Захватчики. Тайна мышиного короля

– Это да, тут твой папаша просто чокнулся совсем, каждый вечер маму уговаривает.

Они с Димкой шли в школу, когда Тедди заикнулась о подслушанном разговоре. Ей было невыносимо стыдно от этого, но Димка сделал вид, что это совершенно нормально. Хотя, может, для него это так и было. Матильда не выглядела как человек, который приглашает психолога, стоит ребенку закапризничать или стащить конфету с кухни. (Да ей тогда было три, в конце концов! А отец… Да ладно. Ну его!)

По словам Димки, Александр постоянно говорил Матильде, что хочет, чтобы они поскорее стали настоящей семьей, и если та воспринимала это как заключить брак и любить обоих детей одинаково, то отец Тедди имел в виду только одно – рождение общего ребенка. За какие-то пару месяцев у него эта навязчивая идея превратилась в манию. Иногда он даже звонил Матильде, чтобы рассказать о счастливых знакомых с младенцем, или скидывал ссылки на телефон с одеждой, колыбельками и колясками за такие баснословные суммы, какие его новая супруга никогда в руках не держала. Он обещал, что сейчас все будет по-другому. Он будет заботиться о малыше, ей не придется ни о чем думать, только наслаждаться материнством.

– Мама пока колеблется, – продолжил Димка с кривой усмешкой. – Наверное, ей хватило наслаждений материнством со мной. Она как-то мне говорила, что очень рада была, когда я подрос и перестал быть гукающим головастиком. Не могу ее в этом винить – одной тяжело растить ребенка.

– Но мой отец совсем другой, – с жаром ответила на это Тедди. – Он ее еще больше обожать будет и ни за что не оставит. И ребенка тоже.

– Ты же сама слышала маму, – пожал плечами Димка. – Она хочет подождать, когда мы с тобой вырастем. Лично я с этим полностью согласен. Не думаю, что мама забудет меня ради какой-то пузатой мелочи, но рисковать-то зачем?

С этим Тедди не могла не согласиться. В результате же они сошлись на том, чтобы не вмешиваться в дела, которые их пока не касались. Взрослые на то и взрослые, чтобы самостоятельно разобраться. Разве нет?

Если бы Тедди только могла предугадать, чем это закончится для нее и брата, она бы… Да все равно ничего не смогла бы сделать. Вот ничегошеньки.

– Не грузись. – Дима прекрасно видел, что Тедди переживает, но, как помочь, не знал. Хотя нельзя сказать, что не пытался. – Пойдем с ребятами в кино, раз мама с нами не может?

Тедди с сомнением оглянулась на группу «ребят». Андрей, Витя-Гвоздь и три девчонки из класса, включая Нину Журавлёву. И, судя по взгляду Нины, Тедди может и не выйти из зала кинотеатра. Две другие, Наташа и Катя, старались выглядеть доброжелательными, но Тедди прекрасно понимала, что это только ради мальчишек. Эта компания редко принимала кого-то к себе, и уж точно такая милость не грозила «Федьке», как они обычно называли одноклассницу.

– Не думаю, что они мне будут рады, – вполголоса произнесла Тедди, обращаясь только к Димке.

Тот ухмыльнулся.

– Разумеется, – так же негромко ответил он ей. – И разве это должно помешать тебе насладиться фильмом? И потом, ты должна присматривать за мной. Ты же старшая сестра!

– Эй, всего на месяц! – возмутилась Тедди, немедленно позабыв о стоящей неподалеку компании и своем страхе перед ней.

– И минуты достаточно, – с пафосом ответил Димка и добавил: – Серьезно, сядь между мной и Журавлёвой, я ее боюсь.

Признаваться после этого, что она тоже побаивается Журавлёвой, Тедди не стала. А когда Димка купил большое ведро воздушной кукурузы и поставил между ними, стало еще веселее. И даже Журавлёва не могла это испортить, а об ее прожигающих взглядах в темноте кинозала можно было только догадываться.

Если бы со всеми проблемами можно было справиться так же легко, просто пойдя им навстречу, Тедди обязательно помогла бы мачехе. Но тут все было куда сложнее.

Матильда с каждым днем выглядела все мрачнее, и Дима, с которым у нее были отношения не как с сыном, а скорее, как с другом, утверждал, что тому виной Александр. Ее, Тедди, отец.

