина и меня вырвет прямо на улице. Слава богу, все обошлось.

В очередной раз Эрл встретил меня со странным взглядом. Он, словно позозревал меня в чем-то. Это начинало раздражать.

– Что? – спросил я со злобой, которую пытался скрыть.

– Знаешь, от наркотиков тоже есть похмелье, – с умным видом произнес он.

Хоть я и очень сомневался в его словах, но промолчал. Мне совершенно не хотелось вступать с ним в дискуссию, поэтому я быстро ушел в подсобку, чтобы переодеться и перевести дух.

Еще пару раз в течение дня Эрл делал попытки дать мне нравоучительные советы. Он был чересчур уж мнительным. Если этот человек что-то вбил себе в голову, то это надолго. Как-то года три назад ему пришло в голову, что я ворую из кассы, так он месяцами крутился возле меня, приставал с разговорами о том, что люди, которые крадут, в итоге всегда заканчивают жизнь в тюрьме. Он медленно и долго выедал мне мозги, пока все же не решил поставить камеры. После этого начальник мог часами наблюдать за моей работой, благодаря чему больше не приставал ко мне. Понятия не имею, успокоился ли он на этом или до сих пор подозревает меня.

– Какой-то ты грустный, – попытался начать разговор лысеющий мужчина с жиденькими усами. – Я имею в виду, еще больше, чем обычно…

– Все в порядке, – ответил я, морально готовясь к его расспросам, которые он уже заранее подготовил у себя в голове.

– Точно? И бледный какой-то.

– Я всегда бледный.

– Это да… Но я про то, что прям вот совсем бледный. И синяки под глазами.

Положив очередную банку горошка на полку, я не сдержался и глубоко вздохнул.

– Просто плохо спал, – с раздражением ответил я.

– Знаешь, с твоим здоровьем никак нельзя употреблять наркотики. – Эрл не отрывал от меня своего пристального взгляда. Я прям чувствовал, как он пытается уловить хоть один признак, указывающий на его правоту. – Если, конечно, тебе, наоборот, врач не выписал рецепт. Но в таком случае ты должен оповестить меня. – Начальник многозначительно посмотрел на меня, ожидая ответа или хоть какой-нибудь реакции.

– Я не употребляю наркотики, – как можно более сдержанно, сказал я.

Поставив с силой последнюю банку на полку, я поспешно, чтобы он не успел больше ничего сказать, направился в склад за ящиком фасоли. Начальник хмыкнул мне вслед – видимо, от досады.

В этот день Авроры не было. Я замирал при каждом звоне датчика, висевшего над дверью. А каждый раз, когда слышал шаги на улице, всматривался в окно, ища их источник.

На следующий день она тоже не появилась. Я сходил с ума. У меня начиналась ломка. Если бы я знал, где она живет, то неприменно бы уже понесся туда сломя голову. За прошлые месяцы я привык к тому, что в мыслях она была одинока и только моя. Поэтому, предствляя ее с другим, я морально сам же себя и уничтожал. От этих мыслей мне хотелось лезть на стену, особенно когда я оставался один. Вечера дома для меня превратились в настоящий ад. Ища хоть какое-то спасение, я стал пить. Делал это быстро, чтобы на меня скорее навалилось беспамятство. Эрл был не в восторге от того, что с утра я прихожу с явным перегаром. Он прекрасно видел, сколько бутылок пива я брал с собой вечером из магазина. Но хоть для него моя помятая физиономия не была сюрпризом, он каждое утро делал удивленные глаза, что раздражало меня больше всего. Эрл стал еще навязчивей донимать меня своими разговорами по душам. Я даже не слушал его. Мне было плевать! Душу настолько выворачивало наизнанку, что мне просто было необходимо заглушить все чувства хоть чем-нибудь.

В один из вечеров смутно помню противную соседку, которая ломилась ко мне в квартиру. Наверное, я слишком часто сбивал бутылки ногами, когда ходил в туалет. Открыв дверь, я увидел разъяренную Марту. Она с ходу начала орать, как потерпевшая. Ее вопли всегда донимали соседей больше, чем причина, из-за которой она визжала. И что же я сделал? Удивительно, но я послал ее куда подальше! Она чуть не задохнулась от возмущения. Пока эта морщинистая пиявка, пыхтя, подбирала слова, я захлопнул дверь прямо перед ее физиономией и засмеялся. Смех перешел в истерику, из-за которой я начал швырять бутылками о стену. Напряжение, копившееся всю неделю, нашло выход. Осколки летели прямо мне в лицо, а я смеялся. Видимо это сильно напугало старуху, потому, что она больше не приходила. Наверняка Марта теперь будет звонить в психушку, а не в полицию. Но для того чтобы упечь меня туда, нужна более веская причина, нежели пара разбитых бутылок. Пускай звонит куда хочет!

