Психопрофилактика виктимогенного поведения женщин. Монография

• постоянное обращение за помощью к другим лицам;

• низкую самооценку;

• робость, нерешительность;

• быстрое усвоение виктимных стереотипов от близкого окружения [13].

Такие лица постоянно оказываются в потенциально опасных ситуациях; подсознательно они настроены на получение как можно более тяжелых физических и психологических травм – для возможности вызывания сочувствия у окружающих и, как следствие, материальной и психологической помощи.

Например, классический портрет жертвы сексуального насилия включает черты фатализма, робость и внутреннюю напряженность, скромность, неуверенность в себе и высокую внушаемость. Гульман отмечает, что большинство (72±6%) потерпевших являлись случайными жертвами и не провоцировали преступников, причем 27±6% из них оказывали решительное сопротивление, несмотря на внезапность нападения и чувство страха, остальные по этим причинам не сопротивлялись насилию. Сознательно провоцировали мужчин с надеждой в последний момент не допустить изнасилования 15±4% женщин; 12±4% неосознанно провоцировали преступников (легко знакомились, флиртовали, вели разговоры на сексуальные темы). Среди пострадавших 15±4% были внушаемы, 29±5% после изнасилования требовали денежной компенсации, а 3±2% – женитьбы; в основном по этим причинам 36±6% женщин заявили о преступлении в правоохранительные органы через 1—2 недели после изнасилования, молодые девушки – чаще по настоянию родителей.

Таким образом, проведенное автором исследование показало, что в довольно значительном числе случаев – 28±6%, изнасилование было спровоцировано неправильным поведением женщин либо совершению преступления способствовали особенности личности жертв, их неспособность противостоять насилию.

Рассматривая виктимность как психическую и социально-психологическую девиации (семейные, групповые и этнические формы патологической виктимности, коллективный страх перед преступностью), следует отметить особую роль именно феномена коллективного страха, как основной ее формы, присущей большой численности населения нашей планеты, и практически не подлежащей критическому переосмыслению и коррекции.

Рассматривая этот феномен, Ф. Риман видел в нем подсознательную реализацию противоречия между стремлением каждого человека к стабильному существованию, безопасному будущему и тяге к изменениям, потребности в новом опыте. Он утверждал, что в основном страхи, которые являются органической составляющей нашего бытия как биологических и социальных существ, напрямую связаны с телесным, психическим и духовным развитием, с овладением различными социальными функциями при интеграции в общество. Страх сопровождает человека всякий раз, когда он пересекает привычные границы своего существования и делает шаг в сторону нового, непознанного.

Такой страх может проявляться как в форме опасения попадания в определенные ситуации (ночная прогулка, незнакомый город, вынужденное одиночество), или в отношении отдельных лиц (преступник, насильник, незнакомая особь мужского пола), так и в виде генерализованного состояния ожидания опасности (охватывая широкий круг коллективного бессознательного).

Опыт общества, в котором живет человек, формирует у него комплекс специфических для данного этноса страхов, основанных на трагических событиях из народного прошлого и прогнозировании будущих катастроф, роста преступности, экономических проблем, исходя из искусственно сконструированных, логично необоснованных, эмоционально окрашенных сообщений СМИ.

Эти страхи напрямую связаны с нашими внутренними установками, физическим и психологическим самочувствием, системой ценностей и опытом социального общения. По Ф. Риману, основными видами таких страхов являются:

• страх перед необходимостью самоутверждения, который воспринимается как незащищенность перед обществом;

• страх «потеряться в толпе»;

• страх перед вынужденными изменениями, которые воспринимаются как потеря удобных стереотипов и неуверенность в себе;

• страх перед необходимостью принимать важные решения.

Страх перед преступностью, в отличие от элементарных правил предосторожности, основывается на иррациональное основе, и приводит, как минимум, к остановке в социализационном процессе и сужению круга общения.

Широкую трактовку понятия потерпевшего в уголовном праве дает Д. Б. Булгаков. По его мнению, в круг потерпевших следует включить следующие категории лиц:

– родственники и близкие убитого;

– родственники и близкие потерпевшего от особо тяжкого преступления;

– лица (за исключением преступников), которым причинён вред в результате действий лица в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости, либо при наличии иных обстоятельств, исключающих преступность деяния;

– лица, которым причин?н вред в результате действий лица в состоянии невменяемости [11].

В. Я. Рыбальская признавала степень виктимности основным критерием типологизации, что дает возможность обособить несколько типов жертв:

1. Случайная жертва. При отсутствии виктимогенных признаков или когда они незначительны, лицо становится жертвой в результате стечения обстоятельств (случайное попадание в то место и время, где сконцентрированы потенциальные жертвы, или попадание в место и время, где стихийно возник конфликт, к которому жертва не имеет никакого отношения). В большинстве случаев взаимоотношения между будущей жертвой и преступником возникают ситуативно, непосредственно перед совершением преступления. Возникшие взаимоотношения, в принципе, не зависят ни от воли и желания жертвы, ни от воли и желания преступника.

2. Жертва с незначительным потенциалом риска, живущая в нормальных для всех людей рамках возможного риска, виктимность которой возросла непредвиденно, под влиянием конкретной неблагоприятной ситуации. К этой

группе может быть отнесена большая часть людей, если только они не попадают в условия, которые делают их случайными жертвами.

