Пылающие хроники. Ледомор

Глава 22

– Отец! – воскликнула я при входе на нашу кухню. Откинув в сторону мешок с добытыми плодами для Снежного бога, я кинулась к нему. Сейчас меня совсем не волновало, что плоды в мешке могут повредиться. Они и так замороженные и уже утратили свой изначальный вкус.

Гифф лежал между столом и шкафчиком, постанывая. Сначала мне показалось, что его правая нога вывернута под неестественным углом, и я только сильнее испугалась. Но в его ногах валялся плед.

– Ничего страшного, Скади, – донёсся до меня его слабый голос. – Я споткнулся, запутался в пледе…

Я схватила отца за руку в перчатке и недовольно скривилась – от неё исходил сильный жар. Другой рукой я провела по лицу отца – оно было ледяным, не таким, как обычно у Ледоступов. Я будто провела ладонью по ледяной глыбе у Цитадели.

– Это ненормально, – рявкнула я и стала помогать подняться отцу на ноги. – Тебе нужна помощь Соньи!

– Не надо, – прохрипел отец, с трудом поднимаясь на ноги. – Всё будет хорошо… Мыслящие дали мне ещё одну баночку с мазью, мне становится лучше…

– Мыслящие, – проскрипела я зубами, ведя отца до его комнаты. – Вулкан их поглоти…

– Скади! – ахнул отец. – Как ты можешь такое говорить по отношению к ним? Они желают нам лучшего. В Ледоморе царит покой благодаря Снежному богу и Мыслящим!

Я промолчала, про себя не соглашаясь со словами отца. Каждому Ледоступу велено считать все поступки Мыслящих правильными. И мне в том числе. Но я уже не видела в поступках Мыслящих ничего правильного. А многое было непонятным, покрытым мраком тайны.

Я уложила отца на кровать и, не спрашивая у него разрешения, побежала в дом Соньи, которая жила на соседней от нас улице. Выслушав меня, она пообещала явиться к нам через полчаса.

Я вернулась домой и всё это время просидела у кровати отца. Он дремал, но в какой-то момент открыл глаза и спросил тихим голосом:

– Ты собрала подношение?

– В процессе, – буркнула я и, увидев волнение в глазах отца, сразу же добавила: – Почти закончила, до явления Кристальной луны я точно успею, можешь не переживать. У меня неплохо получается справляться со своим предназначением.

– Хорошо, – слабо улыбнулся отец и вновь прикрыл веки. После чего произнёс: – Тебе тоже потребуются перчатки.

Я насторожилась и спросила:

– Это ещё зачем?

Но отец молчал. Я посмотрела на его мерно вздымающуюся грудь и поняла, что он снова погрузился в сон. Сейчас его нельзя тревожить, ведь во сне его, наверное, не терзала болезнь.

Перчатки… эти чёртовы синие перчатки, которые отец постоянно носил, сколько я себя помню. Зачем они ему? И почему он сказал, что мне они тоже понадобятся? Неужели отец тоже что-то знает про истинную роль подношений Снежному богу, который на деле может оказаться вовсе не божеством, а частичкой расколотой природы?

Я аккуратно взяла ладонь отца в свои руки. Провела рукой по плотной материи, сквозь которую чувствовался жар кожи отца.

Надо снять перчатку и посмотреть, что под ней! Эта мысль пришла мне в голову неожиданно. Я знала, что перчатки снимать нельзя, отец постоянно мне твердил об этом. Если он узнает, что я ослушалась его, будет в ярости. Моя рука уже потянула за перчатку, но раздался стук в дверь.

Я подскочила от неожиданности, и отец открыл глаза.

– Кто это пришёл? – слабо спросил он, обводя сонными глазами свою комнату. – Мы разве ждём гостей? Какой сегодня день?

Я молча встала и направилась в коридор.

– Спасибо, что пришли, – кивнула я Сонье. Наша знахарка была загадочной и притягательной женщиной, обладала глубоким знанием древних тайн. Она являлась уважаемой и почитаемой фигурой в Ледоморе, очаровывала людей своей добротой, мудростью и способностью помочь тем, кто в ней нуждался.

