Мы и наши дети: как построить отношения в семье

Демографическая ситуация в нашей стране заметно ухудшилась. К началу 1980-х годов на 100 супружеских пар приходилось примерно 150 детей, то есть уже в 1970-1980-е годы даже элементарное простое воспроизводство населения находилось под угрозой – ведь на смену родителям не приходило даже два ребенка, поэтому с каждым годом стариков у нас становится все больше, а детей – все меньше. В Москве в 1995 г. по сравнению с 1986 г. рождаемость снизилась вдвое, в Санкт-Петербурге – в 2,25 раза. Коэффициент естественного прироста приобрел минусовое значение в 1990 г. В 1989 г. коэффициент естественного прироста составлял +0,7; в 1990 г. – 1,4. Максимальный коэффициент был в 1986 г. – +3,3. Демографы отмечают убыль населения на большинстве территорий России, снижающую ожидаемую продолжительность жизни и вызывающую негативные изменения в половозрастной структуре. Интенсивность указанных депопуляционных процессов такова, что демографическая ситуация в Российской Федерации специалистами оценивается как тотально кризисная[6 - Население Санкт-Петербурга. 1994.].

Сопоставление коэффициентов рождаемости и смертности на тысячу жителей за 1990 и 1998 гг. по Российской Федерации показывает следующее. Рождаемость – в 1990 г. – 13,4; в 1998 г. – 8,8; смертность: в 1990 г. – 11,2; в 1998 г. – 13,6. Доля населения моложе трудоспособного возраста снизилась за то же время с 24,3 % до 20,7 %. В особенности эти диспропорции сильны в европейской части России, например, в Тверской области коэффициент смертности на тысячу жителей вырос с 14,8 до 18,5, рождаемость же упала с 11,5 до 7,4[7 - Регионы России. Т. 1., 1999. С. 50–51.].

По расчетам демографов, для сохранения простого, а не расширенного воспроизводства населения необходимо, чтобы на 100 супружеских пар приходилось 258 детей, так как не все дети доживают до возраста родителей, не все женщины вступают в брак и рожают. Социологические исследования репродуктивного поведения семей в последние 30 лет выявили печальную закономерность: резко падает рождаемость. В 1991 г. в стране родилось 1,8 млн детей, в 1989 г. – 1,6; в 1993 г. – всего 1,4 млн; в 1996 г. – 1,3 млн, в 1998 г. – 1,25 млн. В целом численность детей до 16 лет уменьшилась за период 1990–1996 гг. на 3,8 млн человек, или на 10,5 %, из них в возрасте до 5 лет – на 4,6 млн, или на 36 %.

Понятия прокреационной и репродуктивной потребности

В ближайшей перспективе целью нашей демографической политики должно быть поддержание слегка расширенного воспроизводства населения.

Прокреационное поведение людей (прокреация – рождение детей, от лат. prokreatio – рождение, произведение на свет) – потребность в определенном числе рождений, определенном уровне рождаемости. Репродуктивное поведение – непрерывное возобновление поколений уходящих членов общества или семьи новыми (термин «репродукция» пришел из англоязычной демографической литературы: reproduction – воспроизведение). Репродуктивная потребность не изменяется, в то время как соответствующая ей прокреационная потребность в результате снижения смертности непрерывно сокращается (одна и та же численность семьи при разной смертности требует и разной рождаемости).

Воспитательный институт – семья

Вопрос воспитания является одним из важнейших вопросов человеческого существования, так как имеет прямую и непосредственную связь с эволюцией человечества. Вопросу этому, ввиду его несомненной важности, всегда уделялось и уделяется серьезное внимание, на каких бы ступенях развития ни находились люди: от малокультурных дикарей до более совершенных культурных народов. Традиционно основным институтом воспитания человека, начиная с момента его непосредственного рождения и кончая его становлением как зрелой личности, была и остается семья. Именно в семье совершаются первые шаги по воспитанию будущего человека, по привитию ему определенных качеств, идей и взглядов. Семья является тем волшебным зеркалом, в котором, как в сказке, отражаются все перипетии личной и общественной жизни ее членов, уровень нравственного развития и культурный уровень данного общества.

