Три угла

Тим: Моя очередь. Что у тебя с этим Люсиндой?

Эль: Дружба)

Тим: Позвольте поинтересоваться, насколько близкая?

Эль: Не позволю)

– Смирненко Юлия! – раздался резкий голос преподавателя, заставший меня взвиться на месте. – Может, прекратите насиловать свой телефон и понасилуете себе мозг хоть какими-то знаниями?

Если бы он лекции читал с такой же страстью, то было бы не так скучно. Пробубнив: «Извините», я убрала мобильник в сумку.

Уже подходя к «Сочной Цыпе», вновь открыла диалоговое окно.

Тим: Ничего у вас нет. Никакая девушка не стала бы называть таким прозвищем того, кто ей небезразличен как мужчина) Дашь мне потом какое-нибудь прозвище? Если сможешь, конечно)

Эль: Ты прав насчет Люсинды, мы просто друзья. И я обязательно придумаю для тебя что-нибудь эдакое. А теперь извини, я на работу пришла.

Тим: Пока. Вечером спечатаемся)

Как ни крути, но общаться с ним мне нравилось. Он был… едким. Как веселящий газ.

Эта смена выдалась как никогда сумасшедшей. Вероятно, все клиенты, не пришедшие вчера, решили зайти сегодня. А заодно и завтрашние. Чтоб жизнь медом не казалась.

А под конец рабочего дня явился Слава. Я, конечно, надеялась на это, но все равно волновалась, что по каким-то причинам он больше не захочет меня видеть.

Я уже переоделась и подошла к нему.

– Привет.

– Привет, устала? – отозвался он уже такой привычной улыбкой.

– Да, немного.

– Хочешь, поужинаем где-нибудь?

Он меня приглашает… в ресторан? А я в джинсах и серой толстовке!

– После шести часов работы в фаст-фуде думать о еде хочется меньше всего, – ответила я, чтобы отвести подозрения от толстовки.

– Может, в кино? Сегодня пятница. Или, если хочешь, просто погуляем. Там чудесная погода.

Да, пятница. У крепостных. А у рабов всегда понедельник! Завтра смена как раз с самого раннего утреца. Но почему бы и не погулять?

На улице шел снег, такой густой и пушистый, что хотелось ловить его руками. И действительно, было совсем не холодно. Мы шли по аллее и долго молчали, а потом Слава взял меня за руку. И наше первое прикосновение было волшебным.

– Не холодно? – спросил он.

Я бы не призналась, даже если бы у меня уже сосуды лопались от перемерзания!

– Нет.

– Расскажи, пожалуйста, о себе.

И этот миг был так чарующе прекрасен, а Славина рука такой теплой, что я даже и не думала смущаться или что-то скрывать, отвечая на все его вопросы.

Я рассказала ему о семье, о смерти мамы шесть лет назад, о том, какой у меня замечательный и любящий папуля, и о том, как он месяц назад женился на своей фифе, а я решила съехать из нашей двухкомнатной квартиры, хотя меня никто и не гнал. Я не думала жаловаться, просто рассказывала все из-за твердой уверенности, что ему действительно интересно.

– А почему ты так ненавидишь эту… фифу? – спросил он, когда я закончила.

Задумалась, чтобы ответить искренне:

– В общем-то, причин нет. Наверное, она в самом деле любит его, хоть и намного младше. Папуля небогат, поэтому в меркантильности фифу при всем желании не обвинишь. Она меня просто раздражает… ничем. Тем, что ей нет еще и тридцати, а ведет себя как моя «мамочка», раздражают ее бесконечные «миленькая моя» и «ты сегодня хорошо ела?».

Слава усмехнулся:

– Звучит так, будто она заботится о тебе! И так, будто ты ведешь себя как ревнивый подросток.

Мне понравилось, что он смело говорит то, чего я могу и не захотеть слышать. Он просто… идеален.

– Возможно, мне надо чуть больше времени, чтоб привыкнуть.

И Слава, в ответ уже на мои вопросы, тоже беззастенчиво рассказывал о себе и своей семье. Ему двадцать пять. Родители и сестра Виктория несколько лет назад переехали в столицу, а он с младшим братом, Владом, остались тут – живут и работают вместе. Отношения в семье отличные, но из-за дел они редко видятся. Отец очень помог им с первоначальным капиталом, только благодаря этому они когда-то и раскачались. У них с братом большой дом, и Слава все ждет, когда же невеста того уже наконец-то переедет к ним, потому что «без женской руки нет нужной атмосферы».

Мне нравилось все: что он говорил и как он это говорил. Я прекрасно понимала, что мы недостаточно близко знаем друг друга, чтобы обнажать недостатки, но то, что успела узнать, мне безоговорочно нравилось. А возле подъезда, когда мы прощались, Слава добил прекраснейший день безоговорочной приятностью:

– Юль, думаю, моя симпатия сразу не была секретом. И если вдруг это взаимно, то давай попробуем? Узнаем друг друга, пообщаемся… Дай мне шанс.

Сдержать счастливую улыбку я была не в силах.

– Конечно.

* * *

Перед сном я все же зашла в сеть.

Тим: Пятница. Гуляешь, наверное?

Эль: Гуляла)

Тим: Мне начинать ревновать?

Эль: А ты имеешь право ревновать?

Тим: А у меня есть причины ревновать?

Эль: А для ревнивца нужны причины?

Тим: Тогда просто скажи!