Всё ещё здесь

Мама вздыхает, выглядя по-настоящему отчаявшейся. Мне становится ее жалко.

– Поеду к Райану, ? решаю я. ? Он до понедельника у родителей, дом свободный. Смогу нормально подготовиться.

Вижу, что мама не в восторге, но предложить вариант лучше она не может.

– Вернешься домой ночевать? ? спрашивает она, когда с рюкзаком за плечами я спускаюсь по лестнице.

– Нет. Утром сразу оттуда поеду в школу.

– Мне не слишком нравится, что ты будешь там одна, ? сомневается мама.

– Мам, у Полонски отличная охранная система, ? напоминаю я. ? Все будет хорошо. Я позвоню тебе позже.

Быстро чмокаю ее в щеку и выбегаю из дома. Не думаю, что Рай будет против, если я переночую в его доме, но на всякий случай пишу ему сообщение. Он тут же отвечает, что никаких проблем, и я могу чувствовать себя как дома.

Это не так просто, особенно привыкать пришлось в первое время. Дом Райана раза в три больше нашего, оснащенный всеми современными техническими новинками, а над его интерьером трудился какой-то крутой дизайнер.

Два раза в неделю к нему приходит женщина, которая готовит еду и поддерживает порядок, а раз в месяц приезжают люди из клининговой фирмы и снизу доверху вычищают дом до блеска.

Прихватив диетической пепси из холодильника, я поднимаюсь в комнату Райана и следующие два часа провожу в компании учебника по истории. Когда чувствую, что готова – мои глаза как раз начинают слипаться – откладываю книгу и иду в ванную.

У Райана своя персональная ванная комната – большая и роскошная. Я долго и с упоением принимаю душ, затем заворачиваюсь в большое, мягкое полотенце. Чуть подсушив волосы и переодевшись в футболку Райана, я готова отправиться в постель, но вдруг до моего слуха доносится какой-то шум.

Застываю на месте, а мое сердце падает камнем вниз.

Что? За? Черт?!

Не дышу, напрягая слух. Так и есть – внизу кто-то ходит.

«Ладно, не паникуй! Этому должно быть какое-то объяснение».

Заперла ли я дверь?

Точно заперла.

А сигнализацию включила?

И это сделала, я уверена. Тот, кто не знает кода, не смог бы войти внутрь без шума.

Мне нужно пойти и проверить. Но прежде неплохо бы вооружиться.

Я распахиваю дверцы шкафа и ищу хоккейную клюшку Райана, которая уже несколько лет стоит здесь невостребованная. Когда Рай перешел в старшую школу и серьезно занялся футболом, хоккей пришлось забросить.

Ага, вот она!

Я хватаю клюшку и с силой стискиваю – сейчас это мое единственное оружие и защита. Готовая в любой миг дать отпор, я тихо выхожу из комнаты и крадусь по коридору. У лестницы с опаской выглядываю из-за угла. Кто бы это ни был, судя по всему, он в кухне.

Не очень-то он осторожничает.

Подождите…

Я распрямляюсь и опускаю клюшку, когда меня осеняет догадка.

Кроме меня, ключ от дома имеется только у Келлера. И конечно ему известен код от сигнализации.

Я спускаюсь по лестнице и захожу в кухню, но клюшку из рук не выпускаю.

Шейн сидит на одном из барных стульев и держит замороженный стейк у своего рта.

– Пробуешь себя в новом виде спорта? ? язвит он, кивая на клюшку.

Я присматриваюсь к нему: а парень-то в заварушке побывал. Его одежда, как и он сам, выглядит потрепанно, да и лицу досталось.

– Кто тебя так?

Я прислоняю клюшку к стене и, подойдя ближе, становлюсь напротив.

– А что, пошлешь открытку с благодарностями? ? отнимая заморозку от лица, фыркает Келлер.

– Ты этого заслуживаешь, но нет, потому что я не сука. Хотя именно так ты и считаешь.

Предполагалось, что это прозвучит с сарказмом, но горечь в моих словах все испортила.

Правая сторона его лица особенно пострадала – на скуле уже расползается синяк, да и нижняя губа разбита.

– Держи это, ? указываю я на стейк, и Шейн вновь прикладывает его к лицу.

Из одного из шкафчиков я достаю мини-аптечку и ставлю возле Келлера, чьи глаза с настороженностью наблюдают за мной.

– Что ты собираешься делать? ? напряженно спрашивает он, когда я смачиваю ватный шарик антисептиком.

– Надо обработать повреждения, чтобы в раны ничего не попало.

– Это обязательно?

Он выглядит так, словно хочет вскочить и убежать. Нервничающий Шейн Келлер – не скажу, что не получаю от этого удовольствия.

– Нет, если ты не боишься занести какую-нибудь заразу, из-за которой половину твоего лица отрежут.

Он окидывает меня хмурым взглядом, но сидит смирно, когда я осторожно смачиваю лопнувшую кожу, и только морщится.

Шейн в таком напряжении, словно высечен из камня. Он тяжело дышит сквозь стиснутые зубы – в его горячем дыхании я улавливаю нотки алкоголя.

Это что-то крепкое.

– Ты пил?

Я поднимаю глаза и смотрю на него. Даже не заметила, как подошла к нему очень близко. Между нами почти не осталось пространства.