Ловушка для Микимауса

– Устала я от жары.

– Может здесь есть пляж? Мне кажется он бы нас примерил с таким солнцем – мы зашли в подьезд и начали подниматься по ступенькам. Здесь как и в наших старых домах ощутимо пахло подвалом.

– Врят ли. Мусульманская страна. Тут не принято, чтобы женщины раздетыми лежали в общественном месте.

– Ничего, я вообще в одной рубашке рагуливала – развесилилась я вспомнив суровый взгляд продавщицы обуви.

– Замуж тебя после этого местный порядочный мужчина не возьмет

– Не может быть! – мы рассмеялись

Войдя в квартиру и сбросив туфли и пакеты я развернулась к Марго

– Кофе будешь? – она покачала головой

– Нет, спать пойду, не хочу ничего, а то сон перебью, не улягусь потом.

Отстав от подружки, отправилась в душ. Не то, чтобы я была чистюлей, но в клубе так воняло смесью табака с чем-то еще, что хотелось отмыться от всей этой гадости, которая казалось въедается в тело.

Сквозь шум воды слышала, как в квартиру возвращаются девчонки. Как-то мы не особо подружились, мало того, что я не знала их языка, так еще и английский хромал у меня на обе ноги. Да и напрягали они меня излишней шумностью и суетой. Марго периодически тоже напрягала, хоть и была полной противоположностью. Ее задумчивость и рассудительность иногда выглядела как показушность, чего стоила эта манера пить, чай оттопырив мизинец. Особенно зная, что она из семьи алкоголиков и оказалась здесь, сбежав замуж за непойми какого араба.

Выпив кофе с купленной накануне булочкой, поняла, что совсем не хочу спать. И раз уж сегодня мне так привалило наличности, надо, наконец закупиться всем необходимым.

Накинув поверх платья рубашку, так как утром могло быть с перебором свежо, отправилась по магазинам.

В городе они открывались довольно рано по сравнению с нашими. В восемь все работали, зато в пять все ставни опускались и приобрести что-либо было уже невозможно.

Купив все необходимое и устроив свои продукты в холодильнике в пакете с надписью: Натали, выяснила, что умудрилась прогулять несколько часов и давно пора идти на репетицию.

Шарифа недовольно посмотрев на время, показала, чтоб я смотрела, что она делает на шесте.

Встав слева от него, взялась ближайшей к нему рукой чуть ниже, а дальней чуть выше, сделала шаг левой ногой вперед, подтянулась на руках и закинула на пилон правую ногу. Повиснув таким образом вниз головой, подтянула вверх вторую ногу. Дотянув туда же тело, обхватила согнутые ноги руками с двух сторон и завернулась вокруг шеста поплавком и завертелась. Потом легко соскочила, уступив мне место.

Сложности начались сразу же. Во-первых, нога изначально не забрасывалась. Выше головы я свою конечность могла отправить только при помощи Шарифы, которая меня усиленно поддерживала. Еле как примостив туда же вторую конечность, сжала зубы от боли. Потому что как только я подтянула себя на верх, кожа под коленками нещадно заныла. Трясущимися ручками, отпуская их поочередно, обхватила ноги и смогла провисеть так пару секунд. Если она предполагала, что я это буду делать без нее, то напрасно, никакой коктейль меня к этому не подведет.

– Ай кант ду ит визаут ю, – я постаралась даже взглядом показать ей, что никогда не потяну этот кульбит.

Шарифа, хоть и не знала английского, но поняла. Видимо, взгляд у меня особенно удался, но махнула рукой показывая, что это не страшно и дав мне отдохнуть несколько минут, продолжила заставлять делать тоже самое.

У меня возникло ощущение, что есть у нее некоторая склонность к садизму. Когда объявили конец тренировки, поверить в такое счастье было сложно.

Добравшись до дома, сделала бутерброд. Я, конечно, обещала себе с ними завязать, но есть хотелось, а готовить совсем нет. Запив его купленным, наконец-то томатным соком, ушла спать.

Проснулась буквально за полчаса до выхода, быстро накрасившись и выпив кофе вернулась в клуб. Девчонки были уже там. Началась уже ставшая привычной суета и сбор наличных у населения.

У барной стойки среди снующего в разные стороны народа вальяжно расположился длинноносый дядечка. Он лениво рассматривал происходящее вокруг, пил виски со льдом и выделялся среди всех тем, что не был похож на араба. У него были слишком светлые волосы, да и черты лица тоже не выделялись характерными наклонностями.

Увидев, что я прохожу мимо него, возможно признав родную славянскую душу позвал. Но то ли у него были некие обиды на братьев славян, толи была еще какая причина, но позвал он меня таким тоном, каким обычно бродячих собак отгоняют, еще и пальцами щелкнул, для демонстрации, как быстро надо у него появиться.

Моя девичья натура очень обидчива, так что, сделав вид, что не услышала и не поняла, мазнув по нему взглядом пошла мимо.

–А ю диаф? Квикли! Айм вейтин!

Непонять что обращается он именно ко мне уже было невозможно, но называть меня глухой было явно перебором. Очень захотелось так же громко его послать, но вспомнив, что я здесь работаю совсем недавно и не факт, что, если меня выкинут от сюда за хамство с денежным гостем, в другом месте согласятся взять на работу без паспорта и знания языка. Поэтому я, улыбнувшись ответила.

– Сори, ай ниид то гоу, – показав рукой на запястье, где принято у людей носить часы и постаравшись как можно быстрее выкинуть его из головы ушла в гримерку.

Подходя к своему месту, услышала за спиной шум, обернувшись неожиданно увидела его за собою. Вообще-то гостям запрещено проходить в эту часть клуба, но у него был такой вид, что сообщать ему об этом я не решилась. Он надвигался на меня так будто я была врагом номер один в его жизни. Руки в кулаках, скулы сжал так, что жевалки резко ходили из стороны в сторону.