Множество писателей, философов и мыслителей обращались в своих произведениях к проблеме семьи как самой живой, самой важной и животрепещущей проблеме, от решения которой зависит очень и очень многое в жизни народа. Замечательный русский писатель Л. Н. Толстой говорил, что семья является целым государством в миниатюре и, в свою очередь, будущее каждого государства содержится в его семьях, ибо будущее нашей планеты зависит не только от нашей деятельности, но и от труда наших преемников.

Важность семьи как института воспитания обусловлена тем, что в ней ребенок находится в течение значительной части своей жизни. По длительности своего воздействия на личность ни один из институтов воспитания не может сравниться с семьей. В ней закладываются основы личности ребенка: ко времени поступления в школу он уже более чем наполовину сформировался как личность. Семья – это особого рода коллектив, играющий в воспитании основную долговременную роль.

Положительное воздействие семьи на личность ребенка состоит в том, что никто, кроме самых близких для него в семье людей – матери, отца, бабушки, дедушки, брата, сестры, не относится к ребенку лучше, не любит его сильнее и не заботится о нем больше. И вместе с тем никакой другой социальный институт не может потенциально нанести столько вреда вребенку, сколько семья.

Семейная инфраструктура

Семейная инфраструктура – это особая форма целесообразного обустройства жилой, профессиональной и социокультурной среды, отражающая совокупность разнообразных человеческих отношений и социальных услуг населению, многообразие естественных (природных) и созданных человеком объектов, способствующих нормальному функционированию семьи и полноценному (гармоничному) развитию личности. Семейная инфраструктура существует как минимум на двух уровнях: предметно-объектовом и функциональном.

Семейная инфраструктура в своем предназначении реализуется посредством ряда функций, основными из которых являются следующие.

Жизнеутверждающая, или функция жизнеспособности. Семейная инфраструктура создает важнейшие предпосылки для накопления синергетических возможностей семьи и ее способности преодолевать любые жизненные трудности.

Развивающая, или стимулирующая. Только опираясь на широкий спектр социальных услуг и ресурсов, семья способна всесторонне развиваться сама и создавать условия для полноценного, гармоничного развития личности.

Воспитательная. Каждый из элементов семейной инфраструктуры несет в себе воспитательный потенциал, реализация которого осуществляется в виде экономического, нравственного, патриотического, экологического, правового и других видов воспитания.

Прогностическая, суть которой выражается в том, что уровень семейной инфраструктуры обусловливает тенденции изменения уровня функционирования семьи (нормального или аномального).

Оценочная, или сравнительная. Развитость семейной инфраструктуры определяется соотношением уровня комфорта жизнедеятельности семьи в регионе или стране по сравнению с зарубежьем.

Корректирующая. Собственно сама семейная инфраструктура опосредованно позволяет регулировать (усиливать или ослаблять) то или иное направление государственной семейной политики, а следовательно, корректируются буквально все финансы, социальные ресурсы, само развитие семьи и т. д.

Перспективы развития семейной инфраструктуры

Перспективы развития семейной инфраструктуры в России связаны с решением ряда социальных проблем, основными из которых являются:

– неуклонное повышение статуса семьи как основного социального института развития личности в реформируемом российском обществе; проблемы семьи должны занять достойное место в принимаемых социально-экономических программах федерального, регионального и местного уровней;

– дальнейшая гуманизация производственной, образовательной и культурно-досуговой сфер жизнедеятельности российского общества; в основе любых проектов должны стоять интересы личности, семьи и комфортность их развития;

– проведение комплексной экспертизы на предметно-объектном и функциональном уровнях современной инфраструктуры городов, поселков городского типа и сел.

Результаты ее работы могут найти отражение в планах градостроительства, развития возможностей учреждений здравоохранения, образования, службы быта, природоустройства, транспорта и в других важных сферах жизнедеятельности семьи.

