Аркана

– Купил, – без эмоций ответил Вори. Я прикрыла рот ладошкой, когда-то грубое нечестивое слово врезалось в моё сознание. – Семья продала её за хорошую сумму, которую я предложил. Ничего особенного ты ведь знаешь, как проворачиваются подобные сделки.

Развернувшись, я хотела убежать обратно в наш лагерь, когда увидела спину бегущей, словно за ней гнались злые собаки, Каролины. Она слышала. И теперь ей было больно. Пробираясь медленно чтобы дать ей время успокоиться нашла Каролину сидящей на ступеньке возле фургона. Её лицо было красным, слёзы оставили полоски на фарфоровой коже. Я хотела подойти и обнять её, когда Каро вскочила, злобно посмотрев на меня, и ушла, закрыв дверь.

До самого вечера я бродила по лагерю, не понимая, как поступить пока не остановилась возле озера. Да я боялась воды особенно после всего, что произошло с мамой, но также как лес она манила меня. Привлекала. Звала в свои объятия. Я так и не решилась подойти, слишком близко стояла возле дерева, наблюдая за тихой гладью.

– Так это и есть ведьма? Больно она маленькая и ничуть не страшная.

Вздрогнув от их слов, обернулась, заметив мальчишек, из города, которые приходили на представление Каролины каждый вечер. Она стояла рядом с ними скрестив руки на груди и ликовала, когда мальчишки подошли ближе, окружая меня. Страх заструился по позвоночнику, когда они начали выкрикивать то слово.

– Ведьма. Ведьма. Ведьма.

А потом они накинулись, сковали мои руки и ноги и понесли к озеру. Я брыкалась, сопротивлялась, но не смогла вырваться. Поймала взгляд Каролины, которая наблюдала с невозмутимым видом и мне не понадобилось задавать вопрос, я нашла ответ в глубине её сознания. Она не хотела, чтобы я проболталась о том, что услышала. Она была готова запугать меня наказать и заставить замолчать.

Обжигающе холодная вода сомкнулась над моим телом, когда мальчишки раскачали меня и кинули в глубь озёра. Я умела плавать, мама научила меня с самого детства, но в тот миг, когда вода сомкнулась, я забыла, как это поднимать руки, разрывать воду, чтобы вырваться на поверхность. Когда они кинули меня, я открыла глаз и видела, как клубятся пузыри, когда заорала. Внутри у меня всё заледенело. Я ждала, когда моих ног коснутся хладные руки и потянут на дно, словно камень всё глубже опускалась под воду, пока не почувствовала склизкие щупальца.

В тот миг в моём мозгу произошёл взрыв. Я забыла о страхе понимая, что единственное желание жить. Не позволить тому, что на дне забрать меня. Я начала брыкаться размахивать руками, но чем больше сопротивлялась, тем сильнее мои ног увязали в липких лоскутах. Опустив руки, я пыталась выпутаться из верёвок, которыми меня оплело, когда кто-то дёрнул моё тело вверх. Задыхаясь уже не от страха, а от потребности вынырнуть и вдохнуть кислорода наполнить свои горящие лёгкие воздухом, я смогла скинуть те липкие верёвки со своей кожи. Ясми. Это была та девушка, которая всегда приглядывала за мной. Которая впустила меня в свой фургон и позволила находиться рядом. Она откинулась на спину и поплыла к берегу. Помогла мне выйти и прижала к себе, услышав мой сдавленный всхлип.

– Тише, Зафира. Всё уже позади, – шептала она, прижимая мою голову к своей груди. – Это были всего лишь водоросли. Ламинарии они опутали твои ноги.

Тогда я поняла, что бормочу о том, что кто-то тянул меня на дно. Не отпускал.

– Кто это сделал?

– Каролина, – даже не задумываясь выпалила я.

Ясми напряглась, я почувствовала, как её тело превратилось в гранит под моей щекой. И тогда тот барьер, который всегда оберегал меня, позволял делать вид, что я нормальная не вижу страшные сны, не читаю будущее, не смотрю в прошлое, его прорвало. И я рассказала всё. Каждую деталь своего прошлого и того, что произошло сегодня.

– Не так уж много в ней света, Зафира. Снаружи Каролина похожа на солнце, но внутри у неё сидят демоны.

Ясми единственная живая, душа которая впоследствии стала моим пристанищем. Другом. Близким. Самым дорогим. И лес. Он так глубоко пророс своими корнями в моём сердце, что так и остался неизменным спутником моей жизни.

Я перестала бегать за Каролиной. Даже не смотрела в её сторону. Проводила свои дни рядом с Ясми и училась у неё акробатическим номерам. Меня так увлекало всё, что она показывала, что я быстро переняла её мастерство и гибкость. С лёгкостью садилась на шпагат. Крутила своё тело так, как не представляла возможным. Могла с лёгкостью жонглировать шариками. Впитывала всё, чем делились другие, и Вори видел каждый раз, с каким воодушевлением я бралась за работу, вкладывая все силы.

