ХЗ. характер землянина

– Что?

– Ничего, это все шок. Говорю, у Кита есть время, чтобы слушать о колесе и прочем всяком, – кое-как сдерживая хихиканье, пообещала я.

Что еще стоит сказать?

Через сутки – Эш как раз успел изложить мне нечто непостижимо умное о некуюкности времени – до нас добрались спасатели. Первым явился вежливый йорф, незнакомый мне ни в лицо, ни по ощущениям эмпатии. Вторым с разницей в полчаса возник у станции кэф-корабль, я еще сказала, мол – и. о. Кита прибыл. Кэф просиял и согласился, Ио – звучное имя. Третьими вышли из прыжка корабли габ-службы, аж два сразу. Затем и имперцы подтянулись спасать Симу, оглядели сильно загруженную парковку, приуныли, осознав, что они вне призовой группы.

С Эшем носились, как с короной империи. Во мне ничего драгоценного не обнаружили, «Стрелу» по-быстрому целенаправили на курс, чтобы я не мозолили глаза. Прежде, чем подтвердить старт, я проверила: трасса проложена строго вдоль маяков и габ-пирсов, никакой самодеятельности, никаких больше покорений целины. До цели два прыжка. И, вроде бы, меня все еще не разжаловали из ут-габрехтов. Не успели, наверное?

Фрагмент шифрованного дневника. Запись 52

Современные нам версии сообществ людей – это разрозненные и широко распростертые по мирозданию ветви древа, единый ствол которого срублен и гниет… Стволом я по-прежнему называю ценностную иерархию. Гуманоиды забыли прошлое, ныне они обладают разными наборами жизненных ориентиров. Специализация каждой «ветви» делает ее неавтономной.

Ориентация на потребление, накопление, комфортна для построения интересных в моем понимании ценностных матриц. Однако в нынешнем универсуме все большее число рас при тотальной сытости переходит в фазу внутреннего осмысления. Часть расы оказывается подавлена, пассивизирована. Интересы активных представителей сообщества искажаются, заужая локальную цивилизацию до специализации в рамках единой (лишь частично гуманоидной) сверхцивилизации универсума.

Параллельно с утратой автономности происходит фактический отказ от устаревших культурных и мотивационных ориентиров. Сверх того, расы расслаиваются, делятся на ортодоксов (чаще пополняющих пассив) и новаторов. Даже инсекты, негуманоидные по природе, не миновали указанного этапа и утратили часть исходных устоев. Так, их рюкл законников, по некоторым данным, нарушает собою прежние границы дозволенного и является гибридным по неустановленным нам параметрам. Уточнение: я не знаю доподлинно смысла понятия гибридность в указанном контексте.

Итак, узкоспециализированные творцы новой формации все дальше дрейфуют от собственного «человеческого» прошлого. Взаимодополняя другие элементы сверхцивилизации, каждое сообщество встраивается в общую систему. Как управлять мотивациями в указанном случае?

Будучи по складу ума – а я оцениваю себя беспристрастно – представителем предыдущей формации и находя такое общество наилучшим, я затрудняюсь дать ответ. Но без ответов я рискую оказаться в прошлом и проиграть. Это недопустимо».

История четвертая. Симпатия

Катер бесшумно скользнул в причальный створ. Мигнул огнями и замер. Саид чуть дернул уголки губ верх: мол, понимаю тебя, приятель, здесь ты – дома. Ты ведь имперский по рождению, то есть по верфи постройки.

