Король зомби

Иван Алексеевич окинул взглядом помещение. Гостиничный номер. Не самый дорогой или лучший – он не хотел привлекать к себе внимание, да и давно понял, что в среднем сегменте могут быть неплохие матрасы, а большего ему и не надо. Неужели это закончится так?

Он потянулся к телефону, но новый приступ заставил его руку дрогнуть. Ладно, он вызовет врачей.

Сколько времени потребуется, чтобы его секретарь организовал в – Иван Алексеевич глянул на экранчик мобильника и мигающие цифры – три часа ночи в чужом городе частную палату с лучшим обслуживанием? Умереть в скорой помощи или на жесткой койке в приемном отделении… До этого опускаться он не желал.

Очередной приступ боли как раскаленный гвоздь вогнал в его голову короткую мысль: «Откуда я знаю, какая койка в приемном отделении?!»

Хотелось бы, конечно, вспомнить, что он сделал себя и миллионную компанию с нуля, поднявшись со дна, но это было не так. Корпорация Анисимовых была построена задолго до него, и единственной его заслугой стало то, что он ее не развалил за свою невыносимо короткую – даже с чужими и прожитыми виртуально – жизнь.

Очередной глухой приступ, доставший, как ему показалось, до самых кончиков пальцев, принес с собой преждевременную частичную слепоту, но силуэт у кровати он все равно узнал. Будто не было этих бессчетных виртуальных лет.

– Алена, – шепнул он. – Ты меня решила проводить?

Почему-то он ждал, что Алена знакомо фыркнет, а потом зашуршит чайником и довольно дорогим, но все же пакетированным чаем, чтобы налить ему чашку. Он не сможет пить, но ему будет приятно. И он умрет не в одиночестве.

Но вместо человеческого горького смешка он услышал механическое:

«Есть контакт. Виртуальная реальность. Выход».

«Вот как умирают!» – успел подумать Иван Алексеевич и очнулся.

Над головой был знакомый полупрозрачный пластик кокона, который отполз, едва Иван Алексеевич открыл глаза. На месте рекрутера стояла она. Племянница.

– Алена, – выдохнул он.

– Для вас Елена Викторовна, – буркнула Алена, брезгливо держа в руке какой-то листок. – Вообще-то была мысль оставить вас до самого финала и позволить умереть в вирте, раз уж вы так ловко со всем этим справляетесь, но решили пожалеть.

«Резюме, – сообразил Иван. – Мое резюме».

Он вдруг понял, что и правда не умирает. И ему не тридцать с небольшим, а лет на десять поменьше. И это его первое собеседование с пока еще экспериментальным аппаратом для проведения собеседований. На его первую работу.

– Я хотела бы сказать, что мы вам перезвоним, Иван, – продолжила Алена. Она поискала что-то глазами и картинно опустила резюме в стоящую у стола корзину для бумаг. – Но для вас сделаю исключение.

Так как вы провалили собеседование, его еще никто до вас не проваливал.

Иван молчал. Он склонил голову на бок, стараясь показать, насколько внимательно слушает, но в голове билось набатом: «Не умер, не умер, не болен!» Да какое ему дело до проваленного собеседования!

– У вас было простое задание, – теперь Але… Елена Викторовна говорила уже спокойнее. – Имея неограниченные возможности, поспособствовать появлению нового лекарства. Проанализировать рынок, найти самых эффективных специалистов, обеспечить ресурсами самые многообещающие НИИ. А что сделали вы?

Иван покаянно вздохнул. Угрызений совести не было. Пусть аналитик он был начинающий, он прекрасно учился и вероятность изобретения лекарства просчитал тоже – они не успели бы до его смерти. А делать только ради других – этого не было в его задании. Может, он просчитал бы этот социально ожидаемый альтруизм, сидя за столом перед Еленой Викторовной, но аппарат заставлял его думать, что все по-настоящему.

Второй раз будет лучше, он разберется. Уже почти разобрался.

– Вам повезло, Иван, что все собеседования проходят под контролем руководства, а компании помимо аналитика не хватает еще и конфликт-менеджера, – голос, не выдержавшей длинной паузы Елены Викторовны, звучал еще мягче. – И последний этап проверки живым давлением вы прошли. В понедельник подойдите с документами в отдел кадров. Такие мозги нужны компании.

Иван только моргнул. Похоже, погрузившись в эйфорию оказавшегося живым и здоровым человека он пропустил «живое давление». И получил работу.

– Спасибо… Елена Викторовна. – После молчания собственный голос показался ему хриплым.

Та слабо улыбнулась и кивнула.

– Всего на два года старше, между прочим, туда же, племянница, – пробормотала она себе под нос, когда он уже нажал на ручку двери. Кончики губ Ивана дрогнули. Он ее прекрасно услышал. Но портить момент приема на работу вопросом «что вы делаете сегодня вечером?» не стал.

Успеет. В одной компании работать будут. И телефон рекрутера у него есть. Только исправит там «Елена Викторовна» на «Алена».