Не добившись ничего просьбами, он начал окружать супругу вниманием. «Душить вниманием», как это называла сама Матильда. Нанял ей охранника и шофера, и теперь простая служащая музея приезжала на работу на заграничном автомобиле с личным водителем, а рядом с ее группой постоянно маячил суровый мужчина в костюме, тщетно пытающийся выглядеть незаметным.

– Я чувствую себя какой-то идиотской принцессой, – жаловалась Матильда сыну и падчерице, закрывшись с ними в своей комнате, – только в доме охранник не следовал за ней по пятам. – И это вовсе не так круто, как я воображала. А еще он начал дарить подарки.

– Ну, это нормально вроде, – осторожно заметила Тедди, унимая поднимающуюся в груди ревность. – Вы недавно женаты, и вообще. Он не очень умеет выражать чувства, а подарки обычно как помогают.

– Мне нужно внимание, как любой женщине, – возмутилась Матильда, даже раскраснелась. – А не вот это.

Она схватила со стула сумку и вытрясла из нее все на кровать. Дима и Тедди с интересом уставились на новенький мобильник, браслет, духи, платиновую карточку и золотистые капсулы в изящной упаковке. Димка просто хлопал глазами, заинтересовавшись разве что телефоном, но Тедди иногда покупала модные журналы, так что цены на все это представляла прекрасно. Отец и впрямь не скупился.

– Нормальный телефон, ты чего, – хмыкнул Дима. – Камера на нем отличная.

– Да при чем тут телефон? – буркнула Матильда и снова тряхнула сумкой. – Сюда смотрите. Эта крокодилина стоит как три мои зарплаты. А подходит мне как корове седло. Да у меня даже нет ничего, с чем ее носить можно.

Тедди проглотила замечание, что три зарплаты Матильды стоит дешевая подделка этой сумки, а отец никогда не покупал подделок. Не хватало еще мачеху до инфаркта довести.

– И я даже сказать не могу, что она мне не подходит, – добавила Матильда удрученно. – Расстроится ведь.

– Или купит все, к чему сумка подойдет, – справедливо заметила Тедди. Да, она все-таки неплохо знала своего отца и сомневалась, что его так легко выбить из колеи.

Мачеха вздрогнула.

– Тогда точно придется на все согласиться, – произнесла она с грустью и, прежде чем Тедди успела как следует обдумать меркантильность Матильды, добавила: – Чтобы только больше ничего такого не дарил.

– Сдастся она, – печально покачал головой Димка и открыл учебник, прячась за ним как за щитом.

Вера Ивановна у доски с жаром рассказывала о восстании Пугачёва, словно сама там присутствовала, но класс ее почти не слушал. Кроме разве что Ниточкиной Тани. Но она отличница и слишком далеко сидит от окна, чтобы чувствовать весну. Именно весна мешала семиклассникам сосредоточиться на судьбе Емельяна Пугачёва, в этом не было никакого сомнения.

– Может, это и неплохо даже. – Тедди сама не верила в то, что говорила, и с тоской посмотрела в сторону окна. Открыть бы его, впустить свежий воздух, крики с футбольного поля, где у шестиклассников шел зачет по физкультуре, птичьи трели и запах черемухи. Но все это окончательно погубило бы рассказ Веры Ивановны, и ради Пугачёва она запрещала даже приближаться к окну. Приходилось сидеть в духоте и мучительно ждать далекого конца урока. Скорее бы уже звонок, в самом деле. – Твоя мама любит детей. Смотри, она же не стала любить тебя меньше, когда я появилась. Но и меня она тоже любит. Наверное.

– Любит, даже не сомневайся, – уверил ее Димка и снова вздохнул. – Не в этом дело. Мама привыкла сама решать все и ни на какие уговоры не поддается. Она сама должна до этого дойти, тогда и ей легче будет. Но твой отец не любит, когда ему перечат, не так ли?

Ответить Тедди не успела.

– Мусова! – Вера Ивановна смотрела прямо на них с Димкой. – К доске. Вы с Королёвым так увлеченно болтаете, что наверняка ты запросто покажешь по карте, как шло восстание Пугачёва. К тому же я это только что показывала.

