Принеси мне удачу

– Конечно! – она и не собиралась сдавать позиции. – Я же бухгалтер – повелитель цифр и властелин данных! А почему ты тему переводишь, а?

Дима не ответил. Вот после этого короткого «а?» ему и нечего было сказать. Сестра подпрыгнула на месте:

– Во, дурак! – да, ее поддержку переоценить сложно. – Ты почему же, дупель, раньше не сказал? Зачем же мы ее под бок самому Биг Боссу устроили, зачем в нашу квартиру зазывали? Разве ты не понимаешь, что романтические отношения всегда начинаются до, а не после такой тесной дружбы?

– Отстань уже. Придумала себе!

– Во, дура-ак, – на этот раз тише и почти жалобно протянула Иринка. – Я ведь и не знаю, чем помочь…

Помощи в этом вопросе Дима от сестры и не ждал. Ему вообще не нужна была помощь, а теперь на душе еще заскребло так, как если бы сама душа невыносимо зачесалась. Сидела себе столько лет внутри, уже ко всему привыкшая, и на тебе.

Иринка ожидаемо теперь уняться не могла. Как только выдавалась возможность поговорить один на один, начинала строить какие-то планы, чем только еще сильнее портила настроение. Дима решил продолжать отрицать – так намного легче было выносить неуместную поддержку. Но притом вечера пятницы ждал, твердо уверив себя, что если в этот день ничего не изменится, то уже в субботу утром он рванет на улицу – в поисках новой любви.

Глава 5

Матвей встретил Маргариту и Дмитрия возле входа в ресторан, сам проводил к заказанному столику. И старался не обращать внимания на их ироничные взгляды: он им ужин дарит в качестве компенсации за переработку, а никак не из мистических соображений! Но они оба так лукаво на него зыркали, что Матвей предпочел пожелать хорошего вечера и побыстрее распрощаться.

Симаковых он ждал за другим столиком, расположенном у самой стены. В зал они вошли ровно в восемь, секунда в секунду, как будто стояли возле входа и выжидали момент. Вероника держала отца под руку и почти сразу нашла глазами Матвея – похоже, тоже зачем-то интересовалась его внешностью. Высокая, стройная, яркая. Она закатила глаза вверх, потом снова посмотрела прямо и выдавила улыбку. Плохой знак. Но сам Симаков улыбнулся приветливо, широко. Хороший знак. Матвей встал и протянул руку для рукопожатия.

После быстрого знакомства сделали заказ. Константин был любителем поболтать по душам за дорогим коньяком – Матвей это еще при первой встрече узнал. Симаков вообще производил впечатление очень открытого человека, но со временем становилось понятно, что образ этот обманчив: он говорил много, на самые разные темы, часто смеялся и шутил, но притом никогда не позволял себе оговориться или пообещать то, чего не собирался. Эдакий рубаха-парень, который ни одной позиции не сдает.

Через полчаса все заметно расслабились, но Вероника по-прежнему предпочитала отмалчиваться и отвечала только на прямое к ней обращение. Здесь, конечно, Матвею не хватало суперспособности Игоря: тот бы сейчас уже заливался соловьем, а она ему подпевала. Но Матвей, кроме «Как тебе понравился наш город?», ничего внятно сформулировать и не смог. Любые притянутые за уши темы ему казались нелепыми, а он в последнюю очередь собирался выглядеть на этой встрече нелепым.

Он терпеливо ждал – и дождался, когда Константин сам поднимет нужную тему:

– Я ведь понимаю, чего ты хочешь, Матвей! Все эти рестораны, – он неопределенно махнул рукой в сторону, – не от неуемного гостеприимства. Ты умасливаешь меня, чтобы подписать договор.

Матвей решил не изображать из себя шута. Серьезно кивнул и подхватил предложенный вопрос:

– Конечно. Но эта сделка будет выгодна нам обоим.

– Будет-будет, – Константин привычно широко улыбался. – Я взял у муниципалитета территорию, почти закончил с инфраструктурой, вбухал тонны бабла. До сих пор эта окраина и херам собачьим нужна не была, но теперь уже и троллейбусный маршрут запускают, и жилищное строительство подтягивается. Через два года там будет самый перспективный район в городе!

– Мне это известно. И было известно при нашей первой встрече, – Матвею не нравилось, что разговор возвращается в то же самое русло. – И этому новому району совершенно точно нужен для начала продуктовый супермаркет – не сами же вы этим будете заниматься.

Константин от коньяка раскраснелся. Он уперся локтями в стол и наклонился ближе:

– Не сам. Но ты-то просишь не просто место, но еще и профинансировать строительство этого самого супермаркета.

– Частично профинансировать, – поправил Матвей, но напрягся. Он совершенно точно знал, что Константин скажет дальше:

– Как думаешь, сколько у меня подобных предложений? И как думаешь, сколько проектов мне предложили, в которые я не должен буду вкладывать ни копейки?

Это и есть главный аргумент для отказа. Но Матвей подготовился:

– А может, наоборот, нужно вложить? Если вы будете прямым инвестором, то это станет лучшим гарантом долгосрочных отношений. Куда я от вас денусь, если доля моего же магазина будет принадлежать вам?

Симаков снова махнул рукой, теперь в сторону Матвея:

– Детский сад это все! Если человек ненадежный, то проблемы он создаст в любом случае!

Матвею показалось, что наконец-то прозвучало нечто важное. Да нет, не показалось! И не просто так Симаков согласился на этот ужин! Если бы он был абсолютно против этой сделки, то и незачем изображать из себя доброжелательность ради ужина за счет Матвея, которые сам мог пачками оплачивать.