Улыбка иссякла сама собой. Вне катера было слишком тихо. Исключительно спокойно даже, и вдобавок по коже головы снова и снова пробегала щекотка. Игль как-то раз намекал на разработку для блокирования телепатов, посетовал, что у людей она слабовата, а вот дрюккели продвинулись куда дальше. Сам Огга работал над темой. И даже опробовал ее на Игле, случай представился. Впечатления были – жуткие. От сознания одни обломки, вопреки солидной тренировке рассудок «заглох» практически мгновенно. Тогда Игль говорил и косился с подозрением – ведь читаешь, что я нашел обход их ловушки. Знаю, читаешь, так уж не передавай то, что узнал. Или дай свое мнение, или еще лучше, согласись встретиться с Оггой, он давно того желает, а я бы – посредником. В своей насущной полезности Игль не сомневался. Он, кажется, вообще полагал, что без него универсум прекратит развиваться. Знал, что перебирает – и с должной самоиронией не менял замысла. К Огге не пройти иначе, как на крейсере, Огга редко покидает срединные области галактики Дрюккль. Но если нагрянуть в один сверхдлинный прыжок и при должном предварительном согласовании…

Сейчас Игля рядом нет. Кто-то другой, вероятно, член корпуса тэев, включил режим глушения. Счесть действие враждебным или же паническим?

Саид повел бровью. Чего уж, Игль был честен: никуда не годная технология. Сознание подстроилось и почти не ощущает помех, читая зону вне катера. Там люди. Им страшно, прямо всерьез. Есть один негуманоид. Смазанное и смутно знакомое эхо мыслей, но навскидку указать расу не получается. Еще имеется тщательно экранированное сознание. Кто-то не верит в технологии и дополняет их личным щитом очень и очень достойного уровня. Или человека прикрывают извне?

– Гав, ты хоть раз гостил в раю? – спросил приятеля Саид. – Нет… И я тоже. Видишь, как у них строго. Взвесят наши души и сочтут тяжелыми, тогда что делать? Симка бы посоветовала скоблить нагар грехов наждачкой… Интересно, что это значит? Я слова запомнил, а смыл не просмотрел.

Продолжая бормотать, Саид покосился на пассажирку. Яхгль оставалась каменно неподвижна. На лбу наметились бисеринки пота. Или шок понемногу ее отпускает, или скоро станет еще хуже. Теоретически доу имеет возможность однозначно отвечать на вопросы о самочувствии любого живого и тем более разумного существа, к тому же гуманоидного… Но практика успешно опровергает аксиому. Шок у Яхгль так глубок и специфичен, что воспринимается она сознанием еле-еле. Ближайшая аналогия не дает повода к оптимизму. Позавчерашней несвежести труп создал бы похожий шлейф гаснущих эмоций и реакций…

– Гав? – насторожился Саид.

– Мр-ряу, – ободрил морф и потерся шеей о пальцы идянки.

– Ну, если ты уверен, – смутился Саид, против воли принюхиваясь.

Ни трупного запаха, ни пота, ни парфюма… Глушилка не уняла телепатию, но невесть с чего отключила обоняние. Зато слух в порядке: по обшивке люка снаружи врезали, весь катер загудел. Идянка не вздрогнула. Гав взвился под потолок и возмущенно изобразил всей шкурой ежика. Саид передернул плечами и встал, без спешки принял у катера финальный отчет по полету. Подгрузил свои комментарии. От руки внес в отчет пометку по состоянию здоровья пассажирки. Еще раз изучил результат и внедрил данные идентификации пилота. Люк за это время трижды таранили, судя по звуку – головой мурвра или хвостом трипса… Хотя в имперских официальных системах очень мало представителей негуманоидов. Здесь мир людей.

– Нервные попались ангелы, а, Гав? – усмехнулся Саид и прошел к люку.

На пирсе было тесно от встречающих: подразделение охраны из двух десятков тяжело вооруженных людей, за их спинами три сотрудника службы контроля миграции, все при оружии.

В стороне от агрессивной толпы полудремал сафар в форме габ-службы. Он чуть покачивался, подобрав одну птичью лапу и кивая длинной изящной шеей в такт общему гаму и грохоту. В тени, дальше всех от люка, занял место человек в штатском. По полированной непроницаемости экрана его сознания с первого касания внятно: именно он принимает решения, прочие лишь выеживаются, паникуют или наблюдают – как сафар.

– Готовимся к полной идентификации, – процедил ближний чиновник, серо-зеленый от злости. Вернее, от страха и сомнений, маскируемых под более выгодную в понимании данного человека эмоцию. Двигаться к люку мимо охраны чиновник не желал, но был обязан. – Руки вперед!

