Незавидная невеста

Ничего не знаю и знать не хочу – уронил, и все тут!

И пусть герцог вскоре вернулся к своему рассказу о том, что Братство Голодных – это всего лишь глупые выдумки – такие же, как и сказки, которые рассказывала принцам старая нянюшка на ночь, – я-то видела, как загорелись глаза Тома и Дэнни.

Судя по всему, дяде их настроения было уже не испортить. Что же касается меня, то я нашла вполне действенный способ не пялиться на его лицо, не смотреть на обтянутые дорогой материей тренированные плечи, загорелую шею и крепкие запястья, выглядывавшие из белоснежных манжет батистовой рубашки.

Вместо этого я стала с интересом рассматривать мелькавшие за окном красоты Стенстеда и делала это так долго и старательно, пока герцог не перестал распекать близнецов. Оставив их в покое, он снова обратил свое внимание на меня. Но вместо очередного допроса стал рассказывать мне о чудесах столицы.

Да-да, о тех самых подвесных садах – семи гигантских ступенях, на каждой из которых были собраны уникальные образцы растений из разных частей Арондела. Об огромных зданиях Королевского Театра Оперы и Балета…

Тут мимо нас проехала самоходная повозка, на которую я уставилась во все глаза, забыв, что именно хотела спросить о здании Оперы, и тогда Джеймс Стенвей, улыбаясь, поделился со мной принципами работы парового двигателя.

Но я не все поняла и принялась задавать вопросы. На этот он, поинтересовавшись, на самом ли деле мне интересно или же я только делаю вид – на что получил мои горячие заверения в том, что это в высшей степени увлекательно, – создал в воздухе несколько магических иллюзий, наглядно показывая, как внутри двигателя рождается сила, которая, в свою очередь, крутит ось ведущих колес…

Беседа настолько меня увлекла, что я и не заметила, как мы доехали до дворца. Потому что отец, я прекрасно это помнила, всегда говорил о том, что после появления Граней ослабевшую магию в нашем мире стала теснить наука, – и столичные чудеса как раз были тому подтверждением.

Тут наша карета миновала распахнутые золотые ворота, возле которых застыла стража с алебардами, после чего покатила по подъездной дорожке к дворцу.

Мы проезжали по чудесному саду, от красоты которого у меня перехватило дух. Я смотрела во все глаза на аккуратно подстриженные кусты, на мраморные статуи Богов и героев, золотые фонтаны и изумрудную зелень газонов, по которым расхаживали странные птицы с огромными разноцветными хвостами, похожими на распахнутые веера.

Павлины… Уверена, это были павлины, которых до этого я видела только в книгах!

Затем карета свернула к дворцу, и я смогла воочию узреть великолепное здание, фасад которого украшали двадцатиметровые изваяния главных Богов Арондела. Остановились, и я, опомнившись, закрыла рот, так как к нам уже спешили поджидавшие на мраморном крыльце лакеи в черных с золотом ливреях.

Но карету покидать мы не спешили, потому что, оказалось, близнецы захотели меня навестить. Причем сегодня же.

Дядя Джеймс, они ведь могут это сделать? Или же им нужно спросить разрешение у старшего брата?

– Спросить разрешение у вашего брата, конечно, не помешает, – заявил им герцог. – Но сперва вам нужно получить на это согласие самой леди Корнуэлл.

Услышав это, близнецы уставились на меня выжидательно.

– Конечно же! – сказала им. – Я буду только рада, если вы меня навестите. Но сначала вам придется извиниться перед гувернером и людьми, которым вы причинили беспокойство своим побегом, и пообещать им, что вы так больше никогда не будете делать. Затем извиниться еще и перед своим братом, он тоже за вас переживал. – Уж я-то знаю, за Олли я волновалась куда больше, чем за себя! – После чего сходить в часовню и хорошенько помолиться.

Брови герцога полезли вверх, а близнецы закатили глаза.

– Да-да! – сказала им. – Именно в такой последовательности, и никак иначе! После этого, если еще не придет мой черед предстать перед королем, я буду рада нашей встрече. Вы как раз покажете мне часовню, где я смогу возблагодарить Святую Истонию за то, что мне все-таки удалось добраться до столицы…

– То есть ваша горничная, отправившаяся в монастырь, этого за вас не сделает? – поинтересовался герцог, как мне показалось, с легкой ехидцей в голосе.

– Я собираюсь поблагодарить Святую Истонию лично, – произнесла я с достоинством, – потому что Боги любят персональное обращение. И вам, кстати, тоже не помешает…

На это глаза закатил уже он.