Тедди уныло поплелась к доске как можно медленнее, все еще рассчитывая на спасительный звонок. И вот так всегда, между прочим. Кто бы ни был виноват в болтовне, если Тедди была рядом, вызывали ее. То ли учительница невзлюбила ее за что-то, то ли ей не нравился отец Теодоры – чаще было последнее. Александр Мусов редко бывал в школе дочери, но каждый раз доводил учителей придирками, что потом нередко сказывалось на их отношении к девочке.

На Димку это не распространялось, как и фамилия. Его фамилия была единственным, что досталось ему от отца. Если не считать внешности, разумеется. И с тем, и с другим Диме повезло, не то что Тедди. К дурацкому имени в нагрузку шла неблагозвучная фамилия и совершенно обычная внешность. И ладно бы просто обычная. Серая. Серо-карие глаза, светлые пепельные волосы, не такие густые, как хотелось бы. Толстоватый нос, привлекающий все внимание на бледном круглом лице, и, словно в насмешку, при всем этом горсть золотистых веснушек на носу. Ладно хоть толстой не была благодаря многочисленным кружкам, включая спортивные.

Конечно, Тедди могла себе позволить выбирать одежду по вкусу, а не носить, что купили родители, но лишь потому, что мамы у нее не было, а отец предпочитал дать кредитку, а не ходить по магазинам. Но тот же Димка смотрелся отлично даже в старой футболке и джинсах, которые определенно были куплены в каком-то супермаркете, а не в бутике. И с ним Тедди никогда не сравниться. Будь Димка хоть немного меньше собой, Тедди возненавидела бы его от зависти, но даже этого Королёвы ей не позволили, проскользнув в ее сердце и устроившись там со всеми удобствами.

Звонок прозвенел, когда Тедди уже отчаялась прочитать на карте, правильно ли она послала Емельяна Пугачёва собирать восстание, или эти стрелки означали что-то другое.

– Повезло тебе, Мусова, – сквозь зубы сказала Вера Ивановна. – Но на следующем уроке спрошу сразу после звонка. Готовься.

И даже двойку не влепила. И впрямь повезло.

Домой Тедди с Димкой после школы возвращались вдвоем. С ними хотела было увязаться Журавлёва – она время от времени ходила до их квартала, а потом куда-то сворачивала. Но в этот раз ей помешала Ниточкина.

– Нина, ты же живешь в другой стороне, – заметила она, натягивая шапку. В этом вся Ниточкина: на улице солнце пекло как сумасшедшее, но если еще не время снимать головной убор, то она и не будет. – В соседнем со мной доме.

Тедди особо ярко представила, что сделает плотная, массивная Журавлёва с худенькой невысокой Ниточкиной за такую правду, но останавливаться и досматривать не стала. С Журавлёвой сталось бы придумать любую причину и пойти с ними, а в таком случае не было никаких шансов нормально поговорить. Дома же они обсуждать такие темы не любили: никогда не знаешь, откуда вдруг вынырнет приходящая горничная или охранник.

Странно, когда они жили вдвоем с отцом, Тедди совсем не тяготилась таким количеством чужих людей в доме, но теперь она чувствовала себя как в зоопарке, где постоянно сменялись посетители и служащие, а ей лишь оставалось принимать подачки и таращиться сквозь прутья клетки на любопытствующих.

– Если мама решится на еще одного ребенка, твой отец ее вообще перестанет на работу пускать, я уверен. – Димка продолжил начатый разговор, едва они отошли от школы. – И потом не отпустит, вроде как зачем тебе эти гроши, лучше сиди с ребенком. Я сто раз такое видел. Мамины подружки через одну толстые и скучные, а на старых фотках худые и веселые. Смекаешь?

– Не очень понимаю, как это связано.

Тедди врала. Она прекрасно осознавала, о чем говорит Дима, но все ее существо противилось признанию, что брак может привести к такому. Ведь и Димка говорил, что только половина подружек Матильды поскучнели, да? Вряд ли это грозит им – Тедди и Матильде.

– Все ты понимаешь, – расстроенно махнул рукой Димка. – А мне маму жалко. И обидно. Знаешь, как я всегда брата или сестру хотел? Еще в детстве просил маму, просил. А сейчас у меня есть ты, и других сестер мне не очень-то надо.