Александр Подольский

Лесные

Стоило шагнуть в чащу, как свет тут же померк. Лучи закатного солнца увязли в кронах деревьев, навалилась темнота – густая, душная, почти осязаемая. Шелестела листва на ветру, скрипели сучья. Из глубины леса тянуло гарью.

– Мы в заднице, малыш Билли. Помяни мое слово, не к добру это все.

Для Билли это был пятый рейд за Экран, и в Лес он попал впервые. Не самая плохая локация, но в последнее время о ней рассказывали кучу жутких историй. Будто их раньше не хватало: чего стоила только возможность набрести на заброшенный лагерь у озера и встретить того психопата в хоккейной маске. О спокойствии здесь можно только мечтать. А уж когда в напарниках незамолкающий Жирный Фил – и подавно.

– Говорю тебе, мы заблудились. О да, малыш Билли, мы уже не в Канзасе. – Фил коротко хохотнул и закряхтел, переступая через корягу. Крупные капли пота на его физиономии напоминали ожоговые волдыри. – Теперь нас найдут с содранной кожей или вроде того, будем висеть на деревьях вниз головой. Это если головы ему не понадобятся.

Билли старался не слушать, сделать звук потише. Этим приемом в совершенстве владела его мама. Когда за ужином отец начинал рассказывать о запчастях, отремонтированных машинах или вчерашнем бейсбольном матче, она кивала и даже что-то переспрашивала, но Билли готов был поклясться: мысли ее заняты более интересными вещами.

– Не мог же мне померещиться тот гребаный прицел? – не унимался Фил. – Три гребаные красные точки, как в учебниках. Врубаешься? Эта хреновина может за нами следить.

«Ага, ага, да-да. А потом? А ты ему что? Ого, не может быть!»

Эх, мама, папа…

Они давно лежали в земле, а Билли так и не заработал им на нормальный памятник. Как и на собственное жилье. Родительский дом у него забрали за долги, машину тоже, теперь им с Дженни и малышом приходилось ютиться в съемной квартирке с видом на портовые склады. Это и привело Билли за Экран.

– И пушка там что надо, о да. Один выстрел, один ба-бах – и ты разлетишься на кусочки, а кишки повиснут на ветках. Серьезно тебе говорю. Я кое-что в этом смыслю, видел в Джунглях. Знаешь, на что похожи человеческие кишки?

По методу мамы Билли предпочитал думать о чем-нибудь другом. Например, о сэндвиче с тунцом. Большом и сочном сэндвиче с тунцом, который можно запихнуть в пасть Филу, чтобы тот наконец заткнулся. Потом запихнуть туда еще один сэндвич. И еще. А когда сэндвичи перестанут влезать, заталкивать их внутрь прикладом ружья.

– Кишки похожи на огромных склизких червей, да. Свились клубком, на солнышке греются. Поначалу от них даже пар идет, серьезно, а если понюхать…

Они рассчитывали поймать тут какого-нибудь гремлина или зубастика, мелкую живность для частной студии. Если киношники не в состоянии придумать новых монстров, пусть платят за старых. Таковы правила. Однако вся добыча попряталась.

Они отошли от Экрана футов на триста, не больше, но лес в одно мгновение поглотил их и теперь водил кругами. То ли не хотел выпускать, то ли заманивал куда-то: компас здесь сразу свихнулся.

Лес не любил незваных гостей и часто менял местами охотников и жертв.

– Вот вроде бы кишки и кишки, да? – продолжал бубнить Фил. – А я тебе так скажу: лучше последним вагончиком к человеческой многоножке пристроиться, чем еще раз увидеть все это дерьмо.

В голове гудело. Билли остановился перевести дух и попить воды. Огляделся. Умирающий свет серебрился на паутине меж черных веток, вокруг оживали тени. Вдалеке над сосновыми пиками поднимался столб зловонного дыма. Еще час назад он был совсем в другой стороне, будто его источник перемещался.

Или они окончательно сбились с пути.

Билли вздохнул и потер переносицу. Это все Лес. Чертов Лес сводил людей с ума. Нужно было искать работу попроще. Одно дело, когда у тебя машины, наемники и оборудование ведущих киностудий. С такими ресурсами и Годзиллу можно заарканить. А вот у тех, кто сам по себе, все гораздо скромнее, потому и гибнут они за Экраном, будто на войне.

Фил не спускал глаз с крон деревьев, показывая им средний палец. Бормотал что-то себе под нос, ходил кругами. Этот жирный кретин зачем-то играл в смельчака, будто дразнил здешних обитателей, и Билли с удовольствием бросил бы его, будь такая возможность. Ему уже не хотелось никого ловить, хотелось домой, к Дженни, к ее улыбке, к ее губам, хотелось фирменного рагу на ужин и тыквенного пирога на десерт, хотелось ночных прикосновений, мятых простыней, родных запахов, хотелось…