Сын безумия

– Хорошего вам дня, госпожа, – подбегая к посетительнице, выдохнул завхоз.

– И вам того же, господин, – сказала леди и замолчала.

– Вы к нам…

– По делу. Допустите меня в библиотеку?

– Ну-у-у… – Завхоз беспомощно взглянул на застывшего столбом стража, словно именно от него зависело разрешение на доступ к научным архивам. – А что… вы… вам…

Даяна сосредоточилась и опустила на растревоженного хозяйственника мысленное покрывало теплого приветствия: «Успокойся, перед тобою друг. В гостье нет беды. Она пришла за помощью, за знаниями».

– А впрочем, – пробормотал завхоз, – почему бы нет? Пойдемте, госпожа.

Так начался для леди Геспард первый день усердных кропотливых поисков. Перебирая огромные листы топографических карт, сравнивая их с орнитологическими справочниками, Даяна довольно быстро определилась по месту: юго-восточный полуостров Северного континента. Только там встречались равнинные лиственные леса и птица лейла.

И надо сказать, что именно птица помогла леди в ее изысканиях. Лейла оказалась редким эндемиком, и благодаря ей ореол поисков сузился до одного полуострова графства Урвата.

Распрощавшись с показательно нелюбопытными библиотекарями и архивариусами, Даяна нанесла последний визит ректору университета – пожилому сухопарому академику, беспрестанно поглаживающему кусочек черного камня в кармане, – и оставила щедрое пожертвование. Все три дня, что леди провела в заведении, вверенном его заботам, ректор оберегал «ведьму» от назойливого внимания резвой студенческой братии и заслужил благодарность. Его строжайший приказ – не мешать и на глаза лишний раз не попадаться! – выполняли все. И только старенький картограф иногда помогал гостье проводить сравнительную характеристику небольших рек полуострова Урвата.

– Прощайте, господин ректор. И спасибо, – сказала леди-беглянка и вновь пустилась в путь. Теперь в наемном экипаже с кучером-проводником на козлах.

Дни летели за днями, река меняла реку, селения мелькали за окнами кареты, но дивный лес, дубрава с чистым родником все ей не попадались.

Почти теряя надежду разыскать место, где так долго она бродила в своих снах, леди приехала в деревню, раскинувшуюся на пригорке возле небольшой речки Тайны. В разгар зимы, уставшая и измученная безрезультатными поисками, разбитыми дорогами, однообразием пищи придорожных трактиров и настороженным вниманием публики, леди вышла из кареты возле небольшого гостиного двора, и первым, что привлекло ее внимание, стал старик, одетый в утлый тулупчик. Старичок услужливо придержал дверцу экипажа и вежливо спросил:

– Чего-то ищете, добрая госпожа?

– С чего вы взяли? – устало удивилась леди Геспард.

– А чего вам еще делать в наших краях-то и в этом клоповнике? – смешно собрав вокруг носа сотню морщин, скривился старичок. – Ужо, поди, не мягкую перину. Здесь отродясь перин-то не водилось.

– Ищу, – согласно кинула путница. – Ищу место для дома на берегу реки. Тихая дубрава, поляна, родник в тени у косогора…

– Так есть! – обрадовался селянин.

– Так было, – грустно усмехнулась леди. – И лес, и косогор, родник, поляна. Все было, и все не то.

– А здесь есть, – упорствовал старик. – Там лейлин луг и заводь…

– Подождите, – перебила словоохотливого старичка Даяна. – Почему луг – лейлин?

– Так много их там летает. А уж когда брачные игры затеют – загляденье! Хвосты расправят, песни горланят…

Ноги Даяны внезапно сделались ватными, в голове зашумело, и леди, схватив старика за рукав тулупа, горячо зашептала:

– Отведите меня туда, сейчас, немедленно…

– Так ночь! – опешил старичок.

– Нет, сейчас!

Но кучер уже распрягал лошадей.

– Дождитесь утра, добрая госпожа, – посоветовал деревенский абориген. – Там сейчас грязь непролазная, завязнете еще в темноте-то. И места не увидите.

Старичок протянул руку, собираясь помочь страннице взойти на крыльцо гостиного двора, но из-под неплотно застегнутого на груди плаща Даяны вдруг высунулась полосатая когтистая лапа и метко ударила селянина по заскорузлым пальцам.

– Ой! – вскрикнул старичок и проворно убрал руку за спину. – Что это?!

– Моя охрана, – усмехнулась леди и задумчиво оглянулась на разбитую зимними дождями дорогу, поливаемую с неба жуткой смесью из дождя и снега.

Старичок заинтересованно смотрел, как нечто небольшое, но громко урчащее копошится под плащом на груди незнакомки: из-под одежды, раздвигая отороченные мехом складки, вылезла усатая кошачья морда. Сначала показалось островерхое ухо, потом блеснул настороженный желтый глаз и некоторое время изучал селянина, затем, видимо не найдя в аборигене ничего всерьез опасного, появилась вся кошачья морда целиком.

