Ромашка для Снежного принца

– Это нечестно, – сердитым шёпотом отозвалась девушка.

Он молча вытащил из кармана брюк «убитый» телефон и опустил его на стол перед соседкой.

– Пусть будет у тебя, – Морозов легко пододвинул мобильник к Камилле, – как напоминание о нашем соглашении. Каждый раз, когда думаешь, что это «нечестно», смотри на телефон и вспоминай о нём. А лучше – обо мне.

Как будто она без телефона могла об этом забыть! Камилла покосилась на серебристый гаджет.

– Отдаёшь его мне? А если я выброшу его в первый же сугроб и сделаю вид, будто ничего не было? – сощурилась девушка, – и никто-никто никогда не узнает о том, что он сломался из-за меня.

– А как же моё разбитое сердце? А моё наивное доверие? – Роман склонил набок голову.

Ей показалось, или его глаза и правда заискрились, играя оттенками аквамарина. Он вообще человек?

– Я здесь совсем один. Сможешь бросить меня в такой ситуации? Да ещё и перед самым новым годом? – продолжил давить на совесть Морозов.

Вот про новый год зря напомнил! И куда ей тридцать первого деваться прикажите? Тонька наверняка этот день с семьёй захочет провести, раз уж брат приехал. В любом случае, отсидеться у неё дома в этот раз не получится. Ладно, можно просто бродить по городу и считать ёлки. Или заблудиться в каком-нибудь торговом центре.

– Как удивительно, – донёсся до неё сквозь мысли, голос соседа.

– Что? Что удивительно?

– Мы учимся на одном факультете, – пояснил Роман, – и даже оказались в одной группе.

– И то верно, – вздохнула она, – мне действительно жаль, поверь.

– Я не сомневаюсь в этом.

– Так обычно и происходит, – продолжила говорить Камилла, – поэтому тебе и в самом деле лучше пересесть. Можешь спросить кого угодно.

– О чём? – его брови недоумённо приподнялись.

– Со мной только Тоня и не боится сидеть. Она вообще ничего не боится…

– И чего же, позволь спросить, все остальные так боятся, кроме отважной Антонины? – видя серьёзность девушки, Морозов сдержал улыбку, поддерживая её.

– Я – дурацкий магнит, – тихо пояснила Камилла, – я притягиваю неприятности. И они всегда происходят с теми, кто ко мне приближается. Сам посмотри: стоило нам столкнуться, и твой телефон испорчен. Дальше только хуже будет. Точно тебе говорю.

– Но разве что-то случилось с тех пор, как мы встретились утром? – довольно поинтересовался Морозов.

– Вот это и пугает ещё больше, – встрепенулась Камилла, – значит, случится что-то очень нехорошее. Поэтому…

– Поэтому стоит держаться друг друга, чтобы предотвратить это «нехорошее», – заявил Роман.

– Что? – оторопела она.

– Ты не позволишь мне заблудиться в этом большом городе и универе. А я не позволю тебе ещё что-нибудь сломать. Отлично ведь? Мы прекрасно дополняемся.

– Ты сейчас издеваешься?

– Да никогда, – уверил Морозов, – раз уж учимся в одной группе, то и пар у нас одинаковое количество. Освободимся в одно время.

– И?

Ответа Камилла не дождалась, поскольку голос Угрюмова предупреждающе повысился, и всей аудитории пришлось смолкнуть. Вот так всегда, хоть не дыши на его лекциях. Скорее бы перерыв. И скорее бы явилась Тонька.

– Пишем, господа студенты! – преподаватель прошёлся вдоль кафедры, заложив руки за спину, – то, что я даю сейчас, вам ни Гугл, ни местная библиотека не подскажут! А на зачёте спрошу непременно.

– Не поделишься ручкой и листком бумаги? – с видом брошенного щенка спросил Роман, – так уж вышло, что я сегодня в некотором роде на разведке, не взял ничего такого.

Камилла покачала головой, перекинула свои чудесные волосы на одно плечо, чтоб лучше видеть соседа, и пододвинула к нему одну из тетрадей. Рядом устроила ручку. Морозов пробормотал благодарность, глядя на яркую розовую обложку в россыпи блёсток.