Миловидная и благородная внешность знахарки заставляла всех, кто её видит, не отрывать взгляда. Её длинные белые волосы, увитые ледяными кристаллами, создавали ощущение гармонии с нашим хладным краем, а прекрасное сияние её кожи навевало мысли о её связи с магией и духами.

Одета Сонья в расшитое льняное платье до пола, она обожала материи из других краёв. На ней висели какие-то колокольчики и амулеты, излучающие энергию и помогающие усилить её целебную силу. Она умела использовать лекарственные травы из других царств для излечения и оздоровления.

Меня всегда поражала милость, с которой она относилась к тем, кто обращался к ней за помощью. Она стремилась помочь каждому. Она умела слушать и понимать проблемы людей, быть их опорой и советником. Её доброта, сострадание и чуткость всегда мне нравились.

Я с детства считала, что наша знахарка – это наш символ мудрости и силы.

Сонья сразу прошла в комнату к отцу и присела на табурет рядом с ним. Сначала потрогала лоб, потом заглянула в глаза, освещая их каким-то кристаллом. Потом прикоснулась к руке и ахнула:

– Твои руки, Гифф! Они горят, надо посмотреть!..

– Нет! – с жаром выпалил отец. – Это наказ Мыслящих – никогда их не снимать!

– Мыслящие, – фыркнула Сонья и добавила: – Вулкан их поглоти!

Гифф в ужасе уставился на знахарку и пробормотал:

– Какая бестактность и неуважение…

Я же не удержалась от улыбки. Она повторила проклятие в адрес Мыслящих, которое минут пятнадцать назад произнесла я. Теперь я ещё больше любила Сонью.

– Тебя нужно срочно лечить, – резюмировала Сонья. И я активно закивала головой, соглашаясь с мудрой женщиной.

– От чего? – тут же спросила я, и знахарка понуро опустила голову:

– Точный диагноз мне ещё не совсем ясен. Похоже на ледяную лихорадку, но тогда бы всё тело горело огнём. А так сильный озноб и общая слабость организма присутствуют. Или же это кристаллическая гиперсенситивность.

– Что-что? – спросила я, впервые слыша о такой болезни.

– Это редкое заболевание, – пояснила Сонья. – При нём организм реагирует аномально на контакт с ледяными поверхностями. Люди, живущие у ледяных скал, хорошо переносят холод, но бывали случаи, когда развивалась сильная аллергическая реакция на прикосновение ко льду. Симптомы включают сильный зуд, опухание и покраснение кожи. Жар и слабость тоже.

– И как лечить моего отца? – спросила я.

Ответить Сонья не успела, Гифф встрял в разговор:

– Меня уже лечат Мыслящие. Сонья, ты же знаешь, что это значит. – Он с нажимом посмотрел на знахарку.

Та вздохнула и виновато взглянула на меня:

– Я здесь бессильна. Если Мыслящие взялись за лечение Ледоступа, то я не имею права встревать. А уж если дело касается Озарённого, то и подавно – они в компетенции Мыслящих. Без их разрешения я не могу ничего сделать.

Сонья поднялась с табурета, и я разочарованно вздохнула.

– Может, я смогу с ними договориться? – спросила я без особой надежды. – Должны же они меня выслушать, когда дело касается Озарённого!

Сонья печально покачала головой:

– Увы, Озарённых всегда лечили Мыслящие, ведь вы так ценны для нашего края! Не думаю, что они сделают исключение для твоего отца.

Я проводила до двери Сонью, и та, развернувшись ко мне и понизив голос, произнесла:

– Скади, на твоём месте я бы не доверяла методике лечения Мыслящих, она не даёт никакой положительной динамики. Присматривай за своим отцом, а Мыслящим лучше не задавай лишних вопросов.

Улыбнувшись напоследок, знахарка покинула наш дом. Я провожала её фигуру взглядом и размышляла над услышанным. Оказывается, в Ледоморе намного больше Ледоступов не разделяют взгляды и правила Мыслящих, чем я думала. К лучшему это или нет?

Глава 23

С Вейной мы встретились у Хладной реки, вдалеке виднелась Обитель Мыслящих у подножия ледяной скалы с водопадом Бесконечности. Под сверкающим сиянием луны я смотрела вперёд, задумчиво покусывая губу. Вейна сильно возбуждена, её сердце горело жаждой приключений и риска. Её взгляд решителен и непреклонен.