– То есть вы ставите в приоритет надежность? Это выше краткосрочной рентабельности. Понимаю.

– Вряд ли понимаешь до конца, – Константин усмехнулся, а взгляд его оставался все таким же пристальным. – Хотя и можешь прикинуть: ты ведь в курсе, как сколачивались в девяностых капиталы? Тяжелое было время, но оно научило многому всех, кто тогда выкарабкался…

Он задумался и замолчал, но Матвей подхватил, не позволив собеседнику утонуть в воспоминаниях:

– Например, доверять только узкому кругу людей?

– Именно!

– И сейчас вы скажете, что я должен сделать для вхождения в этот круг? Ведь на эту встречу вы согласились не просто так.

Константин перестал смеяться, а в улыбке проскользнуло что-то новенькое – вероятно, он был доволен проницательностью Матвея. Но зачем-то снова вернулся к воспоминаниям:

– Тогда все было сложно, никаких гарантий ни от государства, ни от партнеров, судебной системы и в помине не было, все решали сами своими силами. Потому мы привыкли держаться за близких и проверенных. Они назывались семьей, независимо от степени родства, а остальные – леваками. Леваков можно использовать и позволять использовать себя – временно, а семья – она семья и есть. Так вот, Матвей Владимирович Калинин, я за это время успел многое про тебя узнать, и ты производишь впечатление перспективного парня: подхватил дело отца, умудрился его не развалить, ведешь себя правильно, на темных делишках не попадался.

Матвей не выдержал затянувшейся паузы:

– И это недостаточно?

– Мне ли не знать, как можно создавать себе отличную репутацию? – смех Симакова сейчас уже раздражал. – Но ты мне нравишься, я серьезно! И буду не против включить тебя в разряд родственников – в самом прямом смысле. Станешь семьей, и тогда уже можешь не беспокоиться ни о договорах, ни о темных делишках, семья всегда прикроет своих. Судьба и покойная жена подарили мне только дочку, – он кивнул на молчавшую Веронику, – и я сам прекрасно понимаю, что какой бы умницей она ни была, но поддержка ей не помешает. И всей моей сети отелей не помешает поддержка, ведь я не вечный. Вот только не надо сейчас глаза выкатывать и орать, что мы не в индийском фильме! Ваш брак выгоден такому количеству людей, что тут даже слово «расчет» неприменимо. Я не настаиваю! Познакомьтесь, пообщайтесь – а вдруг, в самом деле полыхнет в правильное русло? А уж если никак, то на нет и спроса нет.

У Матвея пропал дар речи. Вот так? Именно так все просто? Хоть он сам и мусолил эту мысль в голове, но такого резкого поворота встречи ожидать не мог. Симаков не просто предлагает брак с Вероникой, он однозначно дает понять, что в любом ином случае совместного бизнеса не будет. Внутри у Матвея все кипело и струилось по венам жгучими фейерверками: если они с Вероникой найдут общий язык, а уж теперь он приложит к тому все мыслимые усилия, то не просто немного расширит бизнес – их общие дети будут наследовать и огромные капиталы Симакова! И мама будет счастлива. Да весь мир будет счастлив, это Константин верно заметил. Кроме конкурентов, если Матвей сумеет подмять под себя и всю застроенную территорию Симакова. Тем на ближайшие десятки лет останется только рыдать в подушки по вечерам.

Матвей, пытаясь собраться с мыслями, скосил взгляд на Маргариту. Она сегодня выглядела потрясающе: волосы распущены, в облегающем темном платье выглядит миниатюрной. Красивая, даже издалека. Смеется там со своим женихом, наслаждается вечером, но мысль Матвея как будто зациклилась на повторе: этого не может быть, быть этого не может. Этого просто не может быть! Неужели она способна на подобное? Да если так, то брак с ней на секунду показался еще более выгодным мероприятием, чем предложение Симакова! Идея эта, к счастью, в голове не задержалась, и потому Матвей вслушался в то, что говорил Константин:

– Я вас оставлю, без меня вам будет проще общаться. Молодые, горячие, договоритесь! – он снова хохотал. – Конечно, сердцу приказывать никто не собирается, но я и сейчас на вас смотрю – идеальная пара! Ваши свадебные фотографии в женских журналах на обложках можно печатать!

Матвей по-прежнему молчал, возможно, даже забыл попрощаться. Вероника тоже смотрела на него, и, по всей видимости, склонность к веселью у отца не унаследовала. Как-то из этой тяжелой атмосферы надо выруливать, потому Матвей сделал над собой усилие и улыбнулся:

– Как я понимаю, эта новость для тебя не новость?

Она медленно потянулась к своему бокалу, сделала глоток. Очевидно, тоже собиралась с мыслями:

– Да, отец меня поэтому из Москвы сюда выдернул. Не принимай на свой счет мое настроение.

– Выдернул? Конечно, ты не обязана была прийти в восторг, – поддержал Матвей, твердо вознамерившись завоевывать ее сердце сплошными компромиссами: – Если идея о нашей свадьбе тебе претит, то мы можем разыграть несколько встреч, а потом скажем, что ничего у нас не выйдет. Я последний человек, который стал бы тебя принуждать.

Вероника удивила резким:

– Вот только за меня не решай, окей? Я согласна на этот брак уже сегодня. Так что если у нас не срастется, то это будет только твое решение!

Теперь Матвей вообще ничего не понимал:

– Объясни. Только не надо про любовь с первого взгляда.