Путница привычно погладила зверька между ушами и сказала то ли ему, то ли себе:

– Неужели нашли? Боюсь поверить…

Только во время первого спуска на планету Даяна оставила Кавалера на станции. Чужестранка, изучающая в университете орнитологические справочники, – и без полосатого кота в сопровождающих лицах событие из ряда вон. Кавалер безропотно выслушал приказание – гулять по станции, приборами не баловаться, есть, спать, нужду справлять в строго отведенном месте, и вообще сил набираться – и не сделал даже слабой попытки проникнуть на борт орбитальной шлюпки контрабандным грузом.

Кот был другом и союзником, он оставлял для шалостей минуты полной безопасности и никогда не доставлял хлопот хозяйке. Указания ему требовались лишь в виде последнего привета.

Даяна попросила базу сшить ей нагрудный карман-сумку, и всю зиму Кавалер и леди согревали друг друга в утомительных переездах. Кавалер пел хозяйке уютные кошачьи песни и всегда был настороже. Так уж сложилось, что постепенно он снова взял на себя привычную роль охранника и разведчика. Все прошедшие четыре года у него это неплохо получалось. А уж на планете, где напрочь отсутствовало скорострельное оружие, кот и вовсе обрел себя. Его природное вооружение – острый слух, острый глаз, чуткий нюх и отменно заточенные когти – уже дважды выручало Даяну из беды, когда подвыпившие посетители таверны пытались навязать леди свое общество. А надо сказать, что только сильно перебравшие хмельного сахуристарцы могли себе позволить выпады против женщины с островов! И в обоих случаях появившийся из-под тяжелой зимней одежды шипящий, разъяренный кот нагонял на них такой суеверный ужас (!), что дебоширы вмиг трезвели и иного вмешательства уже не требовалось. Деревенские пропойцы тотчас вспоминали все детские страшилки «вот придет ведьма, увезет тебя на остров да в козла превратит», что в один момент становились приличными гражданами.

…Всю ночь Даяна просидела у окна гостевой комнаты таверны. Впервые за долгие месяцы путешествия ей не пришлось расспрашивать жителей о роднике у косогора, о тихой заводи и дубраве с деревьями, чьи стволы невозможно обхватить руками. Впервые мимолетное упоминание леса из ее сна вызвало ответ – так есть!

– Боюсь поверить, – шептала леди, и преданный кот, урча и щурясь, терся об ее руку чуткими ушами. Он тоже ждал, надеялся и верил.

Колеса дорожной кареты то вязли, то проворачивались в склизком, напоминающем раскисшее масло грунте. Возница кричал на лошадей, старичок-абориген, взявшийся проводить путницу до лейлина луга, тоже с удовольствием драл горло, Даяна прильнула к запотевшему окну, через совсем короткое время не выдержала и, не обращая внимания на сыпавшуюся с неба ледяную крупу, открыла окно и почти наполовину высунулась наружу.

Сердце стучало и отбивало – здесь, здесь, здесь! Даяна уже узнавала поворот реки, очертания опушек, расположение холмов и впадин. Все это было когда-то подарено ей в видениях чужой памятью. За сотни лет дубрава разрослась, родник скрывали заросли остекленевшей на ледяном ветру осоки, но это было здесь. Сомнений не осталось, они дошли.

– Стойте! – крикнула леди и, не дожидаясь, когда карета замрет, выпрыгнула на чавкнувшую водяной жижей траву.

Большая поляна в окружении старых деревьев ждала ее невероятно долго. Родник зарос, болотная трава опутала источник, но это не беда. Очистим. Поросль кустов спрятала изгиб реки, коряга, с которой прыгали лягушки, уже давно ушла под воду и растворилась в тине. Камень, на котором Даяна сидела, глядя на резвящихся рыбок, покрылся мхом…

Все было так. Лишь только время немного исказило фотографическую точность пейзажа. Но это не беда. Она нашла.

Золотые монеты, что в точности отчеканила база, рассыпались веером. Весь конец зимы и начало весны Даяна строила дом.

Подрядчики и каменщики, столяры и краснодеревщики трудились сутки напролет. Деревенский староста, получивший щедрую мзду от заезжей госпожи-чудачки, удивлялся скорости, с которой возводились стены. Разыскивая это место, леди давно, в нудном однообразии путешествия, продумала каждую мелочь в создании жилища. Огромный котлован подвала, как представлялось Даяне, заполнят припасы и кое-что из бытовых приборов базы. Уютные комнаты и спальни не закоптят плохие камины и ленивые печи, окна всегда будут чистыми…

Кстати, о чистоте. Странствуя по дорогам герцогства Урвата, Даяна больше всего поражалась количеству мусора, окружающего каждый дом. Отходы выбрасывались практически безнадзорно и куда попало. Черепки битой посуды застилали задние дворы трактиров, огрызки, шелуху и кости ковыряли чумазыми носами свиньи, куры копошились в завалах грязи, а крысы…

Ох уж эти крысы! Они покоя не давали деятельной натуре Кавалера!

«У меня будет иначе», – думала Даяна, и первое, что заработало в ее доме, был миниатюрный утилизатор мусора с атомным энергообеспечением. Невдалеке от дома, для отвода глаз, рабочие выкопали небольшую яму для отходов, но копить там грязь?! Разводить крыс и привлекать животных со всего леса?!

Нет, увольте. Графиня Оскардуан, леди Геспард не настолько одичала, чтобы не прислушиваться к запаху гниющих отбросов летними ночами.