Дельфинья тропа

– Хорошо, что не стала.

И все, больше к этому не возвращались. Он всю ночь мне рассказывал про Китай. Это была его первая заграница. Его потрясла культура, пагоды, запахи, еда. Но больше всего его потряс дельфинарий. Огромные площади под открытым небом, природа. Даже Валера с его размахом проигрывал. Часа через три он проводил меня домой, поцеловал по-братски, я потрепала его по волосам. То, что мы хотели делать давным-давно, но не делали, после сегодняшней встречи стало нормальным. Завтра нам предстояло сыграть встречу, а мы забыли, как мы это делали раньше. Таким естественным было вот так вот запросто броситься друг к другу.

На правах жениха Андрей стал мне звонить. Раньше он не особо это практиковал, но сейчас ввел в ритуал. Нечасто, но с завидной регулярностью. Мы с Сережей грань не переходили. Один раз мне все-таки пришло в голову спросить, что тогда произошло с его девушкой. Времени прошло уже много, раны должны были зажить. Его ответ меня потряс.

– Мне показалось, она на тебя похожа. Я очень хотел встретить девушку, похожую на тебя. Оказалось, нет.

– Не похожа?

– Нет похожих. И не хочу похожую.

– Так давно?

Он молча кивнул. Сказал это все так просто, без страданий и многозначительности. Кивнул так, как будто я спросила, хочет ли он кофе.

– Иногда мне кажется, я упал тогда специально, чтобы ты пришла. Знал, что придешь.

– Дураки, – что еще я могла сказать. Столько дров наломать, так все запутать.

– Ты тоже? – я кивнула. – Еще тогда? – я опять кивнула. –Дураки, – подтвердил он. – Я не заметил.

Мы опять зашли в какой-то тупик. Все стали ждать, что проблема сама как-то рассосется. Как именно она должна рассосаться и что именно и есть проблема, не думали. Просто жили. Я считалась невестой Андрея, Сережа всегда был рядом, но даже не пытался приблизиться. Я теперь часто бывала на его тренировках с Ванькой. Все становилось похоже на какой-то плохой фильм. С другой стороны, похоже, всем даже нравилась эта игра. Наверно, мы оба боялись перейти эту черту, боялись, что эта наша тяга друг к другу просто всплеск гормонов, и волшебство уйдет. Мысль, что у тебя есть человек, которого ты чувствуешь каждой клеточкой, как-то украшала жизнь сильнее, чем мысль, что у тебя банальный служебный роман. Мы были такие юный Ромео и слегка преждевременно повзрослевшая Джульетта, против которых были обстоятельства. Оглядываясь назад, понимаю, что это был страх. Сначала страх, что не примут. Потом страх этого чувства. Оно было как-то непохоже на все то, что было до…какая-то бездна. С Ромкой, конечно, тоже были американские горки, но все-равно как-то понятнее. Мы были знакомы еще со школы, были ровесниками, дружили, потом долго не виделись. Когда встретились, как-то все само закрутилось. Отношения мы не афишировали, даже не знаю сейчас, почему.

А Сережа это был целый неизведанный мир. И я никогда не знала, что еще есть в этом мире. Но точно знала, что это мой мир. Мой синеглазый мир.

Новый год мы встречали по-семейному. Прилетел Андрей, и мы собрались узким кругом. Сережу тоже звали, но он не хотел в этом участвовать. С тех пор, как мы с Сережей тогда на берегу не сдержались, я с Андреем не встречалась и все было просто. А сейчас возникла какая-то дурацкая ситуация. Видеть меня с другим мужчиной, знать, что я с ним сплю, ему было невыносимо. Вмешаться в это я ему не позволяла. Я должна была это сделать сама. Сказать Андрею, только что прилетевшему на Новый год, извини, дорогой, я тебя не люблю, я не могла. Я слишком хорошо помнила, как это было со мной два года назад. Сережу рвало на части, и лучшее, что он придумал, это уехать. Он улетел домой на два дня под предлогом встречи с родными. Я отвезла его в аэропорт. Мы долго смотрели друг на друга, ничего не говоря, как-то все понятно было. Потом он все-таки сказал:

– Пообещай, что ты не согласишься сейчас. Я все решу.

Я даже не сразу поняла, про что он. Потом цепочка сложилась. Новый год, семейный праздник, Андрей с предложением.

– Я не собиралась. Ты возвращайся скорее. Я тебя очень жду.

– Это хорошо, что ты меня ждешь.

Он сел в самолет. Я вернулась в нашу дельфисемью.

Снега у нас практически не бывает. И в этот новый год не было. Весь день мы наряжали кипарисы, завешивали их гирляндами, создавали настроение. Белый с Черновым добыли себе девушек, чтобы компания получилась полноценная. Это было несложно – слава и внешность помогали. Так ввосьмером мы и отмечали. Парни жарили мясо и рыбу на углях, девочки вертелись вокруг них, а мы с Моникой королевили. Валялись на ковре с аперитивами, слушали музыку. Ждали, когда позовут праздновать.

