Распутья. Добрые соседи

– Вы бы опять наворотили чего-нибудь, пытаясь поспорить с судьбой, как в тот раз. А все, что делается в этих снах, завязано на меня. Только на меня и мои поступки. Да и рассказывать там нечего. Я ведь не видела саму… само… в общем, что произошло, я не видела. Мне просто об этом сказали. Ну и тот полнейший конец света, который вокруг этого известия творился. А там… то есть тогда…

– На месте действия тебя не было, – подсказал король. – Позволь уточнить, именно по этой причине ты просила взять тебя с собой, когда я упомянул о возвращении в Даэн-Рисс?

Ольга только кивнула, на этот раз оттого, что из-за подступивших слез не могла выговорить ни слова.

– Так вот почему тебя так огорчил мой отказ, хотя я в высшей степени разумно объяснил тебе его причины? Ты надеялась, что, присутствуя там, сможешь что-то изменить? Каким же образом, позволь полюбопытствовать? Надеюсь, в твои намерения не входило опозорить меня навеки, заслонив собой, или что-то столь же бессмысленное и рискованное?

– Я не зна-аю… – протяжно шмыгнула носом Ольга. – Но после этого хотя бы сам сон должен был измениться! Тогда я бы увидела, что там конкретно будет, и могла бы уже думать, что можно сделать!

– Тогда я обещаю, что обязательно возьму тебя с собой. Правда, придется взять и Кантора, иначе, боюсь, меня убьют намного раньше и прямо здесь…

– Вы же сумеете объяснить ему все, правда? – всхлипнула Ольга. – Так, как вы умеете? Потому что если я скажу ему правду, он упрется и нипочем не согласится… А врать ему бесполезно, почует. Да и не хочу я ему врать.

– Не плачь, прошу тебя. Все будет хорошо. Конечно же я объясню все Кантору, но прежде нам надо выяснить, что именно мы собираемся предпринять. У нас есть на это одиннадцать дней. Пока же давай договоримся, что свои сны ты будешь просматривать внимательно и сообщать их содержание мне сразу, как только проснешься.

Ольга согласно кивнула, ладонью размазывая по щекам слезы.

– Вот и замечательно. Носового платка у тебя, как всегда, нет? Приятно видеть хоть что-то незыблемое, когда мир вокруг рушится. Возьми мой.

Свадьба получилась скромной и непритязательной. Основную ее часть заняла религиозная церемония, которую жених честно выстоял с серьезным выражением лица, затем гости быстро и официально выпили по бокалу вина и, проводив поздравлениями и пожеланиями исчезающих в телепорте новобрачных, расползлись группами по двору.

Первыми испарились Мафей с Сашей, которые только и ждали окончания официальной части, чтобы без помех поболтать. Доктор Рельмо проводил их загадочной улыбкой и направился в дом вместе с его величеством и Виктором. Амарго с семейством тоже скрылись из виду, и по суровым лицам супругов можно было предположить, что юного алхимика с множеством имен ждет серьезный и неприятный разговор о подобающем поведении. Кантор хотел было увести Ольгу и поговорить наедине – вдруг она знает, зачем Шеллару понадобилось тащить их обоих с собой в Даэн-Рисс, где наверняка будет опасно? – но не успел. Ольга чуть ли не бегом ринулась к Кире, и обе дамы удалились в сад, шепотом о чем-то переговариваясь. Наверное, опять все о тех же предстоящих родах, которых Ольга боялась больше, чем подозрительной королевской авантюры. И если он правильно догадался, то присутствие мужа при этой беседе будет неуместным.

Вернулся Орландо, отчитался, что новобрачные доставлены благополучно, и снова исчез в телепорте – на этот раз с Элмаром, Азиль и священником, который тоскливо оглядывался на всеми покинутый столик с напитками.

Принцесса Тина, по обыкновению погруженная в себя, побрела куда-то прочь, словно лунатик. Александр дернулся было за ней, но к нему подскочил папа, придержал за рукав и принялся что-то вполголоса объяснять. Кантор заинтересованно навострил уши, но ничего не расслышал и неторопливым шагом двинулся в их сторону. Уж очень любопытно стало, что такого важного обнаружил папа, чего он сам не разглядел.

– Вы это серьезно?! – громко воскликнул Александр, и на лице его отразилось изумление, граничащее с мистическим ужасом.

Окончательно заинтригованный Кантор прибавил шагу, уже не притворяясь «просто гуляющим», а целенаправленно двигаясь к ним с намерением поздороваться и присоединиться к разговору. Его сразу же заметили и разговор прервали – вернее, папа отвлекся и не ответил на вопрос. То ли не хотел продолжать при Канторе, то ли специально ждал, чтобы не повторять по два раза.

– Вы действительно считаете, что он не воображаемый? – настойчиво повторил Александр.

– Да, – серьезно кивнул папа и повернулся к Кантору. – Ты знаешь, что подслушивать нехорошо?

– Я не подслушивал! – оскорбился тот. – Я увидел и понял, о чем речь. А поскольку меня его величество тоже привлекал… к тому же делу, я решил, что ты поделишься со мной открытием. Как наставник с учеником, как старший коллега с младшим… Мы же все-таки коллеги в каком-то смысле.