Материнство и отцовство

Самые лучшие дети бывают у счастливых родителей.

А. С. Макаренко

Материнство и отцовство – стержень, основа семейных отношений и смысл личного существования супругов. Действенный характер материнской любви проявляется в том, что она предполагает определенный набор качеств, в которых мать реализует свое чувство: сосредоточенность на ребенке; полная заинтересованность в его благополучии; самоотдача, насыщение ребенка своей энергией, силой, здоровьем; всесторонняя забота; самоотверженность и самопожертвование; полное отождествление ребенка с собой. Для Э. Фромма, как и для Вл. Соловьева, Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, И. А. Ильина, материнская любовь – одна из вершин человеческой любви. Вовсе не случайно, что и в католичестве, и в православии особое почитание Божией Матери является устоявшейся традицией.

Материнство – свойственное матери сознание родственной ее связи с детьми. Природный материнский инстинкт – первый импульс материнского чувства любви, то есть способность ощущать, воспринимать, осознавать, понимать, сопереживать. С момента появления ребенка на свет на волне чувственного восприятия непосредственно через любящую мать происходит:

– ознакомление ребенка с окружающим миром;

– развитие его эмоциональной сферы, реализуемой в сочувствии, чувстве сострадания букашке, цветочку, книжке, любимой игрушке, другому человеку;

– создание позитивного опыта в разнообразных видах деятельности: познании, труде, игре;

– первая школа общения матери с ребенком, в основе которой – доброта, сердечность, откровенность, великодушие, правдивость, верность.

Мать для дочери – пример для двочки как будущей девушки, женщины; для сына – образец его будущей спутницы жизни.

Слово «мать» у всех народов означает начало чего-либо, жизнь и дом. Недаром мы говорим «мать-земля», «мать-природа», «мать-планета». Все они дают нам жизнь, все они нас поддерживают и питают, все они наш «дом». Но есть и другой аспект материнства, носящий законодательный, судебный и исполнительный характер, то есть олицетворяющий собой власть. Для русской этнической традиции характерно маркирование отношений власти символикой «порождения» и в первую очередь – «материнства». Например, в новгородских говорах матик – старший в доме, остающийся главным на хозяйстве, вообще коновод, зачинщик. Мамы, матери – так именовали авторитетных женщин в религиозно-мистических (буддистских, индуистских) сообществах. Все это выглядит так, как если бы отношения власти (лидерства) в этих сообществах строились по матрице «материнства».

Подобное соотнесение на практике проявляется как установка на лидерство в семье. Уже готовясь к обретению статуса матери, во время свадьбы новобрачная совершала ряд действий, направленных на обеспечение себе главенства: в церкви первой ступала на место отправления венчальных обрядов, заходя в дом мужа – шагала через порог правою ногой и тихонько приговаривала: «Ваша хата хлеб печет – а моя верх берет!» В женской среде передавались магические способы обеспечения главенства и реальные модели лидерства. Во всяком случае фольклор выражает женскую установку на лидерство вполне однозначно: «Нам такую семью надо, чтобы все боялися, чтобы свекор и свекровка мене подчинялися!»

Мужчины подобных мер не предпринимали, поскольку и без того мужчина считался главою семьи в глазах официальных властей (неся за нее материальную и любую другую ответственность перед законом). Фольклор, однако, подчеркивает различие между формальным главенством (принадлежащим мужу) и фактическим управлением: «Без мужа, что без головы; без жены, что без ума». Для сравнения по сей день бытует выражение: «Муж – голова, а жена – шея: куда повернется, туда и голова смотрит».

О нормативной стороне лидерства можно сказать следующее. Традиция отводит матери роль хранительницы нравственного закона, определяющего единство семейного коллектива: «Весь мир в семье от матери». На матери лежала основная ответственность за нравственные качества и судьбы детей, что в еще большей степени проявляется в наши дни. Сегодня часто можно увидеть жестокость детей и подростков по отношению к более младшим детям и престарелым людям, некультурное поведение в общественных местах; услышать ненормативную лексику. Недовольство поведением детей сразу же поднимает тему материнской ответственности («Какова матка, таковы и детки», «Яблоко от яблони недалеко падает»).