Когда впервые он предложил мне выйти с номером, я так радовалась, что легко отыграла свою роль и получила впервые искренние бодрые аплодисменты. Я так ликовала, когда стоя в центре арены в красивом обтягивающем блестящем костюме, показывала на какие чудеса способно моё тело. Гибкость она словно в моей крови была. Я легко села на шпагат, раскинув руки в стороны, когда почувствовала на себе злой взгляд. Подняв голову, увидела пылающую гневом Каролину. Она ненавидела, что Вори разрешал мне выступать, но, а я наслаждалась каждым мгновением. Не только потому, что мне дико нравилось видеть восхищение и восторг в глазах публики, но отчасти от того, что это злило Каролину. Наша история оказалась слишком запутанной и больной. Я всегда смотрела на неё как на свою подругу. Не соперница. Не незнакомка. Но Каролина показала, насколько может быть опасно доверие.

***

А потом мы остановились в очередном городе, который затянулся петлей на моей шее.

Вори рассказывал о своём плане, но я слушала вполуха. Накручивала локон волос на палец, осматривая всех, кто собрался в главном шатре. Только светало, когда мы пересекли черту этого города. Того самого, о котором я слышала так много легенд. И в который никогда не должна была приезжать. Слова бабушки Ружи треском сквозь запечатанные мысли, припрятанные в дальнем ящике памяти, просочились в меня. Я знала, что всё реально настолько, насколько позволяло моё безумие.

«Там замок, что пожирает души живых. Там лаз в скале, которая стала местом упокоения многих людей. Там мрак. Там ангелы с чёрными крыльями бродят. Там ты не найдёшь ничего кроме смерти. Никогда не переходи черту, иначе они найдут тебя».

До сих пор я позволила себе не помнить позабыть всё, о чём говорила бабушка, но как только мы выехали за черту леса, её слова зазвучали нараспев убийственной песней во мне. Внутри всё трещало, бомбило и призывало оставить позади города с его тёмной историей. Но этот цирк единственная семья, которая у меня когда-либо будет. Я неизвестная девочка. Никому не нужная. Незаконнорождённая. Сирота. Да больно было всегда, но я научилась жить с той пульсирующей тупой агонией, которая колола сердце. Сжимала душу. Выжигала лёгкие. Иногда, чтобы сделать вдох, мне приходилось задохнуться.

Я исследовала лес. Мне неинтересно было знать, что твориться в центре после того, как Вори объявил о том, что здесь мы останемся на неопределённое время. Огромный город. Большие возможности для заработка денег. Он по полной воспользуется этой остановкой, чтобы набить свои карманы до отказа. А мы лишь пешки в его руках. Игрушки, которыми он руководил. Но на это жаловаться было грешно. Никто не станет упрекать Вори за то, что он зарабатывал, выставляя уродства странности и пороки других ради денег. Мы питались за его счёт, жили, дышали и не голодали только потому, что Вори был достаточно внимательным, чтобы рассмотреть потенциал в каждом из нас.

Я любила тишину и таинство леса. А этот огромный величавый и опасный манил, как никогда, прежде. Слова бабушки затихали в моей голове, с каждым шагом становились все тише, и когда я позволила деревьям сомкнуться позади моей спины, его совсем не осталось. Только мои собственные мысли.

– Ты пыталась бабушка. Но как же я могу узнать по-другому, что поджидает меня в этом городе? – шепнула ветру.

Я знала, он унесёт мои слова так далеко, что они достигнут бабушку, где бы она сейчас ни находилась. После того как велела мне не возвращаться я не знала где она. В каком городе они осели? Как далеко разошлись наши дороги? Увидимся ли мы когда-нибудь? Возможно, однажды.

Собирая сухие ветки, я напевала тихую песню, посвящённую маме. Тоска раздирала моё нутро. Подавляла. Резала изнутри. Поедала. И горела внутри до сих пор как тогда в первый раз, когда я увидела остекленевший взгляд мамы. Кровь. Плоть. Кости…

Я разожгла костёр и присела возле горячего пламени, продолжая петь. Так я общалась с ней. Собирала цветы и клала их на каменный алтарь. Я делала это в каждом городе думая, что так мама видит меня. И я чувствовала её присутствие рядом.

– Ты снова наблюдаешь за мной, – повернувшись к чёрному ворону, заметила. – Как поживаешь? Не устал летать за мной из города в город?

Он моргнул. Но взгляда не отвёл. Я знала о воронах очень многое. И понимала тот, что сидел на сухой почерневшей ветке, преследовал какую-то цель. Но была ли я его добычей? Хотел ли он моего падения? Или предупреждал об опасности?

Весь день я провела в лесу. Нашла необычайно красивое озеро. И оно не напугало меня, потому что было кристально прозрачным. Чистое. Видно всё, что лежит на дне. Каждый камешек. Рыбку, которая торопясь скрыться от меня, проплыла глубже в воду. Водоросли, которые опутывали мои ноги, когда, подняв подол платья, я по колено вошла в воду. Её свежесть. Аромат глубины, искрящей хрустально звенящей синевы, он будоражил. Я просто закрыла глаза впитывая силу и спокойствие этого озера, пока не пришлось возвращаться в лагерь.