Я посчитала нужным спросить:

– Ты пойдёшь со мной в Обитель?

К моему большому удивлению, девчонка кивнула.

– Мы не можем сидеть и ждать, пока что-то неизведанное творится в нашем крае! – с жаром выпалила она и, потупив взгляд, добавила: – Если бы я тогда знала, что Стиан собирается ограбить Мыслящих, я бы ни за что не отпустила его одного. У нас двоих было бы больше шансов не попасться! И ему не пришлось бы уходить за Перелом!

– Ледяная обитель с их жителями не прощает нарушителей, – тихо произнесла я. Конечно, Вейна и так это прекрасно знала. И она должна понимать, на что соглашается. Если нас поймают, отправят за Перелом. Вейну точно. Но отправят ли они за Перелом действующего Озарённого?

Я поёжилась, только сейчас осознав, что, если меня лишат лимита, гнев Мыслящих падёт на всю семью Эвенвудов. У отца не будет шанса выжить за Переломной чертой. Что же я творила?

– Вот поэтому мы и должны быть предельно осторожны и спланировать каждую деталь, – донёсся до меня голосок Вейны.

Мы начали продумывать стратегии проникновения в Обитель, перебирая возможности и варианты.

– Они охраняют «Книгу тысячи явлений», – задумчиво пробормотала Вейна, и я посмотрела на её лицо. – Охранять такую ценность они будут изо всех сил.

– Ты права, Вейна. Нам нужно найти слабое место в их обороне, чтобы проникнуть незамеченными, – сказала я, задумавшись. – Может, у них есть какие-то уязвимости? У врат Обители никогда не видно охраны, – заметила я.

– Этим они вводят в заблуждение простых Ледоступов, – хмыкнула Вейна. – Якобы их помыслы чисты и им нечего скрывать. Только почему никого не пускают в Обитель? Может, мы сможем создать ложные следы, чтобы отвлечь охрану, если она есть, – предложила Вейна, нахмурившись.

Я вновь кинула взгляд на неприступную Обитель в ледяной скале. Хотя она действительно не казалась неприступной. Открытые настежь ледяные ворота и подобие замка, вырезанного прямо в скале, сотворённого изо льда и снега.

– Напрямик идти опасно, – подытожила Вейна. – Охрана там имеется, раз Стиан попался. Можешь не сомневаться, он очень хорош, ловок и умён.

Глаза Вейны мечтательно затуманились при воспоминании о возлюбленном. Я не могла вспомнить парня по имени Стиан, но я далеко не всех Ледоступов в Ледоморе знала по именам. Так что стоило поверить Вейне на слово. И раз Стиан был настолько хорош, как она говорила, нам нужно быть предельно осторожными, чтобы не попасться Мыслящим. Меня передёрнуло от одной мысли, что в Обители мы столкнёмся с Третьей и её подручными. А ведь если Мист называла себя Третьей, значит, находился в этой Обители и Первый – самый главный, от кого и исходили приказы.

– Мы сможем не попасться, если пройдём в Обитель не напрямую. Наверняка в скале есть и другие проходы, затерянные среди заснеженных земель, – произнесла Вейна, сузив глаза, словно видела уже этот проход в мыслях.

– Думаешь, мы отыщем проход? – спросила я с сомнением. Как же Вейна легко рассуждала! Она будто не сомневалась в успехе нашей миссии! Мне бы её уверенность!

– Мы должны подготовиться. Я возьму с собой спрингклинг, верёвку, – дальше рассуждала Вейна. – Обязательно надень шипоты, может, придётся карабкаться по скале.

Я лишь кивнула, поёживаясь от представления о пути, где затаилась смертельная для нас опасность в виде гнева Мыслящих. Увидев мои сомнения, Вейна стукнула кулаком по моему плечу и рассмеялась:

– Ты совершила подъём к Снежному богу. Ты уже пошла против воли Мыслящих, посетив Перелом и пообщавшись с Пропащими, тебе ли сомневаться?

– Мне есть что терять, – сказала я и сразу пожалела о сказанном.

