Флаг, барабан и паровоз

Во времена студенчества Евдокии Землероевой подобные ситуации развивались разно. Ухажеры поглупее надувались-обижались-пыжились, более умные брали на себя беседу и поворачивали ее в наиболее выгодное (изведанное) русло, уничтожая писаных красавцев духовным превосходством.

Сережа повел себя нестандартно. Он, казалось, наслаждался впечатлением, которое произвел его приятель. Вольготно откинувшись на резную спинку дубового стула и пряча тонкую усмешку, питерский бизнесмен наблюдал, как тушуется и мямлит его недавно ретивая девушка.

Потом резко оставил любование. И повел себя по второму сценарию: взял на себя бразды (духовной) беседы и одновременно позволил другу закусить говяжьим стейком.

Где-то через семь минут реального времени Синицына уже хохотала над свежим анекдотом (умно преподнесенным как реальный случай) и смотрела на Сережу прежними глазами – навзрыд влюбленно.

Но благо что во всех питейных учреждениях у девочек есть место, где можно пошушукаться. И хорошо, Сережа не услышал, как час спустя подкрашивающая губы перед зеркалом в уборной Линка адресно высказалась:

– Улетный типаж.

– Хочешь, поменяемся? – безынициативно предложила Дуся, преданная патрону Паршину до последней душевной судороги.

Синицына пожамкала губами, разгоняя помаду. Взбила шевелюру на затылке и помотала головой:

– Не. Не мой размерчик. Рублю сук по себе.

– Это ты о Сереже, что ли? – слегка оторопела Дуся. Час назад она считала, что Линка, мягко выражаясь, замахнулась. Сережа таких Линок на завтрак кушает не запивая! По совести сказать, Евдокия уже исподволь готовила развернутую утешительную речь в стиле «что поделать, Лина, все мужики козлы, зато останутся воспоминания – козел попался на загляденье и совсем не таракан».

Ангелина встретилась в зеркале глазами с отображением подруги. И усмехнулась.

– Это тебя, Дуся, тянет на опасных. Мне б чего попроще. Так, чтобы меньше плакать, чтоб ударили, да не слишком больно. – Синицына тягуче поглядела на сыщицу. Тут же хмыкнула, убирая тоску из глаз, и заговорщицки подмигнула подружке: – Запала на Антоху? Не жалеешь уже, что вторую пару нам составила?

Вопрос. Умение Синицыной определиться и найти корешок чужой проблемы почти не удивило Дусю. Сыщица и сама чувствовала, что от Антона за версту разит тревожной возбуждающей опасностью. Его присутствие вздергивало нервы, как легкий разряд тока! Но думала, что показалось: сработал сыщицкий стереотип – кое-что в Антоне ей показалось рисовкой и чрезмерностью. Четко выбранный типаж, модель поведения, молчаливая расслабленная основательность, что у иных порой скрывает неглубокий ум. Сбивало лишь одно: в шкуре латиноамериканского пассионария питерец чувствовал себя так привычно и естественно, что появлялась мысль – а он такой. Такой и есть без всяческого наигрыша. Игры в нем: длиннополый пиджак и беретка в стиле Че. Издевка, шутка умного мужчины. Суть под беретом-пиджаком доподлинная, истинная, такую суть под имиджевыми штучками не спрячешь, ее и за издевкой разглядишь.

А опасность… Опасность здесь своеобразная, для слабого пола.

«Может быть, Антон – пикапер? – в какой-то момент подумала Евдокия. – Насобачился с томным видом бабенок охмурять?»

Как бы там ни было, но проверить все же стоит. Обкатать задачку на профессионалах.

Дуся дождалась, когда подвыпившая Линка объявила: «Хочу танцевать!» – и предложила для плясок поездку в один из самых пафосных клубов Москвы.

На название модного дансинга верно отреагировала только абориген Синицына. Поглядела на Землероеву многозначительно и задрала вверх левую бровь. Во взгляде читался вопрос: «На фига, Дусенция? Поехали куда попроще…»

Традиционно осторожное «попроще» здесь не катит, мысленно усмехнулась сыщица, поскольку клуб выбирала с расчетом. И дело вовсе не в ценах заведения, бывших даже не заоблачными, а совсем космическими, целью Дуси стали парни, обитающие на фейсконтроле. Псы. Церберы. Рентген. Пару раз Евдокии приходилось проникать в тот клуб по работе, и если бы охраной заведения не руководил старинный приятель Паршина, сыщицу не пропустили бы дальше нижней ступени крыльца. Опытные церберы отсеивали мелкотравчатый контингент еще на подходе. Однажды Евдокия видела, как секьюрити не пропустили в клуб разодетую парочку в лабутенах и ролексах. Тогда, проскользнув в закрытую для той парочки дверь, Дуся мельком поинтересовалась у охранника:

– Почему вы их не пропустили? Знаете, кто такие?

– Не, – четко ответил широкоплечий цербер.

– Тогда почему? Выглядят ребята прилично.

