Сплав'

– Еще чуть-чуть и от лодки остались бы одни лохмотья! – перевел дыхание Кисельков.

В следующих аналогичных ситуациях лодку стали пропускать под деревьями, а выправлять ее курс шестами, сидя на поваленных стволах. Затем сверху плюхались в резинку…

В одном случае ни снизу, ни сверху преодолеть затор не удавалось. Лежало несколько поваленных деревьев, причем елей. А они сучковатые! О-ё. Тогда, не долго думая, протоптали тропинку по берегу в зарослях крапивы и бражника. И протащили лодку между деревьями. Всегда найдется выход из положения! Затем, миновав участок с перегородившими русло деревьями, обнаружили более-менее приемлемый подход к воде и стали аккуратно спускать суденышко вниз.

Первым в лодку забрался Леха. Следом попытался Кисельков.

И тут Шура навернулся в воду второй раз: поскользнулся на висящем над водой корневище. Хорошо, что у берега оказалось мелко. Но одежда снова сырая. Шура еще раз дал волю чувствам.

…Речка сделала крутой поворот. За ним глубокий омут. Шесты едва доставали дна. Проплыли и этот участок, орудуя шестами, подобно веслам. Подходящего места для высадки как не было, так и нет. Справа галечный берег и заросли водного лопуха. Слева или непролазный лес, или крутояр.

На перекате сели на брюхо: ни вперед, ни назад. Что ж, сняли кроссовки, подняли лодку над водой и перетащили ее на руках по берегу. Прошли метров тридцать, можно снова спускать «корабль» на воду. Выплыли на прямолинейный участок. Вода практически застыла. Спор какой-то.

Проплыли метров двадцать вперед. Берег слева высокий. Идет на понижение. Еще несколько гребков и можно десантироваться.

– Не нравится мне это место, – негромко буркнул Леха-старший. – Что-то внутри захолодило.

– И мне, – в тон ему ответил Шуран. – Жуть жуткая!

– Видимо, выделение болотного газа. Галлюциногена.

Друзей обуял беспричинный страх и они, словно сговорившись, развернули лодку и принялись махать шестами, чтобы вернуться обратно. Прибились к берегу. Пусть он в этом месте был достаточно высокий. Ну и глубина воды – метра полтора. Прижались к самому обрыву. Один стал упираться шестом в дно, другой (Шура) в это время запрыгнул на береговую кромку.

Сложнее было второму, Лехе. Пока он примерялся к десантному броску, лодка чуть-чуть отъехала. Когда же парень оттолкнулся ногой от борта, резинка отплыла еще дальше, поэтому студент не достиг берега, а столбиком ушел в прибрежный ил. Запачкался грязью с ног до головы. Зато составил компанию Шуре.

После ставших уже за это путешествие традиционных проклятий выполз на сушу. За привязанную веревку вытащили и лодку. Увидели невдалеке, метрах в трехстах, машину Лехиного отца.

– Давай напрямик, не сдувая баллоны. Ты спереди, я сзади.

Низина впереди болотистая, трава в человеческий рост. Цепляется за одежду, как лианы за деревья.

Нести лодку оказалось делом весьма нелегким. Каждый шаг давался с большим трудом. Плюс под ногами сплошные скользкие кочки. В нос то и дело лезли перезревшие летучие семена. Уже почти вышли, и тут Кисельков в третий раз провалился в какую-то глубокую яму. По пояс. «Хет-трик», одним словом. Нервы окончательно сдали.

– Бросай эту чертову лодку, чтоб глаза ее мои больше не видели! – рассвирипел Шуран.

– Ага, бросай! Тебе легко говорить, а мне за нее отец голову оторвет! – захныкал приятель.

Кисельков присел на кочку. и то, правда! Нелепо было заканчивать только что начавшуюся дружбу с однокурсником из-за какого-то резинотехнического изделия.

…Что ж, после кратковременной передышки продолжили путь.

«Больше я на эти сплавы ни ногой!» – решил тогда Кисельков для себя. И вот теперь снова попался. На ту же самую удочку. А всё потому, что через некоторое время былые приключения приобретали романтический флер, и с каждым годом казались всё более захватывающими воображение. Особенно, после рассказов о сплаве своим сокурсницам, когда Шура ловил на себе их горящие взгляды.

Леха-старший, получив сильнейшую взбучку от отца, пообещал тому ни при каких обстоятельствах больше не прикасаться к резинке, так как она получила повреждения в семи местах (это всё сучья, гальки и заросли)! Отверстия обнаружились не сразу, а во время следующей охоты на уток, когда Лехин отец чуть не затонул со всем скарбом на середине болота – воздух из баллонов улетучился в самый разгар стрельбы.