Тень промелькнула на лице Вейны, губы сжались в тонкую полоску. Она была совсем одна в Ледоморе. Её родителей погубили юкконы, а возлюбленного лишили лимита. Если даже Вейну отправят за Перелом, мне кажется, она будет только рада этому исходу. Ведь там у неё будет возможность воссоединиться со Стианом.

– Прости, – прошептала я. – Я не хотела тебя задеть.

– Всё нормально, – отмахнулась Вейна. – Ты мыслишь неправильно. Ты боишься, что Мыслящие лишат вас с отцом лимита, но так ли он вам нужен? Важнее выяснить, что они замыслили и почему снабжают бога, если это бог, огнём из лавовой реки. Разве ты не хочешь докопаться до истины?

– Для этого всё и затевается, – кивнула я и через силу улыбнулась.

Вдалеке виднелась Обитель, величественная и таящая внутри себя много тайн. Мы продолжили разговор, разрабатывая детали. И с каждым новым предложением Вейны моя вера в успех только крепла. Мы были готовы переступить порог ледяной Обители и разузнать все тайны сотворения нашего мира.

Глава 24

Ночь окутала ледяные горы, а звёзды ярко сверкали на тёмном небосклоне. В самом сердце заснеженного ландшафта под жемчужным лунным светом находился могущественный ледяной скальный замок, величественность которого сейчас завораживала меня, притягивала взор.

Я видела Цитадель Снежного бога и теперь могла с уверенностью сказать, что Обитель Мыслящих с ней не сравнится. Но всё же я не могла отвести от замка в скале настороженного взгляда.

Я ощущала дыхание хладного ветра на своём лице. Взглянув на Вейну, увидела девчонку, сияющую храбростью и целеустремленностью. Через её плечо перекинут моток прочной верёвки. В ножнах висел её клинок, мой верный криолитовый спрингклинг тоже был со мной, но я надеялась, что мне не придётся пускать его в ход. Против кого мне оголять оружие? Против Мыслящих? Тогда проще сразу отправиться за Перелом!

Хладный воздух пронизывал наши с Вейной лёгкие, но сердца горели пламенем предстоящей миссии. Мы сосредоточенно осматривали скалистую стену замка.

– Каков план? – тихо спросила я, хоть и знала ответ Вейны заранее. Мы уже раз тридцать его обсудили, но я нервничала и хотела снова его повторить.

– Видишь справа раскрытое окно? – спросила девчонка, указывая в нужном направлении. Я уже разглядывала этот арочный проём, расположенный на приличной высоте, почти под самой крышей ледяной Обители.

Я кивнула, и Вейна продолжила:

– Поднимемся по скале справа и заберёмся в него.

– Скала почти отвесная, – пробормотала я.

– Так только кажется, – отмахнулась девчонка. – Сама убедишься, как подберёмся ближе. Во льду много выступов.

Я решила поверить девчонке на слово. Всё равно поворачивать назад уже было нельзя. Сегодня ночью я должна своими глазами увидеть «Книгу тысячи явлений».

Мы приблизились к Обители со стороны Хладной реки, чтобы никто нас не заметил с главного входа. Схватившись за узловатые льдины и цепляясь за выступы на скале, мы начали перебираться с ледяной пропасти на узкую площадку, ведущую к окну замка. Мы помогали друг другу, взвешивая каждый свой следующий шаг.

Свет луны отражался в наших глазах, когда мы поднимались выше и выше, встречая всё новые испытания. Я всю жизнь прожила среди льда и снега. Лёд был другом для каждого Ледоступа, но не сейчас. Сейчас он превратился в нашего врага.

Ледяная скала покрыта голубыми отблесками, а воздух проникал в лёгкие пеленой холода. Дыхание становилось видимым, и замерзшие пальцы сжимались, стараясь сохранить чувствительность и силу.

Мы продолжали преодолевать вертикальные отроги, осторожно вытягивая ноги и опираясь на маленькие выступы льда. Скала скрипела и трещала под нашими тяжёлыми шипотами, а то и вовсе обломки льда с треском отделялись и уносились в пропасть.