Наконец, принцы нас покинули, а герцог Раткрафт помог мне выбраться из кареты. Его прикосновения оказались на редкость приятными, но я… Нет же, на этот раз я не спешила превращаться в кашу – мысли о деяниях Святой Истонии очень мне в этом помогли! – и лишь улыбнулась ему вежливо.

– Если позволите, я провожу вас в Крыло Невест, – заявил он после того, как объяснил одному из слуг, что прибыла еще одна королевская избранница. Затем приказал тотчас же найти леди Виторину, главную распорядительницу отбора, и передать той столь благую весть.

– Буду только рада! – отозвалась я.

Мне почему-то не хотелось с ним расставаться. Наоборот, в его присутствии я чувствовала себя значительно увереннее, несмотря на весь его… гм… саркастический нрав.

– Заодно я бы хотел узнать, – произнес герцог, когда мы поднялись на крыльцо, а слуги перед нами уже распахивали огромные позолоченные двери дворца, – как вы это сделали.

– Что именно, милорд?

– Вытащили у меня часы, леди Корнуэлл! – усмехнулся он.

– Но вы же их сами обронили, милорд! – картинно возмутилась я.

– Ничего подобного, – возразил он. – При этом вы сняли мою защиту буквально за долю секунды, а потом поставили обратно. И сделали это так, что я не сразу и понял… Вернее, до сих пор в недоумении, как вам удалось это провернуть. А я ведь все-таки Высший Маг, леди Корнуэлл! – намекнул он. – Причем с отличием окончивший Академию Магии Стенстеда. Хотя рядом с вами я уже начинаю в этом сомневаться…

– Ничего не знаю, – сказала ему, поджав губы. – Ни о вашей Академии, ни о вашей защите, а уж тем более о Высшей Магии!

Тут мы вошли в гигантский холл, и я замерла, а сердце пропустило удар, потому что от увиденного у меня снова перехватило дух. Уверена, попроси у меня кто-нибудь описать то, что я лицезрела перед своими глазами, у меня попросту не хватило бы на это слов.

Оказалось, герцог до сих пор смотрит на меня выжидательно.

– Итак, леди Корнуэлл…

– Ой, а расскажите мне, что это за статуи? – спросила у него. – Никак не могу признать… Неужели это пять ипостасей Бога Дархи? Да-да, как раз по количеству магических Стихий…

– Не увиливайте, леди Корнуэлл! – улыбнулся он. – Я все еще жду вашего ответа.

Вместо этого я всеми силами попыталась выразить ему свой восторг от увиденного.

– Итак, что мы имеем, – наконец, констатировал Джеймс Стенвей. – Вернее, у вас имеется сильнейший магический дар, леди Корнуэлл! Похоже, вы унаследовали его от своего отца, архимага Дорсетта. При этом я чувствую довольно необычные колебания и вынужден признать, что ни с чем подобным я раньше не сталкивался!

– Ничего об этом не знаю, – вновь повторила я. – Мой отец давно уже умер, моя мама тоже, а магов на острове Хокк раз два и обчелся. К тому же мой дядя…

– Ваш дядя – сноб, – вынес свой вердикт герцог. – Именно таким я запомнил его в нашу последнюю встречу. Собственного дара у Бернарда Корнуэлла нет, магию он никогда не одобрял, и я серьезно сомневаюсь в том, что вы получаете надлежащее обучение.

– В чем-то вы правы, – отозвалась я. – Дядя не слишком-то одобряет магов, но это не мешает ему быть хорошим человеком. Он заботится о нас с Олли…

– Олли?..

– Это мой младший брат, Оливер, – пояснила ему. – Он серьезно болен, и дядя платит большие деньги, чтобы поставить его на ноги. Так что не смейте говорить о лорде Корнуэлле плохо!

– Я и не думал, – пожал герцог плечами. Затем сделал приглашающий жест, и мы пошли дальше.

Наш путь лежал в отведенное для избранниц короля Крыло Невест, расположенное, по словам Джеймса Стенвея, в восточной части дворца. Чтобы туда попасть, нам пришлось порядком поплутать по длинным галереям, один за другим минуя просторные залы, которые могли бы посоревноваться друг с другом роскошью своего убранства.

Наконец, мы попали в картинную галерею, где у меня снова перехватило дыхание. Настолько, что я даже остановилась, чтобы получше рассмотреть портреты королей и королев династии Стенвеев, и сразу не расслышала, что говорил мне герцог.

– Агата, – неожиданно позвал он. – Агата Дорсетт!

Повернула к нему голову – оказалось, Джеймс Стенвей снова улыбался.

– Вы забавная, когда открываете рот и смотрите на мир огромными изумрудными глазами, – произнес он.