Вокруг творилось нечто невероятное. Всё, казалось, должно было уже наскучить, но каждый раз, видя, с каким размахом Вори открывал в первый вечер двери в цирк, поражало. Цветные фонари. Высокие красивые шатры. Игры. Сладкая вата. Мороженое. Смех. Улыбки. Праздник. Так, наверное, выглядел карнавал: пёстрые наряды каждого, кто прибыл с труппой. Аромат сладости ванили и предвкушения он окутал наше пристанище. Улыбнувшись, я вошла в свой фургон, надела чёрное платье с красной юбкой в пол, волосы заплела в две косы, на руки одела золотые браслеты почти до самых локтей. Губы накрасила алой помадой и направилась в свой шатёр.

Тьма встретила меня словно давно знакомую родственную душу. Я зажгла свечи, и внутри всё наполнилось ароматом лакрицы полыни и трав, которые собирала в лесу. Дурман от них немного пошатнёт сознание каждого, кто рискнёт сегодня вечером войти в мою обитель. Для эффекта. Для красоты моей силы. Вори не хотел простой раскладки карт. Он сделал из моих знаний и умений настоящее шоу. И я была вынуждена признать, что в своём деле он был отчаянно хорош.

Благодаря травам, которые туманили сознание мои предсказания и действия воспринимали за чистую монету, а не шарлатанство. Я знала, что вижу, но не всегда говорила правду, помня предостережение бабушки. Люди не любят плохие вести. Лучше солгать, чем предостеречь.

В первый вечер я принимала всех желающих, которых было очень много и научилась врать, даже когда видела, что человека ждёт смерть голод позор, потому что люди, не хотели слышать подобное. Тому, кто приносил плохие новости голову с плеч. Я не хотела остаться без головы.

– Вы слышали, Торин пропал?

Две женщины, вошедшие в шатёр, замерли, когда посмотрели мне в глаза. Уверена эффект был невероятным. Они даже вздрогнули, словно столкнулись с нечистой силой. Да иногда меня принимали за ведьму. Были слова и похуже. Меня сторонились, словно демон жил внутри и выдавал себя за красивую молодую девушку.

Раскинув руки в стороны, я указала на стул перед собой.

– Прошу, леди. Присаживайтесь.

Они переглянулись. Та, что с носом, похожим на свиной, сглотнула, но ступила вперёд. Она присела на свободный стул. Её жадный ничего не понимающий взгляд шарил между нами стеклянный шар травы, которые тонкой струйкой дыма тлели в подставке кристаллы фиолетовые и чёрные больше похожие на нечто из потустороннего мира и карты, что лежали по левую руку от меня.

– Расскажите, что привело вас в мой шатёр?

Другая, та что спрашивала об исчезновении Торина, встала за спиной подруги, озираясь по сторонам в поисках духов. Трудно осознать правду, когда у тебя в голове уже сложилась история о том, чего ты даже не понимаешь. Вори постарался на славу. Он сделал из моего шатра нечто невероятное. Не зря меня в спину называли ведьмой, которая служит демону.

Её руки побелели. Глаза расширились. Она вдыхала аромат трав, которые тонкой струйкой дыма вились вверх, закручивая пепельного цвета спирали. И я ждала. Знала, нужно время. Несколько минут для тех, кто пришёл с испугом страхом и осуждением. Несколько минут и тело немного расслабится. Импульс, что транслирует в голове мозг, о котором вопит отчаянно до сорванных связок, поутихнет, и она успокоится.

– Карлота, смелее, – подтолкнув подругу в плечо, шепнула девушка.

Она подняла взгляд на меня и выдержала не больше секунды, когда снова уставилась в пол. Вот оно – осуждение. Она уже возненавидела меня. Её волей управлял страх и незнание. Но всё равно за магией, за тем, чего не понимали, они шли, как думали к ведьме.

– Говорят, вы можете… – начала неуверенно Карлота, не поднимая глаз. Её тело немного расслабилось. – Погадать на любовь?

Мои губы расплылись в улыбке. Да это самое первое зачем приходили дамы: узнать, что предначертано им судьбой. Когда где и как они встретят своего единственного? Верила ли я в подобные глубокие эмоции? Да. Но они не коснулись моей души. Я знала любовь не моя тропа.

Пока раскладывала карты, которые выбрала Карлота, думала о том, что принесёт мне следующий день. Голос бабушки я больше не слышала его. Но понимание опасности укоренилось в душе. Оно маленьким комочком свернулось и дрожало, трепетало, опасаясь, что слова Ружи, правда. И они сбудутся.

Как только девушки удовлетворённые и расслабленные покинули мой шатёр, я спрятала карты в кармане платья и вышла. Хотелось прогуляться по ярмарке, которую устроил Вори и просто насладиться ароматом густых специй, которые вились вокруг. Я видела, как бегали дети, держа в руках воздушных змеев. Как прогуливались неспешно молодые пары, держась за руки. Целуясь. Обнимаясь. Пока не наткнулась на взгляд, пугающий до дрожи.