Аркадия

– Я спешила, у меня было мало времени. Да и у тех, кто на меня охотится, есть деньги, власть и сила. Так что, мои слабые потуги по заметанию следов смешны.

– Самокритично, – проговорил Мур и попытался положить свою ладонь мне на попу. За что и получил под ребра.

– Это была хорошая новость или плохая? – спросила бывшего, когда он откашлялся.

– Ну, раз ты не удивлена, то средняя. Между хорошей и плохой.

Я подкатила глаза, на что бывший мне сообщил:

– Не делай больше так, ты становишься такой…

– Какой? – в моих глазах появился интерес и тут же пропал.

– Восхитительной.

– Лжец, какой же ты лжец, ублюдок.

– Можно я тебя поцелую? Я соскучился.

Глава 3. Монстр в овечьей шкуре

Варху.

Мартина испуганно зажала рот рукой. Она знала, что за этот проступок её накажет повелитель. Но надеялась, что отделается позорным столбом. Периодически все жены в гареме проходили через прилюдную порку. Варху был непреклонен и не терпел неповиновения. Либо служи и живи хорошо, либо…

– Повелитель, простите меня, простите, – женщина сползла с дивана и покорно встала на колени. – Я не хотела говорить ей о крови. У меня слетело с языка.

Варху задумчиво рассматривал женщину, сидя в глубоком кресле. Небольшого роста, с копной огненно-красных волос. Тонкая талия, полная грудь, аппетитная попка. Жаль, очень жаль…

– Да, конечно, дорогая. Конечно, я всё понимаю, ты не хотела. Просто ты мать и желала спасти свою милую дочурку. Дорогая, она так же прекрасна, как и ты. Твоя бунтарка дочь будет одним из лучших моих приобретений. Однако, ты отлично знаешь, что я не терплю неповиновения. Имидж и всё такое. Если я в своем гареме не могу справиться с жёнами, то, что же говорить тогда за моих подданных и врагов? Это будет означать, что я слаб. Я слаб, Мартина?

– Нет, господин. Вы сильный, могущественный и беспощадный. Могу я спросить? Мне послышалось про ваш гарем? Но я жена Самира.

– Уже нет. Он разве тебе вчера вечером не сказал о том, что я тебя выкупил? Теперь ты моя наложница. Он тебя продал, сладкая моя.

– Нет, не может быть. Он не мог. Он не такой человек.

– Ну скажем так, – от спокойного, приятного голоса владыки женщину бросило в холодный пот. И она поползла в сторону правителя на коленях, – я сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться.

– Предложение? – спросила Мартина, остановившись и подняв голову, слезы катились из её прекрасных глаз. Она понимала, что жить ей осталось считаные минуты. Женщина медленно, пошатываясь, поднялась с пола. Удивленное выражение владыки её на минуту порадовало. Если ей придется умирать, то не на коленях.

– Да. Либо он, либо ты. И он выбрал себя, – Варху подошёл к Мартине и погладил ее по волосам. – Жаль, девочка, очень жаль.

Клыки Варху удлинились и он вскрыл свое запястье. Окровавленную руку поднес к открытому рту Мартины. Женщина попыталась отстраниться, отплевываясь и кашляя, но другая рука легла ей на затылок.

– Пей, моя хорошая, пей. Скоро твоя жизнь изменится. И ты сама захочешь убить свою малышку. Пей.

Голос был бархатным, обволакивающим. Монстр в овечьей шкуре. Резкое движение рук и бездыханное тело упало на залитый кровью белоснежный ковер. Рана на запястье затянулась, не оставив и следа от острых клыков.

Варху снял запачканную рубашку. Скомкав её, со злостью от себя отшвырнул. Эти людишки вечно все портят. Как же мало осталось чистокровных вампов. Превращенные всего лишь жалкая пародия на сильных мира сего. Им приходится носить магические ошейники, чтобы не сжариться от беспощадно палящих лучей светила. С превращением приходит сила, голод и похоть.

– Самир, – крикнул он визиря. Тот, открыв дверь, смиренно вошёл.

Нюх Самира обострился, поэтому он сразу понял, что Мартина мертва. Она станет такой же как и он. Нет, не такой. Кого он обманывает? На нём магический ошейник, заглушающий вечный голод. Ей же такой ошейник не положен. А значит, женщина превратится в голодного, не контролируемого монстра. Который в итоге сойдет с ума. Голод все человеческое разрушит.

– Надеюсь, она тебе не была дорога? – задал вопрос правитель, криво усмехаясь. – Кровь моя, не её. Я подарил ей легкую смерть.