Важный элемент комплекса материнства – блокирование агрессии, насилия, конфликтного поведения. Это до сих пор считается важным условием успешного осуществления материнского предназначения (рождения здорового ребенка). По бытующим раньше среди женщин поверьям, ссоры, брань, сквернословие матери во время беременности могут стать причиною разного рода психических и физических нарушений у ее ребенка: немоты, заикания, слабоумия, заячьей губы, волчьей пасти и т. п. Все время беременности женщина старательно избегала любых конфликтов, а тем более открытых ссор. Неагрессивность, бесконфликтность, спокойствие культивировались как необходимые качества матери и считались условиями благополучия ее детей. Таким образом, подготовка к материнству включала в себя усвоение комплекса поведенческих норм, блокирующих любые проявления насилия и агрессии по отношению как к людям, так и к животным. Действие этих норм не ограничивалось беременностью, агрессивность матери считалась опасной для ее детей не только в утробе или сразу после рождения. По поверьям, материнская брань, а тем более проклятье в адрес своих детей становится причиною их болезни, гибели.

Материнство в народных верованиях

В народе считалось, что мать обладает свойством блокировать любую опасность. Провожая сына на войну, мать давала ему оберег, например, платок, еще какую-нибудь вещь, которая должна беречь его от сабли, пули и любого зла. Богатырь Добрыня, отправляясь на битву со Змеем-Горынычем «ко Пучай-реке» (вариант – «во Туги-горы»), вначале приходит к матери; та дает ему свой «шелковый плат» (вариант – шелковую плеть), которые в критический момент битвы спасают героя. По материалам конца ХIХ в., оберегами на войне нередко служили предметы, несущие символику материнства: богородичные иконки и молитвы, атрибуты и напоминания родов (высушенные фрагменты околоплодного пузыря – «рубашки», последа, либо тела выкидыша), предметы с отверстием, устойчиво прочитывавшиеся как символы «женского плодоносящего начала»: щепка с отверстием от выпавшего сучка, согнутая кольцом иголка и т. п.

В составе комплекса материнства (то есть норм и представлений, практик и ритуалов, связанных со статусом матери) транслировался ряд психотехник, использовавшихся в традиционных моделях управления. Среди них связанная с метафизикой материнства техника эмоционального самоконтроля, в частности овладения и использования страха. Процесс овладения традиция связывает с беременностью (прежде всего – первой), которая имела смысл женского «посвящения» (подготовки к обретению материнского статуса и вхождению в женское сообщество). В это время женщина получает множество советов от соседок и родственниц, знакомых и незнакомых женщин, уже имеющих опыт материнства: ощутимое нормативное давление (каждый совет, по сути, есть норма, как правило, выраженная в форме запрета). Среди этих норм едва ли не центральное место занимали табу на испуг, причем не только эмоциональное состояние, но и сопутствующие ему жесты, образы, ситуации.

На Русском Севере беременная боялась «раскосить» – разрезать косою в траве мелкое животное (мышь, лягушку, кролика): мол, схватишься руками за лицо – у ребенка будут красные пятна на лице, за живот – на животике. Если мать напугается волка, то ребенок ее родится с волчьей шерстью на лице и некоторых участках тела. В Заонежье рассказывали, что у матери, во время беременности напуганной собакой, ребенок родился с лицом, похожим на собачью морду, на Пинеге – о рождении у женщины, испугавшейся коровы, немого ребенка, который к тому же постоянно боялся коров (что считают бесспорным указанием на причину несчастья). Поэтому во время беременности старались не трогать, не перешагивать животных – собак, кошек, коров, свиней, куриц и прочих (такие запреты отмечены повсеместно). До сих пор часто, ожидая ребенка, удаляют из дому домашних животных. Мотивируют опасностью аллергии, грязи, тем, что кот «может поцарапать» ребенка, а попугайчик – клюнуть («напугает ребенка!»), – что следует считать, скорее всего, рационализацией традиционных запретов.