– Не надо так усердно думать стихи, тем более петь марши, – укорил его Саид и опустил запястье в сферу идентификации. – Могу заверить, ваше мнение о телепатах меня не интересует. Еще меньше мне важны те сбои систем, которые пришлись на ваше дежурство. А уж… Так, вас настораживает Яхгль? Не понимаю.

Сафар опустил лапу, переступил и распушил хохолок на затылке – обозначил намерение высказаться.

– В кач-честве сотрудника габ-сист-темы намерен прослет-дить за соблюдением прав неграждан империи на ее террит-тории, – с прищелкивающим акцентом выговорил сафар. – Идяне, о чем вы можете не знать, гость, делят-тся на два вида. Так называемые изгои расы могут быть причислены к высок-кому классу опасности, вплоть до юсс. Прошу считать в моем сознании инст-трукцию по опознанию угрозы. Прошу содействовать, показания доу будут для габ-службы достаточным основанием к принятию решения.

То, что было отдано Саиду в форме готового алгоритма опознания, само отработало и выдало отклик. Отрицательный – это без слов уловил представитель тэй корпуса, экран его сознания чуть мигнул. Сразу погасло «глушение», донимавшее, как мысленная щекотка.

– Она определенно не юсс, – вслух подтвердил вероятный тэй. Он позволил себе обозначить улыбку. – В таком случае, перейдем к следующему этапу протокола.

Саид кивнул. Очень хотелось зажмуриться и встряхнуться, а то и ущипнуть себя.

Все выглядело бредом и дикой, чудовищной нелепицей… Высокий чин тэй корпуса не улыбался – он лишь расслаблял мышцы лица, прежде сведенные судорогой напряжения. Кем считали идянку, если ее боялись до оцепенения? Данные справочника не предполагали подобной реакции… Вымирающая раса, одна звезда с парой планет основного поселения и несколько полупустых колоний. Рождаемость ниже смертности. Никаких достижений в науке и славных деяний в сфере межрасового сотрудничества, равно нет и темных историй или же кошмарных преступлений.

– Сведения неполны, – признал тэй-сотрудник, понимая, отчего Саид замер и моргает. – Не тратьте время на пролистывание архивов. Это закрытая информация. Когда вы получили допуск на посещение планеты, мы еще не оценили сполна идентификационных данных по пассажирке. Империя не принимает идян, такова неофициальная инструкция. Ни в одном из своих миров. Но, возможно, в данном случае визит может быть обоюдно выгоден вам и нам. Предлагаю формально не нарушать правил. Мы не позволим вашей спутнице сделать ни одного шага по нашей территории. Это все, за чем лично я намерен проследить.

– Ни одного шага, – улыбнулся Саид. – Может, я не испытаю восторга от стиля работы сотрудников тэй корпуса. Но ваша исключительная гибкость мышления достойна уважения.

– Еще одно условие. Если возможно, прошу дать разрешение на контроль вашего сознания. Обширное поле, внешний слой. Допускаю обоюдность вмешательства, синхронизацию по приему и обработке. Мой уровень способностей весьма средний, но достаточный, чтобы не выгореть при контакте и не создать осложнений.

– Отчего бы и нет, – покривился Саид. – Хотя мы намеревались приватно побеседовать с Альгом. Пожалуй, это была нелепая идея, я едва знаю его…

– Мы бы тоже очень хотели побеседовать с ним, – скривился, повторяя гримасу Саида, синхронизирующийся с его сознанием телепат корпуса. Сейчас уже читалось имя. – Да, можете звать меня Золь. Несклоняемое, это особенность имен срединной империи, но в целом как вам удобнее, я не педант. Нет, мы не сопланетники с Иглем и даже системы не входят в одно созвездие. Срединная империя – понятие условное. Так… она в шоке и по сути не может ходить? Коллега, ситуация патовая. Как нам поднять из шока один полутруп, имея в распоряжении второй… гм… подобный?