Папа печально усмехнулся.

– Только не в этом, сынок. Некромантия – не тот раздел магии, где мы могли бы считаться коллегами.

Теперь изумился и Кантор.

– А некромантия тут при чем? Разве вы говорили не о… – Он невольно умолк и лишь указал взглядом направление, в котором удалилась принцесса Тина.

– Да, о тетушке, – согласно кивнул Александр. – Мэтр Максимильяно считает, что дядюшка в самом деле с ней говорит.

Кантор вопросительно уставился на отца.

– Да, я так сказал, – раздраженно подтвердил тот. – Но это предположение, которое еще надо проверить. Если ваше величество согласится мне помочь…

– Я? – еще сильнее удивился король Эгины.

– Вы ведь с вашим дядюшкой кровные родственники, верно?

– А вам нужна кровь? – уточнил Александр с полной готовностью отлить сколько потребуется.

– Нет, просто ваше присутствие. Кровью нас снабдит обыкновенная домашняя курица, которая, надеюсь, найдется на кухне и которую нам сейчас принесет младший коллега.

Кантор пару мгновений поколебался – не послать ли папу подальше за такую наглость? – но любопытство победило, и он молча отправился за жертвой.

Беседка в дальнем углу двора поразительно напоминала ту самую верхушку дворцовой башни, на которой они прощались весной. Только вместо откормленных степенных голубей по перилам шустро прыгали стремительные нахальные воробьи, а вместо неба их окружали разросшиеся кусты орешника.

– Правда-правда, я совершенно серьезно, – заверила Саша в ответ на изумленный возглас «Не может быть!», которым Мафей встретил новость.

– Но как? Ведь ты же проверялась после того, ничего же не было! Или они все-таки ошиблись?

– Не думаю, что ошиблись, – задумчиво опустила глаза девочка, заинтересовавшись шевелением в траве у входа. – Скорей всего, это действительно произошло позже.

– А что случилось позже? – Опомнившись от первого впечатления, Мафей бросился выяснять подробности. – Неужели у той истории было продолжение, о котором мне никто не сказал?

Из травы вынырнула любопытная мордочка ежа и тотчас снова скрылась.

– Нет, – покачала головой Саша. – Ничего такого, о чем бы ты не знал.

– Тогда как? Почему? Или у этого отката отсроченное действие?

Саша загадочно улыбнулась и задорно тряхнула челкой.

– Ну что ты, так не бывает. Да и сам подумай – что особо выдающегося я сделала во время той заварухи, что могло бы повлиять на мое состояние? Нет, сама заваруха получилась знатная, но я-то чем отличилась? Смирно полежала под столом? Тоже мне поступок. Осознала, как сильно меня любит папа? Так это я много лет назад осознала. Храбро поговорила с совершенно безопасным дяденькой? Уж трусихой я никогда не была. Изо всех сил старалась помочь? Тоже ничего нового, да и, если честно, там было больше жажды приключений, чем сознательности. Нет, все верно – тогда я ничего не совершила.

– А что такого случилось потом? Как-то же тебе удалось?..

– Не знаю… – Саша задрала голову, присматриваясь к распластавшейся по стволу белке. – Мне ничего не объяснили. Даже дедушка Молари не знает, хотя он и служит Справедливому. У меня есть гипотеза, но это только догадки, ничего более.

– Ну так скажи! Может, у меня тоже догадки возникнут, поломаем головы вместе, как раньше…

– Мне кажется, все дело было в тебе. Ну, помнишь, как нам запретили встречаться, как стерли тебе ориентиры?

– И даже не заикаются о восстановлении! – обиженно напомнил Мафей.

– И не заикнутся, пока все не разрешится хоть каким-нибудь образом. Так вот, мне кажется, что дело именно в том, как я к этому отнеслась. Не знаю, понял ли ты, но я еще тогда поняла, что они были правы. Нам с тобой может сколько угодно не нравиться их решение, мы можем огорчаться, обижаться, расстраиваться из-за вынужденной разлуки, но поставить свои желания и чувства выше общей необходимости – не можем. И Ма, и Эрула склоняются перед Байненом. Наверное, в том и было все дело – согласиться в душе с неприятным выбором, отказаться от претензий, понять правоту тех, кому пришлось нас разлучить. Может, я и ошибаюсь, но других объяснений у меня нет. А у тебя есть?

– Откуда? – горько вздохнул Мафей. – Я ведь даже не знаю, где ты была и что делала все это время. Как любит говорить Шеллар, «не хватает информации».

– Преимущественно дома, – грустно улыбнулась Саша. – И уверяю тебя, там не происходило ничего интересного, если не считать периодических набегов Аленкиного антрополога. Да и его я аккуратно сплавила папе, чему антрополог несказанно обрадовался – папа ведь знает намного больше меня, и вообще он родился на Бете. Рассказывать-то особенно нечего. Да и не так уж это важно. Главное – я все-таки вырасту и теперь уж точно приеду к тебе.

– Скоро?