–Настя, как настроение? – вдруг спросила Моника.

–Нормально, почему ты спрашиваешь?

–Ты задумчивая какая-то. Лирическая даже.

–Я ж невеста. Сам Бог велел.

–И ты выйдешь за него?

–Не решила пока. Не хочу с тобой расставаться.

–Со мной? – Моника хитро прищурилась. – А если он сделает так, что тебе не нужно будет уезжать, согласишься? Видишь, как они с моим активизировались. Бизнес совместный, планы. Новый год вместе.

– Моника, я не хочу замуж.

– Не любишь?

– Не люблю. Знаешь, первый раз вот так признаюсь тебе, себе. Не люблю. Уютно, да. Спокойно. Да. Но вот он уезжает, а я даже не скучаю.

–Вляпалась ты, подруга. Мой уже вписал тебя в свое бизнес-партнерство. Ты хорошо туда вошла как бизнес-идея.

– Расту. На мне уже бизнес-идеи строят.

–Это не очень весело. Ладно, светлый праздник, давай о веселом. Пошли им всем покажем, кто здесь настоящие королевы.

– А надо, Моника? Итак, понятно, кто.

– Хорошо. Пойдем просто потанцуем.

Мы пошли к ребятам на улицу. Все уже было готово, мясо разложено, салаты по вазам, фрукты порезаны, гирлянды включены. Девочки щебетали с Питами, Валера с Андреем обсуждали очередную идею. И тут глаза у Моники загорелись – она услышала танго. Немного бочком танцевальным шагом она подошла к Чернову, положила руку на плечо. Она начала танец-игру. Чернов включился сразу же. Мы все понимали друг друга без слов, сейчас будет шоу. Белый тоже пошел отжигать. Мы веселились от души. Наши оторвались от своей беседы и наблюдали за тем, что вытворяла Моника. Девочки смотрели во все глаза. Поизображав из себя роковую красотку, Моника успокоилась и отпустила своих кавалеров к девочкам. До нового года оставалось пятнадцать минут. Мы взахлеб начали вспоминать, чем год этот запомнился. И тут на меня нахлынуло – премьера, падение Сережи, прыжок к дельфинам, наша встреча после Китая – все пронеслось картинками перед глазами. Да, это был очень счастливый и насыщенный год. Что-то, наверно, на лице у меня появилось, Андрей посмотрел внимательно, подошел и обнял. И тут начали бить куранты. Все бросились обниматься, целоваться и желания загадывать. Я не знала, что загадать. Как-то в моей жизни стало все сбываться, даже то, о чем раньше и мечтать было страшно. И сбываться начинало самое важное. Интересно, что мое важное сейчас делает? Белый с Черновым запустили фейерверк, и веселье покатилось новой волной. Мы ушли гулять по нашему городку. Всю ночь болтались по улицам, заходили в кафешки, Моника везде показывала свою королевскую суть, Белый с Черновым изображали пажей, народ веселился от увиденного бесплатного шоу, им аплодировали. Я особо не танцевала, держалась рядом с Андреем. Было уютно и весело, ощущение ожидания чуда. Ожидание чуда висело в воздухе, читалось в лицах. Новогодний городок был очень похож на сказочный. Ближе к утру Моника угомонилась, Чернов с девочкой исчез, Белый проводил другую девочку и присоединился к нам. И мы вернулись в Дельфихолл. Сели пить чай, я достала свой телефон и увидела несколько сообщений. С новым годом, скучаю, будь счастлива – приблизительно об этом. Я не слышала, как они приходили и поэтому не отвечала на них. И Андрей все время был рядом. Я держала в руках огромную чашку с горячим чаем и думала. Праздник заканчивался, с завтрашнего дня начинались новогодние шоу. Андрей уезжал вечером, для него это тоже было горячее время. И я радовалась, что он уезжает. Может прямо сейчас поговорить? Новый год, новая жизнь. Мои метания между спокойной уверенной предсказуемой жизнью и падением в омут неизвестности обострились в последний день того года в аэропорту, когда Сережа сказал: «Я все решу». С этого момента я уже не плыла по течению в ожидании, что как-то все устроится. Я понимала, что нужно сделать выбор. Конечно, надо заканчивать эту игру. Но я не решалась. Все-таки праздник. Я представляла, как человек летит один в первый день нового года с чувством потери, мне было жаль. И мне было страшно. С Андреем не было никаких потрясений, жизнь просматривалась, как на ладошке. Но меня тянуло в другую жизнь. Я проводила Андрея в аэропорт. За пару дней, пока он был здесь, вопрос замужества мы не обсуждали. Я боялась, что сейчас он начнет этот разговор, и я уже не смогу врать. Расскажу все, и эта двойная жизнь, наконец, закончится. С одной стороны, я этого очень хотела, с другой пугало само объяснение. Пришла мысль, что если остаться здесь на несколько часов, то можно и Сережу встретить. Я не знала, когда он прилетает.