Все время беременности (особенно когда она уже заметна) женщина находилась под пристальным вниманием окружающих. Их заботу о своем состоянии (прежде всего – душевном), их советы и предостережения женщина ощущала ежедневно. Следует учесть еще, что все эти табу не просто ей сообщались, а получали мощное подкрепление: они считалсь условием благополучия ее будущего ребенка, удачного разрешения в родах, то есть связывались с тем, что составляет психологическую доминанту для женщины во время беременности. Женщина не только вынашивает ребенка, но и заново выстраивает свою собственную личность, причем происходящая перестройка затрагивает глубинные психоэмоциональные пласты. Завершалась эта цепочка приобщения к традициям материнства после родов.

За время беременности женщина должна была освоить и продемонстрировать определенные навыки эмоционального самоконтроля. Спокойствие – важная составляющая традиционного образа матери, а несдержанность, утрата контроля над собою могла быть поставлена ей в вину: в случае уродства ее ребенка, слабоумия, ранней смерти могли припомнить, что «вот, испугалась, когда его носила – он такой и родился…», то есть она становилась ответственной за свое эмоциональное состояние.

Основа жизни есть оплот матери

Путь к материнству начинается с младенчества, падение рождаемости, брошенные дети при живых родителях и брошенные старики при живых детях, конфликтные взаимоотношения родителей и подростков, не любящие детей воспитатели в детских садах и учителя в школах – не звенья ли это одной цепи? Приходилось ли вам наблюдать за поведением разных мам с младенцами в поликлинике в ожидании своей очереди на прием к педиатру? Очень поучительная картина: одна мама осторожно кладет малыша на пеленальный столик, разворачивает одеяльце и пеленки, ласково разговаривает с ним, ее движения нежны и неторопливы. Она все время сосредоточена на ребенке, пытается развлечь его, играет с ним, показывает игрушку. Если малыш расплакался, мама берет его на руки, успокаивает ласковыми словами. Другая мама ведет себя иначе: ее движения резки и торопливы, выражение лица суровое или безразличное. Молча распеленав младенца, она стоит рядом и не обращает на него никакого внимания. Если ребенок начинает капризничать, она высказывает недовольство, требует: «Прекрати нытье!» Взяв младенца на руки, трясет его, как неодушевленный предмет, ей и в голову не приходит приласкать малыша, отвлечь его разговором или игрушкой. Нетрудно понять, что у первой мамы малыш чувствует себя любимым, нужным, защищенным, а у второй – одиноким, предоставленным самому себе, досадной помехой для окружающих.

Характерно поведение мам на детской площадке во время прогулки с детьми постарше – годовалыми или двухлетними: одна мама сидит вместе с малышом в песочнице, помогает накладывать песок в ведерко, показывает ему, как делать куличики, подбадривает, если куличик не удался: «Ничего, давай попробуем еще раз, я тебе помогу». Когда же у ребенка получается хороший куличик, мама искренне радуется вместе с малышом, хвалит его. Другая мама тоже пытается научить малыша делать куличики, но при этом она ничем не помогает ему, лишь понукает и поддразнивает: «Давай-давай, учись делать сам! Эх ты, неумеха, ничего у тебя не получается!» Третья мама сидит на скамейке около песочницы, равнодушно наблюдает за малышом и время от времени делает ему замечания: «Не смей брать песок в рот!», «Не бери чужие формочки! Я кому говорю?!» Ребенок не слушается, мама сердито хватает его за руку, шлепает и тащит за собой к скамейке. У малыша заплетаются ноги, он сопротивляется, плачет. «Будешь сидеть в наказание здесь», – говорит мама, и ребенок, продолжая плакать, сидит на скамейке.