Золь непринужденно болтал, старался вслух проговаривать значимую часть сведений. По крайней мере, достаточную, чтобы беседа казалась насыщенной. Сафар сложил хохолок, прощально махнул легкой своей рукой, всегда подобной в движении крылу – и удалился. Охрана с оружием расступилась и осталась на посту, с каменными лицами и белыми от напряжения костяшками пальцев.

– Вы не имеете права их сюда… – зашипел чиновник, который все тянул и тянул с идентификацией.

– Имею, конечно же, – вздохнул Золь. – Да, постарайтесь добыть шаль или юбку. Длинную. Очень длинную. Немедленно. Затем дозволяю удалиться и всю ответственность взвалить на меня. – Золь хмыкнул, наблюдая, как нехотя отходят вооруженные люди, прикрывая друг друга и не поворачиваясь спиной. – Коллега, вы лишили их первого за двадцать циклов шанса повоевать. Такое не прощают. На вашем месте я не стал бы затягивать с отлетом. Позвольте любопытство, неужели глушение в вашем восприятии только… щекотка?

– Увы.

– Увы. Это огорчит разработчиков.

На пирс примчался габарит – вернее тэйрит, поправил себя Саид. Первая часть понятия идентифицирует принадлежность, вторая указывает на конструктивный тип. У этого небелкового организма малознакомые, но весьма изящные очертания корпуса. Он расторопен и инициативен: уже доставил десяток юбок и шалей. Гав обвил хвостом добычу и умчался в катер. Саид немного подождал, вслушиваясь. Прошел в рубку и помог морфу натянуть на идянку юбку, усердно замотал девушку в две шали. Осмотрел шелковистый кокон, мало похожий на человека. Бережно поднял на руки понес к люку.

– Ни шага по территории империи, – строго напомнил Золь. Отвернулся и направился прочь по одному из коридоров. – Прошу. Мы не такие уж злодеи, вас ждет превосходный обед… если пожелаете откушать. Габ-служба любезно одолжила корпусу помещение. Там можно ходить. Всем. Но убедительно прошу на первом этапе контакта следовать моим пожеланиям. Мысленным. Хот бы их выслушать. Если возможно, синхронизируйте с собой эту… гостью. Полагаю, вы получите интереснейший опыт.

– И вы тоже.

– О, иначе зачем я так усердно закрываю глаза на одни правила и обхожу по краю пропасти другие?

Саид чуть сместил руку, дотронулся до виска идянки и начал осторожно сливать сознания. Он был благодарен болтливому тэю. Золь внешне производил впечатление рыхлого, несколько нелепого и довольно рассеянного существа. Но инструкции в прямом контакте давал идеально внятно и бережно. Без его участия слить сознания не получилось бы – своего опыта у Саида просто не было. Собственно, именно за таким советом он и летел к Альгу. Дружественное взаимопроникновение сознаний помогает преодолеть перегрузку. Оно подобно опоре для изможденного: не могу и не хочу жить, но другие хотят и могут. Через них перемогаю шок, привыкаю к неизбежности… так Саид думал для Яхгль. И она дышала ровнее. Смотрела из-под ресниц в спину тэя. Моргала, сгоняя слезинки. Прикусывала до боли губу. Искала Гава – того единственного, кого сразу сочла другом.

От слитности сознаний все сильнее кружилась голова. Идянка была человеком, но читалась как совершенно негуманоидное, чуждое существо. Она видела мир по-своему. Золь для ее взгляда делался контуром тела, окруженным многими полупрозрачными, изменчивыми слоями и вуалями. Внутри контура тоже было все не просто. Идянка частично видела человека в одежде. Частично – его же изнутри, как организм, создающий множество связей и влияний. Саида идянка тоже ощущала двояко. Гав для нее был самым ярким в группе – и отрадой души… Он окутывал Яхгль состраданием и делился теплом, она ответно открывалась ему. От прочих девушка хорошего не ждала.

– Внимание, – сказал Золь. Провел в воздухе черту. – Отсюда начинается нейтральная территория. Прошу исполнить мое пожелание.