Он прилетел за несколько часов до шоу, как ни в чем не бывало. Как будто и не было того короткого «Все решу». Жизнь вошла в свою колею, недоговоренность опять повисла, но ненадолго.

Все решилось само собой. И как часто бывает, чтобы на что-то решиться, должно произойти что-то страшное. Заболел Ванька. Сначала он просто стал плохо кушать. Потом он стал надолго зависать в воде. У зверюх начался переполох, они постоянно кричали. Сережа уже жил в бассейне, Ирина Ивановна тоже почти не выходила. Лечили антибиотиками, но ничего не помогало. По лицу Ирины Ивановны я понимала, что шансов практически нет. Это был первый случай за всю историю Дельфихолла, наши зверики особо не болели. Ванька был самый младший и очень талантливый. А днем в этом бассейне шли шоу. Были каникулы. Думали перевести Ваньку в карантин, но потом поняли, что перетаскиванием можем его добить.

Шло вечернее шоу. Сережа играл нашу сцену и не сводил глаз с загона. Нам оставалось совсем чуть-чуть, и тут он шепнул – доигрывай и метнулся к загону. Я увидела, что Ванька не справляется, опускается на дно. Сережа влетел в его загон, взял на руки, поднял на поверхность и держал на руках. Дельфины могут дышать только на поверхности, жабр у них нет. У Ваньки уже не было сил держаться. Сережа держал его, гладил.

Мы с Моникой переглянулись. Как всегда, поняли друг друга без слов. Уже все всё поняли. Ванька уходил. Полный зал народа, шоу в разгаре. Сделать мы уже ничего не можем. Единственное, что можем сделать – не дать людям увидеть, что происходит. Мы играли как никогда. Ирина Ивановна тоже была рядом с загоном. Сережа держал Ваньку на руках. Он опустил голову низко, как будто разговаривал с Ванькой, но на самом деле слезы прятал. Ванька умирал прямо у него на руках. Сережа продолжал гладить уже мертвого Ваньку, чтобы зрители ничего не поняли. Данила быстро подозвал демонстраторов, они сменили Сережу. Он исчез на десять минут, вернулся доигрывать свою роль. Зверики, поняв важность момента, тоже не дурили, доигрывали изо всех сил. После шоу зрителей быстро вывели из зала и перевели в другие бассейны. Сережа опять влез в загон и пытался поднять Ваньку. Витька хотел Серегу вывести из загона и огреб по-мужски. Сережа просто свихнулся. Данила подошел помогать Витьке, они пытались вывести его вдвоем, но Сережа расшвыривал их и не уходил. Парни были крупнее его, но сделать ничего не могли. Дельфины уже кричали в бассейне, метались из стороны в сторону, тоже рвались к Ваньке. Все рыдали. Я больше не могла на это смотреть и шагнула в загон.

– Парни, уйдите.

Я встала напротив Сережи и просто смотрела ему в глаза. Я даже не пыталась подойти близко, это было просто невозможно. Просто стояла и смотрела на него, не отводя глаз. Мы так минут пять стояли, Сережа резал меня сталью своих глаз, но я не сдавалась и не отворачивалась. Потом он как-то обмяк. Вот тогда я подошла к нему, взяла за руку и повела. Он не сопротивлялся. Похоже, он вообще не соображал. Мы ушли в раздевалку, я пыталась заставить Сережу снять мокрый гидрокостюм, у него уже зуб на зуб не попадал, но он не переодевался. Глаза из стальных превратились в стеклянные. Тогда я втолкнула его в душ, включила горячую воду и стояла там с ним, пока он не очнулся. Потом вышла, дала переодеться, а сама побежал в свою раздевалку. Переоделась, вернулась за Сережей. Он сидел и смотрел на дверь пустыми глазами. Глазами человека, которому уже все-равно. Я была как собака поводырь. Взяла его за руку и повела к нему домой. Дома он намахнул стакан водки, потом еще, осталась после нового года, и завыл. Мы так и сидели до ночи – он выл, а я обняла его и укачивала. Так он и уснул у меня на руках. Если честно, то я испугалась. Очень. Испугалась сначала этих пустых глаз, потом этого воя, сейчас я боялась завтрашнего дня. Я устроилась с ним поудобнее, гладила по волосам. Он был сейчас совсем как маленький заплаканный ребенок, уставший от своих слез и уснувший. Меня просто выворачивало от нежности и страха за него.

Позвонила Моника, спросила, где я. Я рассказала.

– Это хорошо, – ответила мне Моника. – Не оставляй его сейчас. Он может сломаться.

Я сидела рядом с Сережей. Хотела пойти попить чая, попыталась встать, но Сережа притянул меня к себе, положил голову на колени и спал дальше. Так мы утром и проснулись.

Нет, мы не разговаривали. Мы опять смотрели друг другу в глаза.

– Я не хочу туда идти, – наконец сказал Сережа.

Шоу уже закончились, в принципе необходимости не было. Но я понимала, что если он не перешагнет свою боль сегодня, завтра будет еще труднее.

– У тебя кофе есть? Давай я сварю.

– Посмотри на кухне. Не знаю.