Девушка служанка принесла владыке свежую белоснежную рубашку. Но вначале, влажным полотенцем обтерла ему торс и руки. Варху раздражённо выхватил рубашку из тонких рук.

– Можешь идти, – рванул он.

Служанка поклонилась и тут же выпорхнула за дверь.

Как только она ушла, Самир, подняв глаза ответил:

– Нет, о Великий и лучезарный. Она никто, она пыль под твоими ногами.

– Вот и отлично. Кинешь её в яму к остальным. Как очнется, воины доставят её тайно в копи Пропасти. Я уверен, Аркадия направляется туда. Пусть мать сама найдет свою кровь и убьёт.

– Могу у вас спросить, господин?

– Спрашивай.

– За что вы ненавидите девушку?

Варху скривился и глухо зарычал. Красивое лицо стало страшным, вены на лице вздулись, глаза полыхнули алым.

– Она та, над кем у меня нет власти. А если я не могу её контролировать, она жить не будет. Понимаешь, о чём идёт речь, Самир? – визирь коротко кивнул. Варху подойдя к мужчине, дружески похлопал по плечу. – Пойдем, друг, выберешь себе жену из новой поставки. Эта, – ткнул пальцем в сторону бездыханного тела, – уже бесполезна. Или ты хочешь отправиться вслед за Мартиной? Ты только скажи, и вы проведёте вечность вместе. Рука об руку пойдете дальше в новый мир, где спасение, таким как она, лишь только в темных и сырых шахтах копий.

Глава 4. Варху

Варху

Варху внимательно наблюдал за своим визирем. Он стал замечать промелькнувшие чувства к женщине. Мартина была красивая, умная интересная и живая. Не мудрено, что сердце Самира она без труда покорила. Однако, женщины лишь для одного предназначены: для удовольствия и служения своему мужу. Они живые сосуды, наполненные драгоценной кровью. Поэтому привязанность между визирем и женой нужно было разрушить. Что Варху и сделал.

– Спасибо, повелитель, но если вы не против, то я останусь подле вас. Если вы ещё нуждаетесь во мне. Если нет, то приму от вас смерть в любом виде. Самир опустил голову и смиренно ждал ответа.

Варху громко рассмеялся. Он видел как побледнел мужчина. Жизнь, которую он даровал его жене была жалкой. Вечно терзающий голод и неимение возможности увидеть солнце. Такая жизнь во сто крат хуже смерти. Она превратится в дикое, сошедшее с ума, кровожадное животное. Сколько в копях с его легкой руки уже таких? Недаром планета называлась Пропасть. Но смельчаков,готовых там побывать, всегда хватало. Их не пугали страшные рассказы об этом месте. Ведь в этих копях находился такой желанный артефакт, наделенный огромной силой. Он мог убить, бессмертных вампов. Варху об этом знал, но ничего с этим поделать не мог. Что может быть проще, взорви планету, и нет проблем? Только, чтобы он не делал, артефакт ускользал от него, перемещаясь во времени и в пространстве. Взрывать планеты не имело смысла.

Варху не мог опять его упустить. Воин, который сможет его достать, найден. Им и оказалась строптивая девчонка. Аркадия. Бессмертный был уверен, что это она носительница его смерти. Девушка не подвластная его чарам. Девушка, судьба которой закрыта непроницаемой вуалью. До чего же сладкий вкус у ее крови. Такого микса он еще не пробовал. Не будь она той, кем является, он оставил бы её для себя, как экзотическое лакомство. Варху плотоядно улыбнулся, выставив острые клыки.

– И ещё, Самир, кто убьёт девчонку раньше, чем она окажется на планете, будет достоин вознаграждения. Я умею быть благодарным, друг мой.

– Несомненно, мой господин. Могу убрать тело Мартины, пока она не начала превращаться?

– Да, конечно. Однако, только после того, как мы тебе подберём новую жену.

Правитель с визирем вошли в красивый зал с резными колоннами. В зале, в котором было много света, стоял трон, инкрустированный драгоценными камнями. Тут решались судьбы многих. Иной раз целых народов. Всех и не упомнить обычному человеку. Варху помнил их всех. Он создал царство страсти, похоти и смерти. Людские семьи сами отдавали дочерей в услужение правителю. Ещё и гордились тем, что старшенькая дочь смогла стать наложницей в королевском гареме. А то, что они никогда не увидят родных, никого особо не волновало. Родственники получали выкуп золотом. Ало кто мог устоять перед жёлтым металлом. Так легче думать, что дочь где-то счастлива.