После завтрака выйдешь – росяно,
Ноги трудно сухими сберечь.
Сапоги мы снимали, сандалии
По холодной траве – босиком.
К выходным всегда родичей ждали,
Приезжали – все шло кувырком.
Помнишь вкус земляники, малины,
И по крыше шел яблочный дождь.
Оторочены лесом равнины
Золотые, как спелая рожь.
Да, хорошее времечко было,
Где постелью служил сеновал.
Память край тот навек сохранила,
То, что Родиной кто-то назвал.
Но сегодня там все в запустенье:
Разобрали наш дом, увезли.
У кого же просить нам прошенье?
Если только у горстки земли?
Иль у сада, что днесь домирает?
И его не смогли сохранить!
Что-то главное сердце теряет,
Когда рвется священная нить!
Это будет нам вечным упреком,
Нашей совести, сколь проживем.
Нет и нет, да опять ненароком
Вдруг приснится родимый наш дом.
Хоть, как прежде, там солнце сияет,
И на улице груша растет,
Но гусей от нее не гоняют,
И никто ее плод не возьмет.
Как скорбен нам в тот мир родных уход!
Как скорбен нам в тот мир родных уход!
Он долго не воспримется сознаньем.
Не суждено и знать, когда же наш черед:
Так приготовим душу покаяньем.
И даже если тяжко согрешил
(Кто без греха, пусть первым камень бросит!)
Но ты раскаяньем прощенье испросил,
И Божий Сын за то тебя не спросит.
В обиде люди вспоминают зло,
Творец не вспомнит это corрешенье.
А встанешь на ноги – не думай: повезло!
Скорей воздай Ему благодаренье.
Есть мания одна у нас
Есть мания одна у нас:
При жизни подлецов хвалить,
На гениев народ травить.
Но правды все ж настанет час!
Когда умрет, все загалдят:
Кто он такой – палач иль гений?