– Паренек проблемный, – почти не разжимая губ и не глядя на сыщицу, объяснил профессиональный рентген.

И Дуся поверила ему на слово, поскольку Паршин еще раньше аттестовал ребятишек в черных пиджаках как лучших столичных специалистов фейсконтроля. В «ночник», куда стекались медийные персоны, зевак и проблемных товарищей не допускали.

Так что если уж на ком-то и проверять Антона, то в первую очередь на этих профи, коренные зубы стерших на отсеивании потенциально опасных господ. Если питерец пройдет сквозь них в «ночник», тревожные флюиды, идущие от нового знакомого, можно признать несущественными. Бесхозных альфонсов и брачных аферистов в активном поиске секьюрити высчитывают – пинком под зад с крыльца спускают.

Уже сидя в такси рядом с целующейся Синицыной, Евдокия немного покопалась в себе и положа руку на сердце призналась: поездка в космическое заведение имеет еще одну цель. Вторым дном проглядывала коварная и мстительная подоплека. По сути дела, чисто женская интрига.

Евдокия никак не могла разобраться, приглянулась ли она «латиноамериканцу»? Тот не ухаживал. Поддерживал беседу, слушал новых знакомых внимательно, а не елозил взглядом по соседним столикам с девицами, шампанского вовремя подливал…

Но по большому счету – не ухаживал же! Не обольщал. Не старался увлечь. Сидел спокойно, словно сфинкс, почти не пил, почти не ел…

И это напрягало. Землероева терпеть не выносила загадочных заскоков, считая эти выверты оружием из арсенала томных девочек.

А даже наигранное равнодушие, признаться, досадно. Тем более что равнодушие стояло под большим вопросом и напрягало ум и нерв. Евдокия понимала, что испытает мстительное удовольствие, когда увидит, как Антона не пропустят церберы. Довольно зримо представила: вот она небрежно достает телефончик и, мурлыча: «Минуточку, я сейчас решу проблемку», звонит охранному шефу «ночника», после чего перед компанией распахиваются двери…

Смешно. Детский сад. Решение вопроса, кто главный в песочнице.

Бабская мстя.

Но о Паршине Дуся не вспоминала уже рекордных четыре часа.

В «ночник» Антон прошел как острая булавка в марлю. На крыльце, правда, один из охранников дернул ножкой, как бы раздумывая, не преградить ли путь, но это была реакция фотографической памяти секьюрити на новый персонаж, не более того. Землероеву рентген не видел, сыщица упряталась за широкой спиной Линкиного ухажера, и посему проверка вышла чистой. Хотя и с неожиданным результатом – телефончик не понадобился, крутое выступление спланировано зря.

Досадно. И все более загадочно.

Уже в дансинге Антон предупредил, что шустрых танцев он не исполняет, но музыку в принципе выносит. Даже громобойную. Линка с Сережей моментально слились с подпрыгивающей толпой. Дуся тоже пошла попкой покрутить…

А дальше было Танго. Именно с заглавной буквы.

Кто заказал такой медляк, понять, конечно, невозможно. Но при первых же звуках осовремененного электронными тамтамами Танго, Евдокия ощутила на талии мужскую ладонь.

Антон повел ее в танце, как гондольер гондолу, как старый искуситель юную нимфетку, клонил, как ветер стебелек, удерживал, ласкал… Дуся чувствовала себя одновременно гибкой коброй и покорной мышкой, дикой кошкой и завивающимся плющом… Агрессором и жертвой.

Караул, что творил в танце этот тип! Землероева подумала, что продлись Танго еще немного, и она упадет в обморок от переизбытка тактильно-эротических импульсов!

Но самовольно прекратить эту эстетическую пытку?..

Увольте. Ни за что!

После танца пара не распалась. Если убрать эстетику и выразиться приземленно, Землероева прилипла к Че как банный лист к потной заднице и танцевала, прижимаясь, уже и быстрые танцы…

Понимала, что погибла и пропала. Плашмя рухнула с гондолы и утонула в эротических волнах.

Когда Антон прошептал на ухо долгожданный вопрос: «Ну что?.. К тебе или ко мне?» – сипло хрюкнула: «Ко мне».

Если бы на следующий день кто-нибудь догадался спросить прожженную сыщицу, помнит ли она марку автомобиля, на котором ехала домой, то Дуся не ответила бы даже какого цвета было то такси.

Ночной секс-марафон вымел из башки все мысли.

Голова гудела от приятнейшей усталости, тупила, мысли вязли и болтались на уровне «такого не бывает, все это не со мной»… Поздним-поздним утром Евдокия еле доплелась до кухни на подгибающихся ногах и активировала кофемашину. Села на табурет перед окном и, глядя на верхушки деревьев в пышной майской зелени, тихо прошептала:

– Паршин, ау?

Никаких эмоциональных откликов. Фамилия любимого мужчины не вызвала привычного томления. Сегодня Землероева должна была грызть ногти, представляя, как Олег носится по магазинам, затовариваясь свежими продуктами для завтрашней встречи с женой и дочерью…