Так прошло около двух недель. Днем я сходил с ума от ожидания, ночью ожесточенно убивал остатки своего разума, одурманивая его алкоголем. И вот, когда я уже совсем перестал надеяться увидеть Аврору, она появилась. В этот день было пасмурно, поэтому на ней были обтягивающие синие джинсы. Но даже в такую погоду она надела короткий топ, который позволял видеть всем ее плоский загорелый живот. Она пошла к отделу с напитками, по пути ласково улыбнувшись мне. Ток прошиб все мои нервные окончания, и я сразу же простил ей всю боль, которую она мне причинила. В следующую секунду на меня навалилось облегчение. Я ощутил невероятную легкость от того, что наконец увидел ее.

Я с бешено стучащим сердцем вслушивался в монотонный стук каблуков, который позволял мне определить, где именно она идет. Когда ее шаги стали громче, она вышла из-за стеллажа. Подойдя к кассе, Аврора сама начала разговор.

– А ты, я смотрю, тусовщик! – она ухмыльнулась, ставя передо мной пару бутылок с энергетиком.

– Нет… я… Первый раз ходил.

Она улыбнулась, не глядя на меня. Я же пробил напитки.

– А так и не скажешь. Танцевал так, словно каждый день отжигаешь на пляже!

Я ощутил, как кровь прилила к щекам. И был счастлив от того, что Аврора помнит этот момент спустя несколько недель, пусть даже я и выглядел нелепо, когда дергался под ритмичную музыку.

– Ты видела… Уф…

– Да ладно тебе! – Она в упор посмотрела на меня, от чего я почувствовал жар. – Иногда нужно выпускать своего внутреннего демона на волю, – Аврора улыбнулась глазами и расплатилась, не дожидаясь, пока я назову сумму.

Она молча вышла на улицу. А я впился в ее спину взглядом, которым проводил до красного кабриолета. За рулем сидел он… Моя воспарившая на миг душа тут же упала в пятки. Там ей и место. В который раз эти моральные пощечины возвращали меня на землю. Я с напряжением наблюдал, как она села рядом с этим типом и протянула ему бутылку. И тут я увидел, что они начали спорить. Она, нахмурившись, эмоционально жестикулировала. Он говорил мало, но, видимо, в точку: от каждого его слова девушка снова и снова взрывалась. Это продолжалось около минуты. В конце концов она с силой вышвырнула бутылку через окно. Та со звоном упала на асфальт и разлетелась на маленькие осколки, окрасив его в ярко-оранжевый цвет. Парень со злостью надавил на газ, от чего всем в радиусе киллометра было слышно визжание шин. Автомобиль исчез, оставив белый дым в воздухе.

Эрл поспешил сообщить, что мне придется убрать стекло с парковки, что я, собственно, и сам знал. Мне было не сложно убрать за ней. К тому же в моей душе зародилась надежда. Если люди по-настоящему любят друг друга, то не будут так сильно ссориться спустя всего пару недель знакомства. Я был уверен, что она вскоре поймет, с каким козлом встречается.

В эту ночь я не напивался. Лежа в кровати, я все вспоминал наш коротенький разговор; все прокручивал и прокручивал его у себя в голове. Каким же я, наверное, выглядел придурком со стороны. Но этот день дал мне новую отсрочку. Я решил еще немного пожить.

Глава 2

Самым счастливым моментом в моей жизни был поход с родителями на природу, когда отец еще любил маму, а она еще не подсела на крепкие напитки и низкосортных мужчин. Это было, когда мне уже исполнилось двенадцать лет. Мы приехали на озеро, где пытались рыбачить с отцом и жарить с мамой пойманную рыбу. Тогда все казалось безумно ярким: солнце, трава, водная гладь и божьи коровки, летающие над ней. После этого у меня больше не было по-настоящему ярких воспоминаний. До тех пор, пока я не встретился после работы с Авророй.