– Она шла бесплатно, в подарок к другим, вот и взяла, – видимо замечая выражение его лица, пояснила Камилла, – не нравится, можешь выбросить после занятий.

– Выбросить? Да никогда, – хмыкнул Роман, – ещё как нравится.

– Ты странный.

– Есть такое дело, – простодушно улыбнулся он.

Снова умолкая, они принялись записывать за преподавателем, пытаясь успеть законспектировать хотя бы основную мысль. Камилла давно привыкла к той скорости, с которой диктовал вредный доцент Угрюмов. Теперь придётся смириться с этим и её соседу.

Иногда она осторожно поглядывала на Романа, опасаясь очередной выходки. Но он был серьёзен и сосредоточен, аккуратным почерком исписывая страницы подаренной тетради. Кто же такой, Роман Морозов? Почему перевёлся сюда? Почему сразу не поступал в этот универ? И что самое интересное, почему был знаком девчонкам, которые болтали о них на крыльце? Что они там говорили о голосовании? Любопытство одолело её, но смешивалось с острым желанием попроситься выйти в туалет, а самой сбежать в неизвестном направлении.

Почему Тоньки так долго нет? Такое ощущение, что пишет реферат, а не забирает его из дома. А может, случилось что по дороге? Маршрутки ездят, как попало, а сейчас всё обледенело, и сугробы по колено… Фантазия пошла вразнос, и она совсем разволновалась. Позвонить с аудитории никак не получится. Угрюмов со своих занятий никого никогда не отпускал, только если кто при смерти оказывался.

Камилла едва дождалась окончания пары, не преминув обратить внимание на то, как сосредоточен был к лекции сосед, будто превратился в другого человека. Её не донимал расспросами, не произнёс и слова. Новенький оказался прилежным заучкой? Наверняка учился отлично. Но, сейчас пора было бежать. Раздавшийся звонок стал сигналом к «старту», и Камилла наспех схватила тетради, уже на ходу забрасывая их в рюкзак.

– Осторожнее, – с беспокойством прозвучал ей вслед голос Морозова, – зачем так спешить?

Он поднял с пола оброненную беглянкой ручку и только вздохнул. От него сбегала или ещё что приключилось? И где его двойняшку носило?

Камилла тем временем вырулила в шумный коридор, стараясь привычно держаться у стены, чтоб не врезаться в суетившихся студентов. Следующая пара – на первом этаже, неподалёку от библиотеки. Рядом, в коридоре стояли две длинные скамейки и вечно сломанный кофе–автомат. Поскольку никогда не работал, в отличие от такого же, установленного на третьем этаже, то и было здесь потише. Они частенько оставались с Тонькой на одной из этих скамеек, чтоб поболтать во время большого перерыва. Камилла направилась к лестнице, набирая знакомый номер и прикладывая телефон к уху.

– Где ты? – спросила она нетерпеливо, едва в динамике раздался голос подруги, – почему ещё не вернулась?

– Да здесь я уже, – проворчала Воробьёва, – в фойе захожу. Мамка все мозги вынула, еле с дома смылась.

– Что случилось? – спускаясь по ступенькам, и крепко держась свободной рукой за перила, Камилла слушала подругу.

– Ты сама где? – уточнила Тоня, – к библиотеке иди.

– Сейчас буду.

Спотыкаясь, но устояв на ногах, Камилла свернула в очередной коридор, радуясь тому, что здесь было тише и свободнее. Конечно, соседство с библиотекой и что самое страшное – Натальей Евстафьевной, отпугивало вездесущих студентов. Тоня вышагивала вдоль скамеек, стряхивая с волос таявший снег. Шапки и капюшоны она игнорировала с неизменным упорством. Стоило подруге появиться перед нею, Воробьёва остановилась.

– Что с тобой? – поинтересовалась Камилла, – не нашла реферат? Или дома что-то случилось?

– Нет, ну ты представляешь? – повысила голос Тоня, сразу утихая, поскольку вспомнила, что находилась у библиотеки.