Правда, сам Леха считает, что лодку умышленно проткнул приятель отца, дядя Жора, чтобы стать бесспорным фаворитом утиной охоты. Но это не доказано!

В этот раз Шура решил даже не заикаться другу о предстоящей поездке, чтобы не вызвать бурной и непредсказуемой реакции…

Инструкция по плаванию

– Чувствую, нам придется плыть не три дня, а минимум – неделю, включая ночное весление, – сокрушенно вздохнул затейник.

– Исключено! – забрюзжал Кофейни. – Давай, учи, чертяка!

– Во-первых, весло – это вам не столовая ложка! – заявил Радик и показал, как нужно правильно держать спортивный инвентарь в руках. – Вы пытаетесь черпать воду, будто это суп в тарелке, а не грести. И не отталкивайтесь веслом ото дна, что я наблюдал у большинства мужчин. Дно не всегда бывает в пределах доступности, посему рискуете просто свалиться в воду. Кроме того, при попадании весла в камень высока вероятность его повреждения. А лишних весел у нас нема! Во-вторых, почему многие сели лицом к корме. Я, конечно, понимаю: вам до чертиков надоело лицезреть заплывшую жиром рожу Мигеля, что он и так вас укатал на работе, но по науке вы должны смотреть куда плывете, а не в ту сторону, откуда приплыли.

Голясов аж позеленел от «сочности» эпитетов, которыми его наградил аниматор. Но и Радика можно понять: он еле сдержался, когда ранее вицик обозвал его «пузочесом», чтобы не навернуть тому по кумполу корпусом гитары.

– В-третьих, – продолжал затейник, – почему на одном банане сидят трое с веслами, а на другом – никого? В результате катамаран просто крутится вокруг своей оси. Запомните, олухи царя небесного, с каждой стороны должно быть одинаковое количество гребцов, причем грести они должны в одну сторону, а не навстречу друг другу или, наоборот, в разные стороны!

– Что ж ты сразу, чума, не предупредил, что это не так просто! – воздел руки к небу Валера Сутягин. – Мы хотя бы проштудировали соответствующую спортивную литературу.

– При вашем уровне сообразительности вам, господин хороший, на это потребовалось бы года три-четыре, второе высшее, так сказать, получить.

– Я привык всё делать основательно, не с кондачка, – надул губы финансист, теребя пальцами ухо. – Поработай, шустряк, в банке, узнаешь цену любой маломальской ошибки!

– Да, плавать многие умеют? – подозрительно оглядел Радик туристов.

– Что за вопрос? Конечно, умеют, иначе бы не поехали! – ответила за всех Алевтина Жадина.

– Смотрите-смотрите! А то лучше на всякий случай надеть спасательные жилеты.

– Держитесь за главного, оно всё равно не утонет! – хохотнул Питирим, явно намекая на надутое воздухом и жиром пузо Голясова.

Все украдкой посмотрели на реакцию вицика. Тот сделал несчастное лицо: слишком, слишком много недоброжелателей! Могут и скинуть незаметно за борт…

После подробного разбора полетов затейником дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки.

Первым отчалил от берега катамаран вице-президента.

На веслах: справа Шура (спереди), сзади Симон; слева Бычков и Радик. Валериан стал махать флагом банка, Элеонора – сачком, а Настя – рукой оставшимся на берегу сотрудникам речной инспекции, водителям автобусов, рыбакам-любителям и оленеводам. Голясов же сидел, как истукан – языческое божество и смотрел немигающим взглядом на удаляющийся берег.

Ему вообще показалось, что провожающие на берегу не сильно радовались помпезному отплытию туристов и, скорее, угрожающе потрясали кулаками вдогонку сплавщикам, чем желали «семь футов под килем» (что и было на самом деле)…

Вскоре катамараны подхватило сильное течение. И буквально минут через пятнадцать «гостеприимный» берег скрылся за поворотом.

Тем временем на галечный пляж сверху с горы выехала еще пара автобусов. Какая-то другая организация, очевидно, такая же жертва рекламы агентства «Уральский змеелов».

Гонки

На втором катамаране команда пришла в некоторое замешательство. Несмотря на то, что также гребли четверо: Гогуа Ревазович, Глыба, Светлана Пупсаренко и Питирим, суденышко безбожно отставало от первого. Вот уже команда Голясова скрылась за таинственным поворотом.

– А нам еще до них ого-го! – горестно вздохнул астролог.

– Че бренчите веслами, как сонные мухи? – негодовал Кофейня.

– Сам «побренчи», старый пеньтиум! – огрызнулась Светлана.