Окно замка висело над нами, отделяя нас от цели. Оно выглядело так близко, но достичь его оказалось гораздо сложнее, чем казалось. Падающие сосульки и глубокие трещины постоянно представляли опасность, но мы не отступали.

Через каждый шаг мы срывали по куску бесстрашия, преодолевая сомнения. Раз за разом мы совершали неуверенные движения, но всё чаще наслаждались ощущением покорения и силы.

На пути к окну замка рассыпались снежинки, словно встречая нас. Время замедлилось, и вся вселенная сосредоточилась на этом жутком восхождении. Ветер свистел в наших ушах, но мы не слушали его, слившись с элементами, словно воплощая самих себя в этом ледяном мире. Мы двигались вперёд, несмотря на опасность и невероятность успеха.

Я думала, подъём никогда не закончится! Я боялась смотреть вниз, чтобы понять, сколько мы уже преодолели. И наконец, мы достигли края скалы, наши усталые взгляды устремились в сторону раскрытого окна. Окно замка утопало в сиянии звёзд – призрачное и недосягаемое. Но, увидев его так близко от себя, я осознала – для меня нет ничего непосильного. Я должна справиться!

Наши руки дрожали от усталости и внутренней тревоги, но теперь мы находились так близко к цели: могли почувствовать тепло и мощь, которые таились за прозрачными стенами.

Мы обменялись взглядами, видя отражение своей отваги и решимости в глазах друг друга. Со сжатыми кулаками и упорством, которые ничто не могло остановить, мы прыгнули в пустоту, преодолевая разделяющую ледяную трещину во льду, чтобы попасть к окну. Мгновением позже я была по ту сторону Обители Мыслящих. Рядом со мной на ледяной пол мягко приземлилась Вейна. Она не издала ни шороха, что и неудивительного – Оборонителей обучали и этому важному навыку. Но всё равно моё сердце на секунду замерло, пока я прислушивалась к окружавшей нас тишине.

Вокруг нас только кристаллические стены и холод. Вейна и я оглядели зал, освещённый бледным синим светом, отражающимся от ледяных стен. Блестящие кристаллы, встроенные в лёд и наполненные энергией плодов Древа Сефирот, испускали светящиеся блики, раскрывая свою непостижимую красоту. Я почувствовала, как холод проникает через каждую пору моей кожи, заставляя тело дрожать.

Потолок выглядел так, словно он был составлен из миллионов тонких ледяных игл, образующих плавные картины замёрзшей воды. Сквозь него медленно проникала луна, окутывая зал жемчужным блеском. Вдали я заметила две высокие двери, словно пустующие входы в другой мир.

Мы обменялись взглядами, чувствуя вибрацию напряжения, наполняющую воздух. «Разделиться? Но это опасно», – пронеслась мысль в голове. Однако я знала, что нам необходимо найти «Книгу тысячи явлений».

– Что дальше? – прошептала я.

– Нужно отыскать книгу, – шёпотом ответила Вейна.

– Здесь множество комнат и залов, – вздохнула я, понимая, что последует дальше – нам придётся разделиться в поисках. Всё-таки в присутствии Вейны мне было немного спокойнее, она заряжала меня своей энергией.

Я направилась к ближайшей ко мне двери, Вейна – к противоположной. Мы заранее условились встретиться через час в этом самом помещении, чтобы покинуть Обитель Мыслящих тем же путём. Интересно, спускаться по скале будет проще или, наоборот, сложнее? Сейчас даже не хотелось думать о предстоящем спуске.

Я оказалась в узком светящемся коридоре и осознала, что всё здесь освещается энергией Древа Сефирот. А ведь это самое дорогое в Ледоморе! Далеко не каждый Ледоступ мог позволить себе каждый вечер освещать жилища энергией Древа. Я скрипнула зубами, поняв, что моя ненависть к Мыслящим возросла с осознанием, что они ни в чём себе не отказывают. Сколько энергии тратят на освещение пустых помещений!

Коридор привёл меня в запутанное лабиринтоподобное помещение, где стены и потолок полностью покрыты голубым льдом. Неужели и стены их Обители отстраивались с использованием редкого криолита?