3. Жертва с повышенным потенциалом риска, в отношении которой действует целый комплекс факторов риска. К этой группе относятся два основных типа жертв:

а) жертвы неосторожных преступлений – характер выполняемой ими работы или их поведение, как, например, участников движения по улицам и дорогам, таит более высокую, чем обычная, виктимность;

б) жертвы умышленных преступлений, социальный статус которых или выполняемые ими социальные роли содержат повышенный риск виктимности (работники силовых структур или представители общественности, на которых возложены функции по охране общественного порядка и безопасности на определенных объектах). Жертвами данного типа могут быть и лица, виктимность которых возросла в результате конкретных взаимоотношений между будущей жертвой и преступником и эвентуально – третьих лиц, породивших конфликтную ситуацию.

4. Жертва с очень большим потенциалом риска, нравственно-социальная деформация которой не отличает ее от некоторых ярко выраженных правонарушителей. Она характеризуется стойкой асоциальностью или антисоциальностью: неучастием в общественно полезном труде, проституцией, наркоманией, гомосексуализмом, незаконной торговлей и др.

Многие из них обычно бывали ранее осуждены за различные преступления. Особенное положение в этой группе занимают «воры в законе», «преступные

авторитеты» [14].

Различные типы поведения жертвы позволяют увидеть широкий спектр ее ролей. Так, можно отличать совершенно невиновную жертву от жертвы по

незнанию, от добровольной жертвы, от жертвы по неосторожности, от человека, ставшего жертвой в результате собственной провокации, первым совершившего нападение, стимулирующего преступление и от мнимой жертвы.

А. А. Гаджиева предполагает, что при установлении в виктимологии критериев типизации, следует серьезно учитывать социальные, нравственные, эстетические и психические особенности жертвы и ее поведения. На этой основе ею была предложена следующая типология потерпевших:

– потерпевшие, не способные сами адекватно оценить виктимность ситуации, предшествующей преступлению. К ним можно отнести детей и лиц с психическими отклонениями. Эта категория людей практически беззащитна перед преступными посягательствами, если они оказываются вне сферы влияния лиц, призванных контролировать их поведение и защищать их;

– потерпевшие, способные сами адекватно оценить опасность ситуации, предшествующей преступлению, но в силу того, что преступник является их знакомым или родственником, не строящие предположения о наступлении криминальных последствий;

– потерпевшие, способные сами адекватно оценить виктимность ситуации, предшествующей преступлению, но по тем или иным соображениям пренебрегшие мерами личной безопасности. Сюда относятся в первую очередь женщины, чьи маршруты передвижения пролегали по безлюдным местам, в поздние вечерние часы без сопровождения и т. д.;

– потерпевшие, находившиеся в своих домах, чаще всего в сельской местности, и подвергшиеся там нападениям, которые иногда сопровождаются ограблением жертв либо, напротив, вначале совершается разбой, который перерастает в изнасилование и последующее убийство;

– потерпевшие, чья виктимность обусловлена определенным родом занятий (политики, бизнесмены, сторожа, инкассаторы и пр.), обычно предпринимающие меры безопасности;

– потерпевшие, которые спровоцировали посягательство положительным поведением (заступались за своих близких, реагировали на противоправное или аморальное поведение);

– лица, которых устранили в связи с особым процессуальным статусом (свидетели и потерпевшие, которые могли дать показания против обвиняемого или подозреваемого, либо их близкие), а также лица, смерть которых позволяла кому-либо приобрести имущественные выгоды (вступить в наследство, стать единственным собственником жилья и пр.);

– потерпевшие, являющиеся членами преступных групп [15].

Безусловно, с каждой новой эпохой, имеющей свои социокультуральные особенности, классификация и типология жертв несколько видоизменяются и нуждаются в дальнейшей переработке, установлении критериев, определяющих роль жертвы в различных юридически значимых ситуациях, что требует совместных усилий криминологов, психиатров, психологов и представителей других смежных специальностей.

Разработка виктимологической типологии непосредственно связана с решением практических задач по борьбе с преступностью и ограничением виктимизации в обществе. Определение вида жертвы (составление «психологического портрета») облегчает их выявление и возможность проведения с ними коллективной или индивидуальной профилактической работы.

Как свидетельствует статистика, женщины в 4 раза чаще мужчин становятся жертвами бытового, криминального, религиозного и экономического насилия. Характеризуя процесс виктимизации женщин на индивидуальном уровне, мы можем процитировать слова известного криминалиста З. А. Астемирова: «На уровне индивида процесс виктимизации происходит на микросоциальных уровнях и связан с адаптацией его в реальных социальных условиях, с его образом жизни и отношением к правилам общежития, обретением нравственно-психологической устойчивости и материального благополучия».

Необходимыми компонентами виктимизации на индивидуальном уровне являются виктимность как устойчивая констелляция свойств отдельной личности, и виктимогенная ситуация – взаимодействие между носителем этих качеств и преступником, что и определяет результат виктимизации индивида.

В зависимости от уровня взаимодействия преступности и виктимности, его продолжительности и объектно-субъектных связей, выделяются следующие виды виктимизации: первичная, вторичная, третичная и рецидивная (повторная).

Под первичной виктимизацией понимается причинение материального, физического, морального и иного вреда жертве непосредственно в процессе совершения преступления.

Вторичная виктимизация охватывает случаи косвенного причинения