Я аккуратно шагала по скользким полам, стараясь не выдать своего присутствия ни одному из ледяных стражников, которые наверняка охраняли замок, хоть я их и не видела. Слабое освещение от мерцающих кристаллических фонарей, наполненных энергией Древа Сефирот, бросало игривые тени на стены, создавая иллюзию движущихся фигур. Но я старалась не обращать на них внимания, продолжая своё непрерывное движение.

Осматривая каждую комнату, я внимательно рассматривала каждую полку, держась настороже в случае возможных ловушек. Звук моего дыхания был единственным сопровождением в этой тишине.

Иногда мне попадались длинные коридоры, все двери в которых заперты. Я и не стремилась попасть в те помещения, наверняка там проживали Мыслящие. Я боялась представить, что будет, если я ворвусь в комнату к одному из них. Но пока мне никто не встретился на моём пути. Это одновременно радовало и настораживало меня.

Вскоре я вышла в огромный круглый зал, который заполнен громадными книгами. Мой взгляд упал на большой алтарь в центре. Я затаила дыхание. На нём стояла книга, выгравированная из чистого льда. Подойдя ближе, я осторожно провела пальцами по корочке льда, наблюдая, как лёд рассыпается и красная обложка вырисовывается из-за синего блеска. Я ощутила тепло, испускаемое книгой.

«Книга тысячи явлений». Я не сомневалась, что видела её перед собой!

«Книга тысячи явлений» оказалась прекрасной, настоящим произведением искусства. Её обложка была из кожи, поверхность которой покрыта тонкими золотыми узорами. Верхняя часть обложки декорирована кристаллами, видимо, они и защищали книгу от времени.

С трепетом я перелистнула несколько страниц, каждая из которых мерцала ярким сиянием, словно звёзды на ночном небе. Загадочные символы и рисунки, танцуя перед моими глазами, предоставляли мне частичку мудрости и секретов, способных изменить жизни тех, кто сможет разгадать их.

Но меня сейчас интересовало совсем другое. Я собрала всё мужество и открыла первую страницу, ожидая, что сразу же отыщу в ней ответы, которые так упорно искала. Голубые строки на странице искрились и пульсировали словно живые. Я не сразу смогла сфокусировать свой взгляд на них.

Но буквы перестали плясать, и я прочла про себя:

Сотворение мира.

В начале была Зима – могучая и беспощадная…

Я затаила дыхание, осознав, что Вольдемар не обманул меня. «Книга тысячи явлений» начиналась с описания сотворения нашего мира! И раньше действительно существовали времена года.

Я представляла, как обнаружу, что Пропащий обманул меня, чтобы пошатнуть мою и без того шаткую веру в Мыслящих. Но нет – эти заветные строки перед моими глазами.

Дальше прочесть я не успела, с ужасом осознав, что до меня доносятся звук приближающихся шагов и приглушённые голоса, ведущие беседу. Голоса и шаги становились всё ближе, и уже не оставалось никаких сомнений – Мыслящие направляются в этот зал!

Глава 25

Чем ближе становились голоса, тем отчётливее я понимала, что один из них мне знаком. В этот зал направлялась Мист!

В ужасе я захлопнула книгу и заметила, как красная обложка мгновенно начинает покрываться корочкой льда.

Оглядевшись, я юркнула в пустующее пространство под алтарём, скрытое белоснежной скатертью, сотканной из миллиардов снежинок. Места там было немного, но я поджала под себя ноги и затаила дыхание, боясь дышать и хоть чем-то выдать своё присутствие. При этом я надеялась, что книга уже полностью приобрела прежний вид и ничем не выдаст присутствия чужака на территории Мыслящих.

До меня стали доноситься обрывки фраз:

– …задает много вопросов. – Это был голос Мист, холодный и трескучий. Я поёжилась и обхватила себя руками.

Ей вторил второй голос – мужской и незнакомый мне:

– Третья, мы не вправе влиять на выбор Снежного бога. Его благословение направлено на семью Эвенвудов.

– Но вдруг она та, кто очистится огнём?

– Глупости, это юная девчонка. Максимум, который её ждёт, – повторить судьбу Хансена Андерса.

Я поёжилась, осознав, что Мыслящие обсуждают Озарённых. А та, кто задавал много вопросов, – это я.